Кристофер Банч - История воина

Полилло я оставила своим заместителем: во-первых, потому, что я хотела, чтобы у меня было сильное прикрытие, а во-вторых, то, что я задумала осуществить, ей мало подходило. Мой легат была по натуре чересчур честной и болезненно переносила несправедливость. В тот момент я была уверена, что нам потребуется применение весьма жестких мер. Я не хотела, чтобы Полилло в этом участвовала.

Сначала я послала на флагман сержанта Исмет с десятью тяжело вооруженными стражницами, корабельным плотником и его помощниками, двумя матросами и некоторым оборудованием. Вслед за ними мы вчетвером отплыли на другой лодке и направились к галере Холлы Ий. Я объяснила ему, что собираюсь предпринять на конференции и что это – единственный наш шанс спастись.

У меня было довольно времени для разработки плана, пока мы бежали с места боя вслед за конийцами. К моему удивлению, Холла Ий слушал внимательно, а потом ворчливо признал, что я права и разработанная мной стратегия верна. Мне кажется, ему не давала покоя мысль, что план придумал не он и не он будет возглавлять операцию. Все-таки пока он был моим союзником. Я не строила иллюзий – рассчитывать на пирата на более длительное время было опасно.

Когда мы подгребли к кораблю Базаны, мой гнев несколько поутих. Он не бежал при первом же выстреле врага. Его галера была серьезно повреждена боевыми машинами Сарзаны. Крыши палубных надстроек и часть борта были снесены. Главная рубка потемнела от гари, подожженная стрелами катапульт, половина весел была сломана. Мачта покосилась, две подпорки были начисто снесены. По палубе сновали матросы, спешно заделывая повреждения. Они старались не смотреть на ряд прикрытых парусиной трупов на корме, ожидающих погребения.

Мы взошли на борт, капитан галеры отдал нам честь. Я холодно посмотрела на него.

– Я принимаю почести, – громко сказала я, чтобы слышали все, – от солдат, а не от трусов, которые бежали от врага.

Он покраснел и отвел глаза. Это был хороший знак: если бы он разъярился или потянулся к оружию, я была бы уверена, что конийцы и в самом деле трусы.

Я приказала Холле Ий и остальным ждать на палубе, а корабельному плотнику и его помощникам приступить к делу. Капитан галеры повел меня к адмиралу. Он был внизу, в каюте, роскошью почти не уступавшей покоям Трахерна. Он стоял спиной к двери и смотрел через круглый иллюминатор на корму, где лежали погибшие. Не поворачиваясь, он сказал:

– Я идиот.

– Верно, – согласилась я. – И даже хуже. Вы струсили.

Он обернулся.

– Сначала я позволил втянуть себя в эту авантюру, а потом при атаке не мог управлять своими кораблями. – Я молча смотрела на него. – Клянусь, я не струсил. Я видел сигналы с корабля Трахерна, приказывающие мне отступить.

Я все так же молчала, и он поник плечами.

– Вы вряд ли поверите мне. Я прошу только возможности самому заплатить за свою ошибку.

– Как вы это сделаете?

– Отправлюсь на небо. – Его пальцы сомкнулись на рукоятке кортика. – Я хотел сделать это раньше, но капитан Ойрот меня остановил. Он сказал… Впрочем, не важно, что он сказал.

– Однажды вы уже бежали, – презрение стекало с моих слов, как кровь с меча, – вы еще раз хотите бежать? Где ваше самолюбие? – Краска бросилась ему в лицо. – Вы можете убить себя, навесить на себя медали или воткнуть мачту себе в задний проход, но только после того, как выполните мои приказания. Понятно?

Когда честь солдата потеряна, он становится мягким, как размоченная глина. Фокус тут был в том, чтобы не стыдить его дальше, он не должен был быть окончательно унижен. Этого я не хотела.

– Вот что мы будем делать теперь… – И я подробно объяснила ему его задачу.

Через час на флагмане собрались все капитаны. Всего их было сто семьдесят четыре, поэтому они стояли не только на фордеке, но и в проходах вдоль бортов. Среди них был адмирал Борну, который был цел и невредим, как и его корабль. В отличие от Базаны, он не проявлял никаких признаков раскаяния. Я решила, что он должен стоять на палубе вместе с простыми капитанами. Разговоров в толпе почти не было – все были не в лучшем настроении. Кроме того, они внимательно разглядывали конструкцию, сооруженную моими плотниками. Она стояла на возвышении.

Я стояла на трапе, который вел к главной рубке верхней палубы. Рядом со мной были Холла Ий, Корайс, Ксиа, Гэмелен и Базана. За нами стояли стражницы.

Мы молча вышли из полуразрушенной рубки и остановились в ожидании. Нас не сразу заметили, а когда заметили, гул разговора постепенно утих. Молчание тянулось и тянулось, пока не стало невыносимым. Только усиливающийся ветер жалобно скрипел в вантах и волны били в борт галеры.

– Сегодня Сарзана победил нас, – сказала я. – И мы бежали от него, как стайка сельдей бежит от акулы. Можем ли мы вернуться в Конию с таким позором? Что мы расскажем родным? Какими трусами мы были? И посоветуем им подготовиться к ужасному приходу Сарзаны?

– А что еще? – раздался голос из задних рядов. Послышался одобрительный гул. Я снова дождалась тишины.

– Что еще? Мы вернемся в Тицино! Война не закончена.

– Когда? – задал вопрос офицер в переднем ряду. Я его не знала. – Когда придут подкрепления из Конии? Через месяц? Через два?

– Мы вернемся в Тицино завтра. Завтра ночью, – сказала я.

– Это невозможно! – воскликнул Базана.

– Нет ничего невозможного, – ответила я.

– Черт бы вас побрал! – сказал он и закричал, обращаясь к капитанам: – Мы потерпели тяжелое поражение. Нас победили магией и силой оружия. Мы не можем больше сражаться. Нас слишком мало. Вся проклятая война с самого начала обречена на поражение! Вообще не надо было ее начинать. Нужно было дать Сарзане подойти к Изольде и разбить его там, на родной земле, в наших морях!

Одобрительные крики.

– А может, лучше, – ехидно сказала я, – просто сдаться без всяких сражений?

Ответом мне было мертвое молчание.

– Может быть, удастся заключить какое-нибудь соглашение с ним, – нерешительно сказал Борну. – Мы могли бы предложить ему…

– Что предложить? – перебила я. – Ваших дочерей? Жен? Золото? Честь свою вы не можете предложить, потому что, судя по вашим словам, у вас ее нет.

Борну вцепился в рукоятку меча. Я услышала шорох за спиной. Это Локрис или другая лучница доставала стрелу из колчана. Я спустилась на одну ступеньку ниже.

– Ах, адмирал, вы только сейчас потянулись за мечом. Это хорошо, а то он ржавел в ножнах целый день.

– Это безумие, – сказал он, убирая руку с оружия.

– Да ну? Послушайте, вы все. Прислушайтесь к ветру. Разве он не усиливается с каждым часом? Вы что, думаете Сарзана и его союзник-архонт отпустили нас? Теперь, когда они выгнали нас в открытое море, с ослабленной волей, с сердцами, наполненными страхом, неужели они не воспользуются моментом, чтобы нанести окончательный удар? Думаете, они позволят вам вернуться домой, чтобы восстановить силы и снова напасть на них? Если вы в это верите – это и есть безумие!