Охотники за книгами Сезон 1 - Коллектив авторов

— Не шевелись, — приказал Глаз, — или он тебя сожрет.

— И долго нам тут торчать?

— Пока он не утратит интерес, — сообщил Глаз.

Они не шевелились. Существо тоже. И тут, без всякого предупреждения, прямо над ними из здания выпросталась огромная рука и сгребла мелкое существо. Сэл проследила, как рука поднесла его ко рту в боковой стене здания, как на шее у него сомкнулись две каменные челюсти, как ему откусили голову.

— По-другому он бы интерес не утратил, — пояснил Глаз. — Сюда.

Он указал на лестницу, и Сэл начала взбираться в небо. В воздухе над ней было густо от летучих созданий. Те, что поменьше, порхали туда-сюда, усаживались на коньки крыш, залезали в окна. Те, что покрупнее, гребли по воздуху с такой медлительностью, будто плыли в воде. Какое-то существо с тремя конечностями и длинным пятачком спускалось по той же лестнице, по которой поднималась Сэл; когда они сблизились, существо хрюкнуло, перевалилось на внутреннюю сторону лестницы и двинулось дальше. Сэл, следуя за Глазом, добралась до постройки, напоминавшей гигантский соляной кристалл. По ее поверхности продвинулась до еще одной лестницы — она вела на крошечный островок, неспешно паривший в небе. Над головой у Сэл образовался просвет в зданиях, она подняла глаза. Дыры в небе, неровные по краям, из них льется свет и лезут создания — являются из иных миров, а потом отправляются на выход.

— Сюда, — сказал Глаз, указывая на окно.

Сэл запрыгнула внутрь. Приземлилась на твердый черный пол, до блеска отполированный. В дальнем конце горел свет — там находилась стеклянная каморка. А в ней, в переплетении удерживающих его черных терний, сидел Перри — ноги скрещены, голова опущена, глаза закрыты: не столько человек, погруженный в медитацию, сколько нашкодивший ребенок.

— Говорил я тебе, что с ним все хорошо, — заметил Глаз.

— Не говорил, — возразила Сэл. Она подошла к брату и позвала: — Перри.

Перри не шевельнулся. Она еще раз произнесла его имя. Опять никакого отклика. Она вытянула руку, положила ему на плечо. Перри резко поднял веки и закричал от ужаса.

— Перри, — произнесла она снова. — Перри, это я. Сэл.

Дыхание Перри выровнялось. Глаза, широко распахнутые, сощурились — и стали такими, какими она их знала. Глазами, которые сияли всякий раз, когда ему удавалось хитроумно напакостить, а потом свалить все на нее. Глазами мальчишки, который тайком лизал ее мороженое, а однажды летом вместе с ней прыгнул в воду с причала. Он всегда прыгал первым.

— Сэл? — удивился он. — Как ты сюда попала?

— Долгая история, — ответила она.

— Так я свободен?

Сэл посмотрела на Глаз.

— Это место принадлежит Руке, — сказал он. — Это Рука его создал. И только он может открыть дверь.

— Ты же говорил, что он даже войти сюда не может.

Глаз, не шевельнувшись и не сказав ни слова, явственно дал понять, что это не его проблема, а Сэл.

Сэл снова посмотрела на Перри.

— Нет. Пока нет, — сказала она.

— Но ты же здесь. Почему я не могу отсюда выйти? — Он выглядел одурманенным.

— Не можешь — и все, ясно?

— Я тут столько уже проторчал.

— Знаю, — сказала Сэл. — Я делаю, что могу. Обещаю, осталось недолго.

— Я вообще смутно помню, кто ты такая. И маму с папой тоже, и остальных.

— Перри, прекрати.

— Тут все воспоминания куда-то убегают.

— Знаю, — сказала Сэл. — А ты помнишь, как мы были маленькими?

— Нет, — ответил Перри.

— Я еще не договорила. Мы играли в школьном дворе с другими ребятами, кто-то забросил мячик на крышу. Ты сказал, что достанешь его. Ты это помнишь?

Перри просто смотрел на нее.

— К боковой стене школы крепилась металлическая лестница, она вела на крышу. Зачем — кто ее знает. Но нам много раз говорили на нее не лазать, никто и не лазал — было страшно. А вот ты лазал постоянно, залез и тогда и достал мяч.

Перри улыбнулся.

— Помню, я следила, как ты долез до верха и скрылся из виду. На миг мне показалось, что ты уже не вернешься. А потом мячик по дуге полетел вниз, на площадку, вся малышня завопила, а ты стоял на краю крыши, точно супермен, и наблюдал за всем этим сверху. Помнишь?

— Вроде да.

— Значит, помнишь, и что было дальше, — сказала Сэл.

— Я упал, — произнес Перри.

— Вот именно. Упал с крыши школы прямо на тротуар. Там было не очень высоко, но достаточно. Упал с глухим стуком и в первые секунды лежал неподвижно. Я думала, что ты погиб.

— Правда? — сказал Перри. — Ты мне никогда об этом не говорила.

— Думала, — повторила Сэл. — Помню, я гадала, что же теперь скажу маме с папой. Мы все сгрудились вокруг тебя, а ты лежишь и лежишь. Потом ты пару раз кашлянул, поднялся, и тебя вырвало прямо на школьную стену.

— Вот эту часть я помню, — вставил Перри.

— Но и только-то, Перри. Ты остался жив. Ни одного перелома. Ни одной серьезной раны. Несколько ссадин, короткий обморок и утраченный обед. И всего-то. Помнишь?

— Да, — сказал Перри.

— И тут все будет примерно так же. Как будто ты упал с крыши, отрубился ненадолго, но рано или поздно ты придешь в себя как ни в чем не бывало. Ты меня понял?

— Да, понял, — ответил Перри. — Только у меня есть вопрос.

— Какой? — спросила Сэл.

— Почему ты плачешь?

— Я не плачу.

— Плачешь.

Сэл отвернулась на секунду. Потом повернулась обратно.

— Ты, главное, помни, что я приду и вызволю тебя, хорошо? — Она протянула руку сквозь тернии. Перри протянул свою навстречу. Руки встретились, сомкнулись.

— Я по тебе скучаю, Сэл, — сказал Перри.

— И я по тебе скучаю, — ответила Сэл.

«Очень трогательно, — раздался голос Руки где-то в области ее рта. — Но тебе пора возвращаться. И меня очень впечатлило, как ты врешь собственному брату. Не получишь ты его обратно».

«Получу, — ответила Сэл. — Вот увидишь».

Где-то вдалеке — она чувствовала это, сосредоточившись, — ее дергали за грудину и запястья.

— Пока, Перри, — сказала она.

5

— Опоздали, — определила Грейс. Она сидела на пассажирском сиденье, машину вел Лиам. Менчу устроился сзади. Машина переваливалась по дороге, некогда мощенной булыжником, но давно не знавшей ремонта.

— Не факт, — ответил Менчу. — Беседа с Сэнсоун меня окрылила.

— А как у Асанти прошел разговор с Варано?

Менчу вздохнул.

— Он посоветовал нам не мешать Второму отряду делать свою работу.

— Странно, — прокомментировал Лиам.

— Так положено по протоколу, — напомнил Менчу. — Видимо, монсеньор Ашер слишком сильно на него надавил. В любом случае: протокол.

— Задницу прикрывает, — высказалась Грейс.

— Совершенно верно, — подтвердил Менчу.

Лиам свернул на извилистую грунтовку.

— Кажется, оно, — сказал он.

— Ты уверен? — уточнила Грейс.

— Похоже на то, — сказал Менчу.

— Похоже? — откликнулся Лиам. — Похоже на гребаное клише.

Впереди замаячила полуразрушенная стена виноградника. За ней, темным силуэтом вырисовываясь на фоне освещенного неполной луной ночного неба, возвышался монастырь, расположенный на гребне холма.

— Может, здесь остановимся? — предложил Лиам.

— Теперь это уже неважно, — заметила Грейс. — Если бы они боялись вторжения, хотя бы заперли ворота.

— Считают, что место достаточно уединенное, — высказался Менчу.

— Или не хотят привлекать лишнего внимания к тому, что они здесь, — предположила Грейс.

Дорога привела их на маленькую вымощенную булыжником площадь. Там стояли три автомобиля: на вид фургоны для грузоперевозок. У входа в монастырь — человек с винтовкой. К их машине он подошел с уверенным видом и, похоже, безо всякой опаски.

— Я его не узнаю́, — заметил Менчу.

— Оно и к лучшему, — откликнулась Грейс. — Значит, и он нас, наверное, тоже не узна́ет.

Лиам опустил оконное стекло.

— Добрый вечер, синьор, — поздоровался он по-итальянски.

Охранник кивнул.