Лайан Герн - Сияние луны

Каэдэ промолчала, внимательно глядя на меня, а Майами тотчас открыла рот возразить, но я не дал ей произнести ни слова.

– Другого выхода нет. Вы должны делать то, что я говорю.

Пришлось повторить им, что проклятие падет только на меня.

– Господин Отори, – пробормотала Майами, встряхнув головой и искоса сверля меня взглядом. Я едва подавил желание ударить ее.

– Мне ехать верхом? – спросила Каэдэ.

– Нет, мост качает. Лучше идти пешком. Я переплыву реку с твоим конем.

Амано и слышать об этом не хотел:

– У нас достаточно конюхов, – сказал он и посмотрел на мою промокшую грязную одежду.

– Направь ко мне одного, – велел я. – Пусть возьмет Раку и выделит мне нового коня. Я должен вернуться на противоположный берег.

Я не забыл о человеке, который убежал в лес. Если он собирается оповестить кого-то о моем прибытии, я должен быть готов.

– Приведите Шана для господина Отори, – крикнул Амано конюхам.

К нам подъехал мужчина на маленьком гнедом коне и взял поводья Раку. Я быстро попрощался с Каэдэ, велев проследить, чтобы коробка с записями успешно преодолела реку, и снова вскочил на коня Макото. Мы легким галопом пустились вдоль линии солдат, которые молча двигались на мост. Около двухсот уже перебрались на ту сторону, и Кахеи разделял их на группы, назначая главных.

Макото ждал меня у воды. Я вернул ему коня и решил подержать Раку, пока они с конюхом переплывали реку. Гнедой конь Шан бесстрашно ступил в бурлящий поток, плыл уверенно и спокойно, словно преодолевал подобные препятствия каждый день. Конюх вернулся по мосту и забрал у меня Раку.

Пока они перебирались вплавь, я воспользовался наплавной конструкцией.

Мужчины напоминали крыс в заливе Хаги, когда перепрыгивали мокрые участки. Вряд ли кто из них умеет плавать. Некоторые приветствовали меня, кто-то коснулся плеча, словно я мог отвести от них несчастье и принести удачу. Я всячески ободрял их, шутил о горячей ванне и вкусной еде, которая ждет нас в Маруяме. Люди пребывали в хорошем настроении, хотя знали, что Маруяма еще очень далеко.

На другом берегу я велел конюху ждать Каэдэ вместе с Раку и взобрался на Шана. Он не был высоким и стройным, но чем-то мне нравился. Приказав воинам следовать за мной, я поскакал вперед с Макото. Мне понадобятся лучники, и две группы по тридцать человек уже стояли наготове. Я распорядился, чтобы они спрятались за рвом и ждали сигнала.

Тело Йон-Эмона по-прежнему лежало у преграды. Вокруг стояла тишина.

– Твоих рук дело? – спросил Макото, с отвращением глядя на огромное тело и отрубленные головы.

– Потом расскажу. Здесь был еще один человек, он убежал. Подозреваю, вернется и приведет с собой толпу. Кахеи говорит, эта территория полна разбойников. Мертвец, должно быть, брал с людей деньги за пересечение моста. Кто отказывался, прощался с головой.

Макото спрыгнул с коня, чтобы посмотреть поближе.

– Среди них есть воины, – сказал он, – и даже молодые. Пусть расплатится своей головой. – Макото вынул меч.

– Не делай этого, – предупредил я. – У него кости из гранита. Повредишь лезвие.

Монах одарил меня недоверчивым взглядом и резким движением ударил великана по шее. Меч раскололся с человеческим стоном. Люди вокруг ахнули от изумления. Макото растерянно посмотрел на испорченное оружие, затем стыдливо опустил глаза.

– Прости, – произнес он. – Надо было тебя послушать.

Я вспыхнул гневом и достал Ято, передо мной все покраснело, как уже бывало не раз. Как защищать кого-то, если мне не подчиняются? Макото пренебрег моим советом на глазах солдат. Он заслужил смерть. Я чуть не потерял контроль над собой и едва не разрубил его на месте, но в этот миг издалека послышался топот копыт, напомнив, что у нас есть настоящие враги.

– Он был демоном, а не человеком, – сказал я Макото. – Ты не мог этого знать. Сражайся теперь луком.

Я подал людям знак замолчать. Они словно окаменели, даже лошади не шевелились. Дождь сошел на морось. В тусклом затуманенном свете мы походили на армию призраков.

Разбойники приближались, шлепая по мокрой земле, и наконец из дымки возникло около тридцати всадников и столько же пеших. Это был всякий сброд, включая бывших воинов на хороших конях и в потрепанных доспехах, а также чернь, скопившуюся за десять лет войны: беглецы из имений или с серебряных рудников, воры, сумасшедшие, убийцы. Я узнал ускользнувшего из сторожки человека, он бежал рядом с ведущей лошадью. Когда банда остановилась, расплескав из луж всю грязь, он указал на меня и прокричал нечто бессвязное.

Всадник выпалил:

– Кто посмел убить нашего друга и соратника Йон-Эмона?

– Отори Такео. Я веду армию в Маруяму. Йон-Эмон напал на меня без причины и поплатился жизнью. Пропустите нас, или вас ждет та же участь.

– Возвращайся туда, откуда пришел! – зарычал он в ответ. – Мы ненавидим Отори.

Разбойники захохотали. Всадник плюнул и взмахнул мечом над головой. Я поднял руку, подав сигнал лучникам.

В воздухе тотчас засвистели стрелы – это страшный звук: они летят, рассекая пространство, и с глухим ударом вонзаются в плоть под стоны раненных. У меня не было времени на подобные размышления, потому что вожак сорвался с места и поскакал мне навстречу с обнаженным мечом над головой.

Его конь был больше Шана, а рука длиннее моей. Шан навострил уши, сохраняя спокойствие. Перед самым нападением мой конь отскочил в сторону и развернулся на месте так, что я смог ударить противника сзади, полоснув по плечу и шее, пока тот дрался с пустотой.

Главный разбойник был не демоном, а самым обыкновенным человеком. Хлынула алая кровь. Конь продолжал нестись вперед со свисшим всадником и неожиданно упал на бок.

В это время хладнокровный Шан приготовился встречать следующего врага. У него не было шлема, и Ято разрубил ему голову пополам: вокруг полетели ошметки мозга и осколки кости. Кровь мешалась с дождем и грязью, наполняя воздух терпким запахом. В стычку вступало все больше моих воинов, бандиты были полностью сокрушены. Оставшиеся в живых пытались бежать, но мы нагоняли их и нещадно резали. Весь день во мне копился гнев из-за непослушания Макото, и вот теперь он нашел выход в короткой кровавой схватке. Меня взбесило, что нас задержали бесправные, глупые люди. Так пусть поплатятся жизнью. Это нельзя назвать битвой, однако мы разгромили их уверенно, ощутив вкус крови и победы.

Потери составили три человека, двое были ранены. Позже мне доложили, что четверо утонули при переправе. Один из друзей Кахеи – Отори по имени Шибата – кое-что знал о травах и исцелении. Он промыл и обработал раны. Кахеи поскакал вперед в город в поиске крова хотя бы для женщин, а мы с Макото повели войско размеренным шагом. Монах взял командование, пока я вернулся к реке за последними людьми, кто перебирался по наплавному мосту.