Генри Каттнер - Мокрая магия

Тем не менее он достаточно хорошо рассмотрел ее лицо, пусть не анфас, а только в профиль, и оно показалось ему странно знакомым. Где он видел его раньше?

Конечно! Гобелен с деревом и змеем. У Морганы было лицо Лилит…

Вудли встал и несколько неуклюже поклонился.

— Ваше величество…

— Нет, — рассеянно сказала Моргана тихим голосом. — Не нужно вставать. Я — Моргана, называй меня так. А я буду звать тебя… Артуром, — Она чуть помедлила, прежде чем произнести имя, словно оно было ей неприятно.

Вудли сел. За столом повисло неловкое молчание. Он снова попытался посмотреть в глаза Морганы и снова потерпел неудачу.

— Ты победил ундину? — спросила она. — Если ты не прошел мое испытание честно, тебя ничто не спасет. Тем более что тебя зовут Артур. Мне не нравится это имя…

Вудли поймал умоляющий взгляд сэра Богарта и проглотил комок во внезапно пересохшем горле.

— Я убил ундину, — сказал он. — И разумеется, честно.

— Очень хорошо, — промолвила царица воздуха и тьмы. — Забудем об этом. Давно я не видела никого с поверхности. Насколько я помню, последним был сэр Галаходин.

Богарт нервно закашлялся. Моргана улыбнулась ему и забарабанила тонкими пальцами по столу.

— Он играл со мной в шахматы, — сказала она с почти неприкрытой угрозой. — Понимаешь… Артур… когда я только поселилась здесь, первые лет сто или около того, я время от времени приглашала к себе гостей. Чтобы поиграть с ними в шахматы. Потом мне это наскучило, но недавно я вновь ощутила… тягу к игре. Впрочем, это ничего не значит. Я не собираюсь покидать озеро по такой ничтожной прихоти. Здесь есть сэр Богарт… кстати, Вивиана, он еще не надоел тебе?

— Надоел, причем давно, — честно ответила девушка. — Но я привыкла к сэру Богарту и его манерам.

— У тебя теперь новый любовник, — проворковала Моргана. — Почему бы тебе не лишить своего покровительства старого?

Сэр Богарт совсем сник.

— Вивиана, — торопливо произнес Артур. — Я надеюсь… я хочу сказать, Богарт обещал многое показать мне, объяснить, как биться на рыцарском поединке, и все такое прочее. Ты же не…

— Со временем тебе надоест и новый любовник, — тихим и ласковым голосом сказала Вивиане Моргана. — И ты не будешь плакать, если я приглашу его поиграть со мной в шахматы.

Вудли едва не поперхнулся.

— Я всегда буду любить монсеньора Артура, — решительно заявила Вивиана. — Когда я впервые увидела его, он напомнил мне Мерлина. И если компания сэра Богарта устраивает моего господина…

Моргана рассмеялась.

— Мерлина! Горе мне! Хорошо, я не буду трогать сэра Богарта без твоего разрешения, но… — Она пожала плечами. — Лично я предпочла бы Артура. Может быть, оттого, что его имя навевает воспоминания…

— Э… — начал Вудли.

Моргана посмотрела на него.

— Тебе ничто не грозит. Пока Вивиана здесь, а она никуда не собирается уходить, у нее должны быть свои игрушки. Но она — человек, к тому же женщина, и, значит, капризная. Настанет время, и ты тоже наскучишь ей, Артур, и мы сыграем с тобой в шахматы.

— Я… я не очень-то хороший игрок, — промямлил Вудли, но его оборвал оглушительный хохот Блэза.

Друид, правда, тут же умолк и приложился к бокалу.

— Тот, кто играет в шахматы с Морганой, всегда проигрывает, чем бы ни закончилась партия, — пояснил он.

Вудли снова вспомнил гобелен с изображением Эдема. Да, заклинание мокрой магии можно выпытать только у Вивианы. На Моргану рассчитывать не приходится. Слишком уж она… зловещая.

— Пока я здесь, монсеньор Артур не будет играть в шахматы, — твердо сказала Вивиана.

Моргана снова улыбнулась.

— Все когда-нибудь кончается, — загадочно изрекла она. — Давайте сменим тему. Артур, мир забыл обо мне?

— О нет. Вы остались в произведениях Теннисона, Мэлори, однажды про вас даже сняли кино.

— Кино?

Вудли объяснил. Моргана покачала головой.

— Надо же, меня считают сказочной героиней.

— Моргана, что ты говорила мне об истории и преданиях? — спросила Вивиана. — Я хотела объяснить монсеньору Артуру, но сама не слишком-то в этом разбираюсь. Он не понимает, как легенда может быть правдой, и я тоже.

— Блэз, расскажи, — велела королева.

Друид выпил еще вина и неспешно начал:

— О, все довольно просто. Это связано с изменчивостью времени. Исторического Пендрагона звали Арториусом, и был он вождем небольшого племени, сражавшегося с римлянами в пятисотых годах. Тогда не было никаких рыцарей, никаких замков вроде этого. То, что есть сейчас, идет от Плантагенета.

Вудли непонимающе уставился на друида. Недоумение его было совершенно искренним.

— Но я думал…

— Легенды способны влиять на прошлое. Тебе доводилось что-нибудь сочинять?

— Я как-то раз-другой пробовал написать сценарий.

— Так вот, ты непременно возвращался назад, чтобы внести изменения или сделать вставки. Предположим, ты пишешь историю мира. Занимаешься Арториусом и его временем, а несколько тысяч слов спустя тебе в голову приходит удачная мысль. Ты решаешь сделать Арториуса великим королем, сочинить героическую сагу о рыцарстве и Круглом Столе, о Блэзе и Гвиневере, о Мерлине и так далее. Ты возвращаешься назад и делаешь вставки в текст. Как-нибудь потом один из твоих персонажей, скажем Мэлори, делает ряд ссылок на артуровский цикл. Закон корректировки и пересмотра, — непонятно добавил он.

— Но ведь речь не о вымысле, — не сдавался Вудли. — Мы говорим о реальных событиях. Жизнь — не чье-то сочинение.

Воцарилась тишина, которую нарушила Вивиана, начав рассказывать о давно забытом скандале, касающемся Изольды и Грустного Рыцаря. Вудли, как всегда, задремал. Последним, что он запомнил, было прекрасное, загадочное и ужасное лицо Морганы.

Проснулся он в постели и сразу же заметил выглядывающую из-за портьеры Нурмалу.

— Мы рано завтракаем, мой господин, — забулькала наяда. — Не желаете встать?

— Уже утро?

— Над озером светит солнце.

Вудли хмыкнул и повторил процедуру надевания панталон под простыней.

Это почему-то расстроило Нурмалу, и она поспешила покинуть комнату. При взгляде на ее зеленую желейную спину у Вудли проснулся голод.

В главном зале он нашел только Вивиану. У него немного болела голова, и, ответив на просьбу девушки поцеловать ее, он накинулся на эль, мясной рулет и соленую рыбу. Вместо эля он предпочел бы томатный сок. Невидимого оркестра на галерее не было.

— Уютная комнатка, — заметил Вудли, немного поеживаясь. — Никогда не завтракал на Центральном вокзале.

Вивиана поняла, что он имеет в виду.