Лайан Герн - Сияние луны

– Мы принесли, что смогли собрать. – Крестьянин махнул своим друзьям. Они опустили с плеч мешки и корзины со скудной пищей: пироги из проса, побеги папоротника и прочие дикие травы, собранные в горах, несколько крошечных маринованных слив и сморщенных каштанов. Я не хотел брать подарок, но побоялся обидеть их и велел двум солдатам взять мешки.

– Попрощайся с отцом, – сказал я Йоро и увидел, как у старика наворачиваются слезы. Я тотчас пожалел о своем решении забрать юношу с собой: придется не только взять на себя ответственность за еще одну жизнь, но и лишить земледельца помощника для возрождения заброшенных полей.

– Я отошлю его обратно, когда мы покинем город.

– Нет! – закричали оба, и Йоро покраснел.

– Разрешите ему ехать с вами, – взмолился отец. – В нашей семье когда-то все были воинами, но мой дедушка занялся земледелием, чтобы не голодать. Если Йоро будет служить вам, у него появится возможность снова стать воином и восстановить честь семьи.

– Ему лучше бы восстанавливать землю, – ответил я. – Впрочем, если вы действительно так хотите, он может отправиться с нами.

Я послал юношу помочь Амано собирать лошадей, доставшихся нам от разбойников, и велел возвращаться в седле. Интересно, как там мой Аои? Он не попадался на глаза с тех пор, как я передал его Е-Ану. Казалось, прошли сутки.

Мы с Макото ехали колено к колену впереди уставшего, но бодрого войска.

– Хороший выдался день, благоприятное начало, – сказал монах. – Ты был на высоте, вот только я вел себя, как идиот.

Мой гнев на Макото полностью испарился.

– Забудь. Эту схватку можно назвать битвой?

– Для неопытных людей это настоящая битва, – ответил он. – И победа. Раз уж ты ее выиграл, можешь называть, как угодно.

Осталось три победы и одно поражение, подумал я и тотчас поразился, как быстро всплыло в памяти пророчество. Могу ли я трактовать его, как мне нравится? До меня вдруг дошло, насколько мощная и опасная это вещь, как оно может повлиять на мою жизнь, верю я в него или нет. Слова произнесены, я внимательно их выслушал и уже никогда не смогу стереть из памяти. В то же время нельзя доверять им так слепо.

Йоро нагнал нас на коне Амано, кауром Ки.

– Господин Амано подумал, вам не помешает сменить коня, и прислал своего. Вряд ли ему удастся спасти черного скакуна. Поврежденной ноге нужен покой, и он не сможет идти в бой. А содержать недееспособное животное – непозволительная роскошь.

Мне стало жалко храброго красивого коня. Я похлопал Шана по загривку.

– Я доволен и этим.

Йоро спрыгнул на землю и взял поводья Шана.

– Ки смотрится лучше, – отметил он.

– Тебе следует производить достойное впечатление, – сухо сказал мне Макото.

Я пересел. Каурый Ки заржал с таким бодрым видом, словно только что пасся на лугу. Йоро запрыгнул на Шана. Едва он коснулся седла, как Шан опустил голову и взбрыкнул, подбросив его в воздух. Конь удивленно посмотрел на приземлившегося в грязь юношу, буквально вопрошая: «А это кто такой?»

Нам с Макото это показалось куда забавней, чем было на самом деле, и мы зашлись смехом.

– Отплатил тебе за грубость, – улыбнулся монах. К своей чести, Йоро тоже смеялся. Он поднялся на ноги и серьезно извинился перед Шаном, который вскоре разрешил взобраться на себя.

После этого нелепого случая сын земледельца утратил прежнюю робость и стал показывать местные достопримечательности: гору, где живут черти, святое место с водой, которая заживляет самые глубокие раны, придорожный родник, ни разу не засыхавший за тысячу лет. Наверное, Йоро, как и я, провел все детство в вольных прогулках по горам.

– Ты умеешь читать и писать?

– Немного, – ответил он.

– Если хочешь стать воином, придется усердно учиться, – сказал Макото с улыбкой.

– А разве не достаточно уметь сражаться? Я тренировался с деревянной палкой и луком.

– Ты должен быть хорошо образован, иначе превратишься в разбойника.

– Вы, господин, наверно, великий воин? – Йоро совсем осмелел из-за дразнящего тона Макото.

– Вовсе нет! Я монах.

На лице юноши отразилось изумление.

– Извините за такое предположение. Вы совсем не похожи на монаха!

Макото положил поводья на загривок и приподнял шлем, обнажив бритую голову. Потом потер макушку и повесил шлем на седельную луку.

– Надеюсь, господин Отори больше не планирует на сегодня сражений!

Через час мы подъехали к городу. Здесь обитали люди, поля были ухожены, оросительные каналы починены, саженцы риса посажены. В окнах нескольких больших домов горели лампы, отбрасывая оранжевый свет на рваные ширмы. В других на земляном полу потрескивали костры. От запаха еды у нас забурчало в животах.

Когда-то город был укреплен, однако после недавнего сражения стены остались разрушены то здесь, то там, а ворота и смотровые башни уничтожило пламя. Легкий туман смягчал грубые очертания разгрома. Река, через которую мы переправились, текла вдоль одной из сторон города. Ни намека на мост, но когда-то тут наверняка была оживленная торговля, хотя теперь целых лодок почти не осталось. Мост, где Йон-Эмон установил пошлинный сбор, был единственным связующим звеном, практически заблокированным.

Кахеи ждал нас у развалин главных ворот. Я велел ему стоять с войском, пока мы с Макото, Йоро и небольшой охраной отправимся внутрь.

– Лучше я поеду, – забеспокоился он и предположил: – Вдруг там ловушка.

Я не верил, что полуразрушенный город представляет какую-либо опасность. Рассудительней будет самому прийти к ставленнику Араи с предложением дружбы и просьбой содействии. Скорей всего, он не откажет мне в лицо.

Как и говорил Кахеи, замка там не было, однако в центре города возвышался холм с большим деревянным домом и починенными воротами. Само строение выглядело запущенным, хотя и относительно неповрежденным. Когда мы приблизились, ворота отворились, и оттуда вышел мужчина средних лет в сопровождении небольшой группы вооруженных солдат.

Я тотчас его узнал. Это вассал Нива. Он был рядом с Араи, когда западная армия въехала в Инуяму, а затем отправился с ним до Тераямы. Нива присутствовал и на нашей последней встрече с Араи. Неужели его сыновья погибли от руки Йон-Эмона? Лицо состарилось, от горя проступили новые морщины. Не спускаясь с коня, я выкрикнул:

– Я Отори Такео, сын Шигеру, внук Шигемори, пришел к вам с миром. Мы с женой, Ширакавой Каэдэ, ведем армию в ее домен Маруяма и просим вашей помощи: еды и крова на ночь.

– Я хорошо вас помню, – ответил он. – Давно мы встречались последний раз. Меня зовут Нива Сатору. Я правлю этой землей по воле господина Араи. Вы хотите вступить с ним в союз?