Павел Селеверстов - Золотой череп. Воронка душ (СИ)

— Похоже, работников ищут! — оживился Всебор. — Давай, пошевеливайся. Той мелочи, что подкинул Сликкер, надолго не хватит.

— Какого чёрта! — завопил Жиль. — Я жрать хочу.

Толстый, краснолицый распорядитель, медленно оглашал список вакансий. Рыжий парик, зелёная треуголка, дорогой сюртук с вышивкой, связка пергаментов на поясе и обычное презрение к бедноте в глазах. От этого человека зависело всё: сколько претендент на должность станет зарабатывать, сколько придётся отстегнуть с первой получки в контору по найму. Он выбирал по одним ему понятным признакам, так, словно покупал на базаре корову.

— Не будь дураком, — вцепился в рукав Жиль. — Где это видано, чтобы толмачей и писарей на базаре нанимали.

— Рукав оторвёшь! — огрызнулся Всебор. — Мне просто интересно.

— Не нравится мне блеск в твоих наглых глазах, — скривился Жиль. — Втянешь, ты нас в какую-нибудь скверную историю.

— Если тебе по душе работать на Сликкера, то дерзай. Слышал, что дед вчера сказал — у него толмача акулы сожрали. Поговори с ним, ты ему понравился.

Жиль фыркнул и отпустил рукав.

— Сликкер последний к кому я отправлюсь наниматься. И пусть в следующий раз Попрыгунчик сам отдувается.

— Эй! Краснорожий! — выкрикнул Всебор. — Хорошее что-нибудь есть?

— А кто это у нас там голос подал!? Сейчас посмотрю! — толстяк приложил ко лбу ладонь и уставился на Всебора. — Для оборванцев и таких невежд, как ты на сегодня работа закончилась. Ступай на паперть, попрошайка.

Распорядитель надменно вскинул подбородок и окинул взглядом толпу.

— Осталась ещё одна должность. Но чернь прошу, не беспокоится! — покосившись на Всебора, сказал он. — Для посольской миссии требуется знаток эльфийского языка. Оплата сдельная и весьма достойная, даже по меркам Спумариса.

— Прошу попридержать вакансию. Мой господин сейчас подойдёт! — из волнующейся толпы высунулся тощий паренёк, который, судя по всему, состоял у кого-то в прислуге. — Он уполномочил меня предоставить необходимые рекомендации, если таковые потребуются.

— Конечно, потребуются, — распорядитель спрыгнул с помоста и подошёл к слуге. — Или я похож на осла, чтобы верить на слово?

Краснолицый протянул руку к рекомендательным письмам, но неожиданно передумал.

— У твоего господина пять минут, — заметил он. — И пусть поищет другие рекомендации. Я не люблю, когда шуршит, я люблю, когда звенит.

Слуга вежливо раскланялся и побежал за хозяином.

— Эй! Я тоже не прочь попытать счастье! — закричал Всебор. — И у меня есть рекомендации.

Он протиснулся сквозь толпу и подошёл к распорядителю.

— Тут было сказано про эльфийский. Я знаток этого языка.

— Не хочешь ли сказать, что знаешь язык древних? — рассмеялся краснолицый. — На твоей физиономии написано — я неудачник. Посмотри в зеркало!

— У меня, его нет! — улыбнулся Всебор. — Но есть кое-что другое. Отойдём в сторонку?

Он аккуратно взял толстяка под локоть и, направляя его к помосту, около которого стояла запряжённая лошадью бричка, пошарил у себя в кармане.

— Послушай, приятель! — набычился распорядитель. — Мне некогда шутки шутить. Если решил меня надурить — забудь. У меня разговор короткий. Кликну стражу и тебе всыпят по первое число.

Всебор выгреб монеты из кармана и сунул их толстяку.

— Мне позарез нужна эта работа, — зашептал он. — А тот придурок со слугой, найдёт что-нибудь другое.

Толстяк уставился на золотые монеты и от жадности прикусил губу. Подарок видимо пришёлся по душе. Он судорожно сглотнул, воровато огляделся и осторожно так, чтобы не привлечь излишнего внимания сгрёб монеты в собственный карман.

— Надеюсь, ты понимаешь всю ответственность, которая ложится на твои плечи, — заговорил распорядитель. — Если ты не знаешь языка, тебе устроят такую выволочку, от которой расплачутся палачи. В лучшем случае, отправят на галеры…

— Не беспокойся, — улыбнулся Всебор. — Твоё дело отдать грамоту, а всё остальное моя забота.

— Ну, ну! — толстяк хохотнул, разыскал нужный свиток и, сунув его Всебору, запрыгнул в бричку. — С тебя теперь и спрос.

— Что ты наделал! — завопил Жиль. — Мы теперь с голоду подохнем. Помяни мои слова, подохнем и всё.

На Зубастика больно было смотреть. Лицо сморщилось, от гнева и отчаяния покрылось пятнами.

— Жиль, дружище! Сейчас, вместо тебя, говорит твоё ненасытное брюхо, — Всебор пихнул товарища в плечо. — Я верю в судьбу. Она долго испытывала нас на прочность, а теперь настало время, и она меняет нашу жизнь. А ты веришь в судьбу?

— Я прагматик, — всхлипнул Жиль. — Я верю в сегодняшний день и кусок хлеба, который лежит на столе.

— Ну, хочешь, я стащу для тебя яблоко? — попытался утешить Всебор. — Или грушу?

— Нет! Не хочу я никаких яблок! — разрыдался Зубастик. — Лучше стащи колбаски!

С лёгким перестуком за спиной захлопнулись тяжёлые двери. В шандалах коптили толстые свечи. Пахло заморскими специями.

Мраморный зал потряс величием. Высокий потолок с лепниной, узкие оконца, напоминавшие крепостные бойницы, тяжеленные бордовые шторы на карнизах. В подобных залах могли принимать только знатных людей, и Всебор заробел. Стало не по себе от мысли, что очередная ложь, может на этот раз обойтись очень дорого.

— «Да, приятель, никогда ещё твоё враньё не приводило к таким вершинам, — подумал Всебор. — О-го-го! Резиденция самого государя».

Он огляделся, прислушиваясь, двинулся к единственному в этом огромном помещении креслу.

— Паниковать ещё рано, — улыбаясь, проговорил он. — Вот когда под локотки прихватят и поволокут…

Всебор услышал шаги и насторожился. Это была лёгкая поступь, едва уловимая слухом и в то же время достаточно явная, чтобы не услышать. Звук шагов доносился из-за стены, и не трудно было догадаться, что где-то рядом располагался скрытый переход.

— Ну, конечно, — прошептал Всебор. — Потайная дверь…

Дверь открылась в дальнем углу. Сделанная настолько искусно, что несведущий человек, никогда бы не догадался о её существовании.

Всебор ощутил лёгкий аромат лесных цветов и заробел ещё больше.

— «Эльфийка, — подумал он. — Что там мой дружок Жиль про них рассказывал?»

Она вошла той царственной походкой, которая отличала избранных представителей эльфийского рода. О принадлежности к великой касте говорило каждое движение знатной женщины. Всебор о подобном слышал, но никогда не видел. Синее платье, золотистый плащ, россыпь бусин из горного хрусталя на шее. Её глаза, сияли странным гипнотическим огнём, и Всебор почувствовал его силу сразу же, как только эльфийка на него посмотрела.