Лиланд Модезитт - Инженер магии

Однако это выяснится лишь при испытании, а до тех пор не стоит забивать голову вопросами, не имеющими ответов.

Над Северным Океаном собираются тучи.

CXLII

— Торговцы приказали своему военачальнику, молодому командиру с Отшельничьего, удерживать Клет во что бы то ни стало, — спокойно сообщает Джеслек. Ткань палатки колышется над его головой.

Фидел кивает. Ания широко улыбается. Керрил почтительно склоняет голову.

— Где Стирол? — спрашивает Ания.

— Полагаю, что в Фэрхэвене, что меня вполне устраивает. Мне вовсе не нужна еще одна шайка заговорщиков в военном лагере, — Высший Маг на мгновение умолкает, а потом продолжает: — Фидел, твой отказ от мирных предложений Совета оказался блестящим шагом. Хотя, возможно, дал не совсем тот результат, к которому ты стремился.

— Рад, что ты так считаешь.

— Это вынудило их бросить все силы на безнадежную оборону, чтобы получить возможность унести ноги, пока их люди умирают. Все торгаши одинаковы, предпочитают бежать, а не сражаться. Они не заслуживают такого командира, как этот Брид. Парень молодой, но весьма способный. Жаль, что его талант растрачен попусту.

— Ты собираешься пощадить его? — интересуется Ания.

— Демон Света, конечно же, нет! После того, что он сделал с новобранцами... это было бы неразумно в политическом отношении.

— А как насчет того неуловимого кузнеца? Разве он не обошелся тебе дороже военачальника? Помнится, ты говорил, будто от волочения проволоки не будет никакого проку...

— Преодоление его речных ловушек стоило нам меньше восьми десятков новобранцев, и они не помешали нам овладеть всей рекой до самого Клета. Брид опаснее.

— Как бы ни был хорош этот Брид, — с сомнением говорит Керрил, — он всего лишь солдат. А вот от твоего кузнеца вполне можно ждать новых хитростей.

— Можно, — улыбается Джеслек. — Но Спидлар они не спасут.

CXLIII

Перейдя по доске на «Черный Алмаз», Доррин оглядывается на холм, где перед зданием конторы Тирела ветер треплет около полудюжины палаток. Затем юноша спускается по трапу в машинное отделение, по обе стороны которого находятся лари с углем. Наклонный желоб ведет от каждого из них к заслонке топки.

— Работать-то будет? — спрашивает стоящий у машины Тирел.

— Надеюсь, — отвечает Доррин, пробегая пальцами по балкам, служащим опорой платформе двигателя. Потом он заглядывает в маленький люк, обеспечивающий доступ к валу. Пока что вода в трюм не поступает. Промасленные прокладки себя оправдывают, но удержатся ли они, когда вал начнет вращаться? Хочется верить, но слишком многое испытано только на моделях.

Закрыв люк, Доррин возвращается к топке, поджигает угольную крошку и медленно подсыпает лопату тонкого угля. Когда огонь разгорается, он добавляет еще лопату, проверяет температуру воды и чувствами старается уловить, не разгерметизировались ли где-нибудь трубы. Кажется, пока все хорошо.

— Что дальше? — интересуется Тирел.

— Больше угля и больше пара.

Немного выждав, Доррин добавляет угля и отступает к муфте, чтобы убедиться, что зубчатая передача не задействована.

Машина — пока вхолостую — начинает работать.

Юноша внимательно изучает поршни и проверяет клапан, стравливая в небо струйку пара. Когда черед доходит до конденсатора, он кажется чересчур горячим, но, по правде сказать, Доррину неизвестно, до какой степени должна разогреваться эта штуковина. Осмотрев трубопровод, он подкручивает клапан и, подойдя к переднему цилиндру, прислушивается, нет ли там бульканья, шипения или еще каких-нибудь подозрительных звуков.

Маховик, набрав скорость, вращается плавно и равномерно. Машина работает с ритмичным стуком.

— Тьма! — бормочет Тирел, глядя на движущиеся детали.

— Тьма и есть! — невозмутимо отзывается Доррин. — Здесь все основано на гармонии.

Открыв заслонку, он подбрасывает в топку еще угля, а после вторичной проверки конденсатора замечает сочащуюся со дна тонюсенькую струйку воды. Утечка все-таки есть.

Однако, невзирая на эту мелкую неисправность, Доррин улыбается. Он поднимается на палубу, откуда обозревает гавань. У дальнего причала теперь пришвартовано еще одно судно — черный барк, наверняка тоже принадлежащий контрабандистам. У сходен стоят двое вооруженных стражей, вдоль пристани выстроилась вереница фургонов.

Проверив стальные тросы, юноша возвращается в машинное отделение, где еще раз подбрасывает угля, закрывает заслонку и подсоединяет муфту.

Вал начинает вращаться. Гул нарастает, палуба под ногами вибрирует.

Доррин открывает люк, чтобы взглянуть на вал. Из сальников и спаек корпуса сочится смазка. По мере того как машина набирает обороты, дрожь усиливается. Юноша направляет чувства вдоль вала, выискивая малейшие неполадки. Таковых, во всяком случае явных, не обнаруживается, разве что не помешает подтянуть сальник.

После этого Доррин взбегает по трапу и спешит на корму, чтобы бросить взгляд на взбивающий воду винт. Стальные тросы, удерживающие «Черный Алмаз» у причала, натягиваются как струны.

— Мастер Доррин! Корабль сорвется с причала! Сделай что-нибудь!

Доррин опрометью бросается назад, хотя по трапу заставляет себя спускаться осторожно — не хватало еще в такой момент свернуть шею. В машинном отделении стоит такой жар, что Доррин мгновенно покрывается потом. Юноша хватается за рычаг, разъединяющий привод, но вал продолжает вращаться. Он налегает изо всех сил — с тем же результатом. Похоже, механизм заклинило.

— Мастер Доррин! Сделай что-нибудь!

Доррин открывает клапан, сбрасывая давление. Мощная струя пара уходит по трубе в небо с таким оглушительным ревом, что хочется заткнуть уши. Доррин заворачивает кран, ограничивая приток воды в котел, и открывает его снова, почувствовав, как начинают перегреваться трубы.

По всей видимости, на случай возникновения неполадок, придется продублировать некоторые узлы. Доррин снова тянет за рычаг, но опять безрезультатно. Правда, сброс пара заставил машину сбавить обороты, и тросы уже не порвутся, однако сам по себе остановится разве что к сумеркам.

— Смотри-ка, а машина твоя все-таки работает, — говорит Тирел.

— Надеюсь, — бормочет юноша, утирая лоб.

— Ни за что бы в такое не поверил, хотя всем известно, что работать ты умеешь, — продолжает Тирел и, прокашлявшись, добавляет: — А парням своим я сказал, что ежели они проболтаются насчет того, что тут делается, я всыплю им горячих — ежели ты раньше не превратишь их в жаб.

— Ты выставляешь меня чудовищем.