Максим Субботин - Пламя разгорается

Снова послушался тот странный звук, что выдернул его из прострации. Но на этот раз он звучал громче, отчетливее. Гракх снова сжал куклу.

— Мама… — с ясно о отчетливо произнесла она.

— Чтоб я сдох! — промямлил зарккан. Язык ворочался еле-еле. Шаг назад, еще шаг… Ослепительные всполохи режут руки и лицо. Рассекают кожу, мясо, оставляют на костях глубокие полосы. Каким-то неведомым образом зрение фиксирует все это. Но недолго. Глаза взрываются, тело немеет от боли. Зарккан продолжал пятиться. Еще один шаг… Всполохи меркнут, но не исчезают. Из ярких вспышек превращаются в иссиня-черные лезвия. Они разрывают одежду в клочья, потом срезают кожу. Медленно, очень медленно — полоса за полосой — плоть отделяется от кости, с мокрыми шлепками падает на пол. На ней можно поскользнуться… Гракх не разжимает руки, держась за глупую игрушку, как за спасительную нить.

— Началось! Началось! — кричала Дезире, пытаясь вырваться из рук Марны и Кларка.

— Да что с ней сегодня?! — Кларк презрительно скривился. — Старик, чем ты ее накормил? На Хилки не было лица. Белее мела, он сидел рядом и дрожащими руками пытался дотронуться до лба беснующейся девушки.

— Она не готова! Нет… Хилки не успел подготовить… Очень плохо, очень плохо! Хилки не думал, не увидел…

— Окончательно тронулся умишкой! — со злобой выплюнул Кларк. — И как тебя только не сожрали до сих пор?!

Гракх оступился, упал. Снова поднялся. Он не мог взять в толк, как до сих пор умудряется идти. Всполохи раздробили кости, перемололи их в пыль. Остался лишь разум, но и он плавал в океане боли.

— Мама… — снова донесло до него. Нет, все происходящее просто не могло быть реальным! Шепот, подсказки, обещания, посулы — все это нужно для одной цели: заманить его в провал. Заставить прыгнуть. Но зачем? Кто способен так воздействовать на сознание? Он не знал ответов, но сейчас важнее были вопросы. Их осознание. Его принуждали, вели на убой.

— Чтоб я сдох! — прорычал зарккан. — Ну, нет!

Его обуревала злоба. Родившаяся в почти опустошенном разуме, она разрасталась, ткала новое тело, заставляла новообретенные кости покрываться кровоточащими мышцами и двигаться. Боль обращалась в новые силы. Ненависть к неведомому ловчему стала стимулом. Желание отомстить — средством. У него снова было тело. И его снова терзали всполохи. Но на этот раз они не в силах лишить плоти. Гракх открыл глаза. Вокруг ничего не изменилось: все тот же пандус, тот же влажный пол, тот же алчущий жертвы провал. Он звал, но его зов более не имел прежней силы. Обещания и посулы не находили благодатной почвы. Не изменился и сам Гракх. Никакой разодранной одежды или кусков плоти. «Все было в голове, — подумал зарккан. — Тем лучше!» Несколько шагов до пандуса, схватиться за поручень — а теперь бежать! Бежать, не оглядываясь. Пусть не удалось осмотреть оружейные склады — плевать! Пол под ногами дрогнул. По залу прокатился угасающий гул. Его источник находился где-то внизу. Странно-раскатистый звук возник, словно… Гракх сглотнул. Пришедшая в голову мысль ужаснула.

— Йарика, не заставляй меня применять силу, — раздраженно бросил Кэр. — У нас всего час — и тратить его на пререкания у меня нет никакого желания!

— О, силу… — вздохнула шивера. — Я вся твоя, мой победитель. Можешь отшлепать — я буду сама покорность. Хочешь, свяжи меня, — она вытянула перед собой руки. — Ты совершенно прав, милый! Не будем тратить время на пререкания…

Кэр с силой пнул стол. На пол полетел плоский монитор.

— Вот, испортил хорошую вещь, — скорбно произнесла Йарика. — Очень напряжен…

— Тихо… — эрсати поднес палец к губам. — Слышишь?

— Хватит ломаться! Ты мужчина или нет, в конце-то… слышу… Выстрел?

— Не знаю. Давай-ка собираться. И ты это… не ходи в таком виде. Когти, зубы — что-нибудь надень.

— Да, повелитель, — произнесла шивера, но голос ее уже не был мелодичным. Кэр схватил винчестеры, метнулся к ближайшему столу с чертежами.

— Тут действительно облезешь, пока разберешься! — с досадой бросил он. — Ты готова?! — обернулся к Йарике. Шивера прерывисто дышала. Трансформация шла быстро, но видно, что причиняла страшную боль. «Сама виновата», — подумал про себя Кэр. Жалости к «демонессе» он не испытывал. И в этот момент здание содрогнулось. Затряслись стены, пол ушел из-под ног, со столов посыпалось оборудование, компьютеры.

— Землетрясение! — крикнул Кэр, еле устояв на ногах. — Бежим! Быстро! Надо успеть к выходу! Давай же! — он толкнул вперед себя шиверу. Та, шипя от боли, подчинилась, хотя передвигалась неуверенно, то и дело налетая на столы, задевая перегородки. Они выскочили на пандус. Цеховые стены дрожали мелкой дрожью, словно человек на сильном морозе. Несмотря на всю их уникальность, уверенности в том, что они смогут выстоять, не было никакой. Кэру уже приходилось видеть, правда, издалека, руины подобных цехов. Значит, их можно разрушить.

— Держись! — крикнул эрсати, кладя руки шиверы на перила. Снизу раздался грохот такой силы, что Кэру показалось — сейчас лопнут барабанные перепонки. Грохот сопровождался скрежетом раздираемого металла. И, судя по тому, что два этих звука не перекрывали, а дополняли друг друга, на нижних уровнях творилось нечто ужасное. Йарика не смогла устоять на ногах и кубарем покатилась вниз. Кэр бросился за ней, но здание сотряс очередной удар. Эрсати успел одной рукой ухватиться за перила. Во второй он зажимал винчестеры. Мимолетный взгляд, брошенный на стену, заставил похолодеть: удерживающие пандус заклепки выскакивали, словно резиновые.

— Проклятье! Теперь скрежет звучал отовсюду. Толстый рифленый металл под ногами — изгибался, шел волнами. С потолка посыпалось какое-то крошево. Плюнув на осторожность, Кэр разжал пальцы. Мир перед глазами превратился в круговерть желтых фонарей. Пандус словно очнулся от многолетнего сна и теперь разминался, растягивал занемевшие мышцы и суставы. Кэр чувствовал, как, норовя его сбросить, колышется металлическая поверхность. Спасало только ограждение. К тому времени как Кэр докатился до низа, пандус окончательно оторвался от стены. Эрсати почувствовал сильный порыв ветра и вслед за ним — резкий рывок. Тонны металла скрежетнули по полу, с легкостью смяли несколько перегородок, разметали станки.

— Долго тебя ждать?! — прошипела на ухо шивера. — Еще бы чуть-чуть — и все… Кэр пытался унять головокружение, а заодно понять, что же все-таки произошло.

— Я лучше уйду в монастырь, чем поверю в землетрясение, — снова заговорила шивера. — Этот вонючий цех просто рушится! Вставай, разлегся! Снова рывок.