Маркус Хайц - Стражи земель. Доспехи демона

Повернувшись, Седьмой увидел, что ворота открыты и во двор вбегают все новые химеры. Слин уже поднял тревогу, но, если Тунгдил и жадары не поторопятся, спасать уже будет некого.

— Почему он не стреляет?

Четвертый высунулся в смотровое окошко, уложил одного из людей-волков и скрылся вновь.

— Что там делает этот бородач? — Франек отчаянно размахивал балкой, отгоняя чудовищ, но они все возвращались.

Вотоны были голодны, и желание отведать свежей плоти было сильнее страха.

Отбросив головню, Родарио обнажил меч. Раз не помогает огонь, в дело должна вступить сталь.

— И все это только оттого, что она меня неправильно поняла, — пробормотал актер, закалывая женщину с головой лошади. Чудовище протянуло к нему руки, но меч пронзил его живот. — Сейчас мы с ней могли бы валяться на берегу ручья и заниматься вещами поприятнее.

— Ручья? — Франек сразил человека-пса. — Того, что у водопада?

— Именно.

— Вам повезло. На дне ручья живет чудовище, созданное Вотом. — Волшебнику пришлось уклониться от человека с клешнями краба вместо рук. — Иногда оно выбирается из воды и пожирает все, до чего дотянутся его щупальца.

Седьмой застонал. «Я чуть не погубил Койру».

— Вы на этих землях уже давно живете, я так понимаю.

— А что поделаешь?

Перескочив через костер, Франек увернулся от удара противника. Тот сразу же повернулся к Родарио. Актер сделал выпад, но враг перехватил лезвие клешней и с громким хрустом сломал его!

— Ох, Самузин и Паландиэль! Боги, прошу вас, придите мне на помощь! — Седьмой бросил обломок меча человеку-крабу в голову, но убить его не смог.

Существо прыгнуло вперед, широко расставив клешни.

Вдруг откуда ни возьмись перед Родарио возник Боиндил. Молот пробил хитиновый панцирь создания и раздробил клешни. Из раны брызнула кровь.

— Ой, рыбонька ты моя! — Бешеный всадил человеку-крабу шип молота в горло и бросил чудовище в огонь. Один рывок — и химера слетела с шипа, грохнувшись прямо в пламя. — Вкусно пахнешь! Приперчим твои клешни, и будет чем отобедать! — Гном громко расхохотался.

Родарио увидел, как жадары набросились на врагов у ворот. Химеры не сразу поняли, с кем связались. Они гибли одна за другой.

И только Боиндил, не желая сражаться среди Незримых, пробился вперед, чтобы ему было где развернуться. Седьмому повезло: гном подоспел вовремя.

— Слин наверху! — Актер указал на окно чердака. — И он не один.

— Справится, — отмахнулся Бешеный, выпрыгивая вперед, чтобы не позволить жадару первым напасть на угрожающего вида существо.

— Там, наверху, огромные чудовища! Намного больше, чем эти! — крикнул Родарио.

Только после этих слов Боиндил повернулся и с сомнением посмотрел на чердак.

— Ладно, разберемся. Четвертые не очень-то славятся воинской доблестью. — Ухмыльнувшись, он помчался к входу в арсенал, на бегу убив человека-рысь, которого собирался атаковать Барскалин. — Ха! А я успел первым!

Точность и скорость ударов Незримых произвела на Седьмого колоссальное впечатление. Не успел актер опомниться, как бой во дворе завершился. Вдруг воцарилась тишина. Оглянувшись, Родарио увидел, что земля усеяна трупами химер. Даже после смерти кошмарные создания сохраняли устрашающий вид.

Тунгдил не принимал участия в резне. Он стоял рядом с Малленией, поддерживавшей под руку Койру, и о чем-то тихо говорил с девушками. Балиндар охранял Франека.

— Королева! — Родарио подбежал к королеве.

Койра устало подняла голову и странно посмотрела на Седьмого, прижав левую руку к телу.

— Со мной все в порядке. Заклинание чародея не было смертельным.

— Франек слишком поздно рассказал о еще одном ученике. Или намеренно умолчал об этом. — Актер посмотрел на волшебника, потом на Тунгдила. — Думаю, вам следует с ним поговорить. Рядом с вами он становится разговорчивее, да и его память, возможно, улучшается.

С чердака донесся громкий хохот, послышался звон металла и пронзительный крик.

— Что там происходит? — Златорукий взглянул на смотровое окошко.

— Я отправил Боиндила зачистить территорию, — пояснил Родарио. — Мне кажется, у Слина возникли кое-какие неприятности, а вашему другу явно доставляет удовольствие сражение с врагом.

Бешеный опять заржал, словно конь, затем последовало какое-то бульканье, ругательства и грохот ударов молота.

Барскалин приказал жадарам выяснить, что там происходит, но Тунгдил остановил их.

— Пускай сам разбирается. Это ему в радость. — Книгочей направился к бывшему ученику Лот Ионана.

Родарио попросил Маллению ненадолго оставить его наедине с волшебницей. Переглянувшись с подругой, Идо отошла.

— Вы… — Койра смущенно посмотрела на Седьмого.

— Нет, я никому не рассказал о том, что увидел. И не расскажу. — Родарио взял девушку за левую руку. — Вы неправильно меня поняли там, на берегу.

— Что я неправильно поняла? — возмутилась королева. — Вы назвали меня кошмарным созданием! — Но ее гнев тут же угас, сменившись печалью. — Однако вы правы. Позвольте мне объяснить вам, что вы увидели. — Девушка поникла.

— Сперва я хочу объяснить вам, что собирался сказать до того, как вы умчались, — стоял на своем актер. — «Какое кошмарное создание сотворило с вами такое, Койра?» Вот что я хотел сказать.

— Правда? — Она заглянула ему в глаза.

— Правда. Вы слишком прекрасны, слишком добры и милы, чтобы сказать о вас что-то плохое. Вы ведь понимаете, что я чувствую по отношению к вам. — Улыбнувшись, Родарио погладил ее по руке. — А теперь, может быть, вы расскажете, как с вами такое случилось?

Послышался приглушенный крик, и одна из химер, вылетев из окошка, упала под ноги жадарам. Кровь текла из множества ее ран. Через мгновение в окошке показался Боиндил. Гном помахал рукой жадарам, показывая, что у него все в порядке, затем поднял молот и с боевым кличем скрылся.

— Он живет, чтобы сражаться, — улыбнулась Койра.

— Он страдает от боевого безумия. Всему виной его горячая кровь. Об этом говорится во всех преданиях, и они, как оказалось, не врут. — Актер ухмыльнулся. На чердаке стоял страшный шум, что-то громыхало, Боиндил временами кричал. — Ему так нравится убивать их…

Волшебница взяла молодого человека под руку.

— Спасибо, — шепнула она. — Спасибо, что никому не рассказали. Спасибо, что не смеетесь надо мной из-за моей руки. — Девушке было нелегко говорить о своем уродстве. — Это случилось, когда я упражнялась в магии. Одно заклинание было сплетено неправильно, оно ударило в мою руку и искалечило меня. Вы не поймете подробного объяснения, потому что вы не чародей, поэтому поверьте мне на слово. Магия пропитала плоть моей руки, и потому я не могу исцелиться. Можно лишь поддерживать защитное заклинание, и то до тех пор, пока во мне есть запас магической силы. Чем меньше во мне Силы, тем больше расходится рана. Вы видели стеклянные отблески на моей руке. Так проявляются защитные чары. Чтобы никто не заметил моего уродства, я ношу перчатку.