Карина Демина - Наша светлость

Она думала, что она обыкновенная. Человек, он ведь все равно человек, что за разница, какой у него разрез глаз или форма носа? А разница была. Именно она отделила Меррон от прочих. Больше не было игр, а разговоры замолкали, стоило Меррон подойти. Выяснилось, что дело не только в лице. Голос у Меррон слишком низкий и грубый для женщины. Кожа темная, как у простолюдинки. И волосы, что проволока. Тело нескладное, да и сама она от макушки до пят нелепа.

Говорит вещи, о которых в обществе разговаривать не принято. А если и принято, то не женщинам. Что женщина понимает в политике? Ей следует читать модные журналы, а не «Сельскохозяйственный еженедельник». Еще Меррон бегает, а не ходит степенно, как полагается юной леди.

Хотя она совсем уже не юная.

И вообще всем ясно, что Меррон предначертана судьба старой девы, склочный характер уже имеется. А Меррон не склочная вовсе, просто не способна молчать, когда над ней смеются.

Почему-то смеялись все и всегда.

И Меррон много глупостей сделала, пытаясь доказать им, что права. Рядом с одной из таких вот «глупостей» она и сидела, раздумывая над тем, какую историю тетушка сочинит о замужестве Меррон. Наверняка очень далекую от правды.

Главное, теперь Бетти перед соседями стыдно не будет. Но кое-что Меррон так и не выяснила.

— Зачем ты на мне женился?

Он мог бы выбрать если не любую, то другую, получше Меррон.

— Просто так.

Вот теперь Сержант определенно насмехается.

— Горе ты мое луковое, — сказал, отпуская.

Горе? Тетушка, когда сердилась, называла Меррон катастрофой.

Наша светлость присутствовала на похоронах.

Мне категорически не идет черный цвет. И остальным тоже — без него слишком много черноты вокруг, я уже не надеюсь, что когда-нибудь она исчезнет. Небо пытается спасти, расщедрившись на снегопад. Рыхлые белые хлопья ложатся на руки, на волосы, а я почти не ощущаю холода.

— Я здесь. — Кайя берет меня за руку и уже не отпускает.

Почему-то именно сейчас я как никогда остро ощущаю инаковость этого мира. Здесь нет храмов и священников, готовых проводить душу в мир иной. А я все равно слышу заунывное пение. И воздух будто ладаном пропах. Еловыми лапами.

Нет, снегом, и только.

— По обычаю тех, кто носит имя Дохерти, выносят через главный вход. — Кайя начинает говорить, чтобы отвлечь меня от воспоминаний. — Шесть лошадей вороной масти. Черная повозка. Тело укрывают черной же тканью, на которую кладут цветы. Иногда цветов очень много, и тогда их передают сопровождению. Когда хоронили отца, люди приносили гнилую солому.

— Почему?

— Показывали, что им нечего есть.

Тиссу — я даже мысленно называю эту женщину Тиссой — не повезут через город. И шестерка лошадей ее не ждет. Носилки. Белые розы на саване. И белый же снег.

Железные ворота распахнуты настежь. За ними снова чернота, но погребальной шахты, которую не способны оттеснить факелы. Провалы пустующих камер, и я понимаю, что однажды окажусь здесь. Не страшно, но…

…здесь только вместе. И очень не скоро.

Носилки входят в черный зев камеры. Ни прощальных слов, ни слез. Лишь деревянная заслонка, перепоясанная цепью, как знаком того, что место это занято. Мраморная плита с именем будет изготовлена позже, но Урфин не дождется.

Я знаю, что сегодня он исчезнет, не попрощавшись.

От него ждут безумных поступков, и разочаровывать Урфин не станет. Перед исчезновением он напьется, полагаю, вполне искренне, и выскажет прилюдно все, что думает о суде и судьях.

…еще несколько дней, и мы тоже уедем.

…я думала, завтра.

…не успеваю. Мне надо завершить одно дело. И с городом разобраться. Я рассчитывал на Урфина…

Но он должен быть в другом месте. И наш отъезд придется отложить.

…от дяди новостей тоже нет. Я опасаюсь, что… не хочу думать, но вероятность высокая. Иногда он становится безрассуден. А Сержант — не Дохерти. Его полномочия должны быть подтверждены. И я сам представлю его гарнизону и гильдиям. Совету тоже.

Уехать тихо не выйдет.

Сержант? А я как же? Я как-то привыкла к постоянному молчаливому присутствию Сержанта.

Скучать буду.

Интересно, ему понравится быть директором нынешнего сумасшедшего дома? Ох, что-то сомневаюсь.

…и передача дел займет некоторое время. Мы постараемся управиться настолько быстро, насколько возможно.

…то есть ему ты доверяешь?

…скорее использую. Он клялся служить моей семье и клятву давал не мне. Он не помнит ни слов, ни обстоятельств, вообще ничего, но знает, что клялся. И, подозреваю, нарушить клятву не сможет при всем желании.

Еще один. И я оглядываюсь на запертую дверь, которая вовсе не выглядит надежной, равно как и плита, прикрывшая нору гробницы. Человек, который умер задолго до моего появления в этом мире, пугает своей посмертной властью.

А Кайя не спешит возвращаться в замок. Он дышит часто и глубоко, словно пытаясь избавиться от затхлого духа подземелья, который прилип и ко мне. Все-таки мой вариант с могилой на берегу моря и розовыми кустами куда как милей этой норы в подземелье.

…по-хорошему мне бы его к Ллойду отправить, он бы сказал наверняка и помог при случае, но больше мне не на кого рассчитывать.

…Сержант знает?

…да. И, по-моему, не особо удивлен. Дар готов ждать. И он справится…

Слышу сомнения и догадываюсь, с чем они связаны.

…он сейчас сам не понимает, насколько уязвим. И признавать уязвимость отказывается. Я пытался объяснить, но нужно время. Сам дойдет.

Хотелось бы на это посмотреть. Вспоминаю свадьбу, которая состоялась как-то неожиданно для всех, включая невесту, и не могу удержаться от улыбки. Девушку замужество определенно не радовало. Более того, у меня возникли серьезные опасения за жизнь и здоровье жениха. А ему и без того досталось. Совесть совестью, но мнение других людей тоже стоит принимать во внимание. Меррон — не Тисса с ее нечеловеческим терпением и готовностью прощать.

Вот сыпанут яду в утренний кофей, и будет знать. Хотя, конечно, вопрос — берут ли Сержанта яды.

…некоторые. И доза нужна больше, чем для обычного человека.

Муж у меня замечательный, все обо всех знает и охотно знаниями делится.

…точно не скажу, но если брать по дяде, то он намного сильнее, быстрее и выносливее, чем люди. Скорость регенерации выше. Магнус как-то стрелу в легкое получил, и ничего, выжил. Способен долго обходиться без еды, воды и сна. Но убить его все-таки можно.