Виктор Пожидаев - Империя Маглендол. Проклятье короля

Ивлин, все время находившийся рядом с королем, тоже попросил разрешения удалиться, но получил отказ.

– Нет, полуцентурион, – сурово сказал Артур, – теперь ты будешь при мне. В течение часа сдай отряд десятнику, что прочесывал лес, а его десятку пусть примет солдат, убивший монстра. После всего этого сразу ко мне.

Полуцентурион покорно поклонился и быстрым шагом направился в казармы, где приводил себя в порядок после боя отряд.

Не теряя больше времени, король быстрой походкой взбежал по ступенькам великолепного дворца и через открытую лакеем дверь прошел внутрь.

– Милорд, – раздался ровный голос Ричарда, – генералы собрались для совета. В зале ваша матушка, а также те из ваших сопровождающих, кому вы приказали явиться после прогулки.

– Спасибо, друг, – улыбнулся Артур, похлопав говорившего по плечу. – Спасибо, что всех собрал вовремя. Ты тоже присутствуй на совете.

Ричард благодарно поклонился, но, едва подняв голову, задал волнующий его вопрос: – Артур, с тобой все в порядке, эти пленники не причинили тебе вреда?

– Нет, с чего ты взял старина Ричард? – Рассмеялся король. – Все прошло удачно, моя гвардия показала, что не зря ест свой хлеб.

Не останавливаясь больше, Артур стрелой пролетел через ярко освещенные залы, ярко освещенные светом больших люстр, горящих без дыма и огня, преодолел несколько широких мраморных лестниц и оказался у дверей Рубинового зала. Внутри уже было полно народу. Генералы разговаривали с бравыми легатами, обсуждая последние новости об опасной прогулке короля.

Артур прислушался. Никто и словом не промолвился о войне с карбезами, никто даже не догадывался о теме предстоящего Совета. Те же, кому по долгу службы положено было знать о нашествии врага, молчали, не проронив ни слова.

– Молодцы, – мысленно оценил король, – честно выполняют приказы. Хотя таких, кто знал о нашествии, было не так уж и много. Всего четверо, а также Ивлин, решающий пока дела у себя в центурии.

О начале войны знал камердинер Артура, начальник внешней разведки, командующий Восточным военным округом, на территории которого ожидался прорыв, и мать короля, но по его наказу каждый из этой четверки до поры молчал.

Часы на одной из башен дворца пробили полдень.

– Все, – подумал Артур, – время пришло. На востоке объявлено военное положение, началась эвакуация населения, пора действовать. Высоко подняв голову, он гордо шагнул в открытую гвардейцами дверь, и оказался в полном людей Рубиновом зале, где вот уже несколько столетий собирались военачальники, чтобы решать судьбы страны.

Присутствующие тотчас же умолкли и стоя приветствовали короля одного из сильнейших государств Семиземья.

– Здравствуйте, господа, – произнес Артур, окидывая взглядом публику. – Присаживайтесь, разговор предстоит долгий и очень серьезный.

Зал, в который правитель пригласил своих генералов, располагался на одном из верхних этажей дворцового комплекса. Много лет назад один из королей, очень любивший драгоценные камни, пристроил к дворцу огромное здание, размещавшее множество больших и малых залов, в которых проходили не только совещания, но и различные балы и празднества. Давая залу имя в честь какого-нибудь камня, король создавал в нем убранство, полностью соответствующее имени. Были здесь Рубиновый и Изумрудный, Алмазный и Сапфировый залы, были также Коралловая и Янтарная комнаты. Стены в помещениях украшались огромными картинами с вкраплениями камней, мебель и интерьер соответствовали цвету «своего» камня, превращая зал в своеобразный большой ларец для хранения драгоценностей.

Рубиновый зал изначально создавался для совещаний военной верхушки страны. Посреди помещения стоял большой стол овальной формы, за которым сидели присутствующие. Во главе стола располагалось место короля, напротив усадили госпожу Амелин.

– Милостивые господа, сегодня, в пятнадцатый день шестой луны от зимнего солнцестояния, мы собрались здесь, чтобы решить судьбу нашего государства. Велик и могуч Афлот, сильной рукой он держит в подчинении хлеборобные провинции Запада и Востока, а также богатые дарами земли провинции Севера и Юга. Много веков горит звезда Афлота на небосводе Маглендола, озаряя своим светом соседние государства. – Зал молчал, напряженно внимая словам короля.

– Много веков, – продолжил Артур, – мы спокойно возделывали наши поля и добывали руду. Много веков мы мирно растили детей и провожали к праотцам наших предков. Много веков мы противостояли тем, кто посягал на мирное течение жизни в Афлоте, карая тяжелым мечом справедливости вероломного врага. Если мы убивали – то убивали во имя жизни, во имя защиты наших мирных деревень и городов. Мы погибали, чтобы жить, чтобы могли расти наши дети и внуки, чтобы не было слез и скорби на лицах наших отцов и матерей. Мы погибали, чтобы сохранить наш прекрасный мир, чтобы росли цветы и деревья, чтобы улыбалось солнце в ласковом лоне реки, а не для того, чтобы земля страдала от боли пожара и ясный лик небесных светил задыхался от гари и смрада. Мы убивали и умирали, чтобы жить.

Восемь лет назад на наши земли напали богомерзкие племена карбезов – варваров, живущих в домах из лошадиных шкур посреди дикой степи; людей, пьющих кислое молоко и питающихся сырым мясом; дикие племена, подчиненные воле сумасшедших вождей и служащих орудием в руках колдунов. Восемь лет назад орды кочевников перешли высокие горы Зубастого хребта и вторглись в пределы Афлота. Неимоверными усилиями, ценой жизней десятков тысяч афлотцев и семиземцев мы смогли отбросить их за хребет. В этой войне погиб мой отец и ваш король, – Артур со вздохом посмотрел на мать и продолжил: – Мы не двинулись дальше за хребет. Все говорило о том, что восстановление после поражения займет у дикарей не менее трех десятков лет, но… – Король выдержал паузу, всматриваясь в лица своих генералов. – Но мы ошиблись.

Артур замолчал и взглядом позволил Владину, начальнику внешней разведки, продолжить доклад.

Генерал Владин Врут был на хорошем счету. Без малого два десятка лет, еще со времен правления покойного отца Артура, он занимал свой пост, постоянно и детально информируя короля о событиях за пределами Афлота. Среднего роста и богатырского телосложения, в свои пятьдесят лет генерал имел пышные, чуть тронутые сединой усы и столь же богатую шевелюру. Сегодня он предстал окружающим в обычном, не защищенном латами и доспехами мундире – легких синих штанах и такого же цвета куртке, украшенной знаками отличия и шевронами внешней разведки. На его бедре чуть покачивалась, ударяясь о ногу, золотая наградная сабля – новое, недавно введенное в кавалерии оружие. Ноги генерала украшали тонкой выделки черные, блестящие на солнце сапоги.