Мара Полынь - Плачущий король

— Это дуэль, — отчётливо, чтобы все слышали, произнёс он. Назад пути нет.

— Я принимаю твой вызов! — со странным блеском в глазах выкрикнул воин и выпрямился. — За мной выбор оружия. Мечи.

И вот уже снег хрустит под подошвами сапог, и пар клубится после каждого выдоха. Холодный воздух немного привёл Рина в чувство, и теперь он с ужасом думал, что же будет дальше. «Не доставлю больше проблем», как же! Да Тиантей его сожрёт с потрохами! Если этот вояка его не нашинкует в мелкую стружку, конечно же. Кроме спаррингов с Линтакли и боёв с тенью Рин больше ни с кем не сражался и сейчас не знал, как действовать. Атаковать в полную силу? Но что, если он значительно сильнее противника? Убить гвардейца Императора с первого удара — не лучшая глупость, какую он мог бы совершить в своей жизни. С другой стороны — если Рин сейчас не проявит должной сноровки, вдруг убитым с первого удара тогда станет он сам? Ведь напротив него всё же стоит гвардеец Императора, если он правильно опознал форму. А слабаки таких мундиров не носят. Если бы его память была с ним! Обрывки воспоминаний говорили ему, что он уже сражался раньше, и даже убивал. Но ведь это было в прошлой жизни. Можно сказать, с кем-то другим. Но только они обнажили мечи, как где-то недалеко раздались трели свистков. Гости, высыпавшие в сад понаблюдать за дуэлью, заволновались, а воин, чьего имени Рин до сих пор не знал, с проклятием вогнал меч обратно в ножны.

— Жандармы, — сквозь зубы процедил он, и это слово в его устах звучало, как ругательство.

— Вот они! — раздался чей-то голос, и отряд из десяти воинов высыпал в сад. Их чёрная форма хорошо смотрелась на снегу. Рин непроизвольно сравнил мундиры со своей одеждой: их чёрный не такой, как у его госпожи. Жандармы носили цвет земли, Тиантей же — цвет ночи. — Бросай оружие, — их начальник явно обращался к Рину. — Живо!

Рин, следуя примеру своего противника, тоже спрятал меч в ножны, отстегнул их и бросил на снег. Его тут же окружили и повели к выходу. Он растеряно обернулся: гвардеец стоял в толпе зевак и пристально смотрел ему вслед. Кажется, Рин арестован? Но за что? И почему только он, а его противника отпустили? Дуэли вроде бы не возбраняются… И тут он чуть не застонал от досады. Конечно, не возбраняются. Если ты аристократ. Рин совершенно забыл о той досадной «мелочи», что сейчас он никто. И даже имя его больше похоже на кличку собаки, чем на имя достойного члена общества. Он в последний раз посмотрел на толпу гостей, шушукающихся за линией чёрных мундиров, и на мгновение порадовался, что находится здесь, а не там: окружённая боязливой пустотой, среди них стояла Тиантей и сверлила Рина взглядом. Так опозорить госпожу! Ведь это её слуге всыплют палок за непочтительное поведение. И ведь это ей придётся заплатить за него штраф в казну. Остается только надеяться, что она немного остынет к моменту, когда он вновь вернётся в древо. Второй раз Рин доверился своему чутью, и второй раз вышла ерунда. Даже хуже.

При выходе из древа его обыскали, надели на руки колодки и только потом посадили в глухую чёрную карету и куда-то повезли. Минута текла за минутой. По корпусу снаружи стучали ветки. Жандармы — по одному по бокам и двое на переднем сиденье — молчали. Не имея возможности наблюдать за дорогой — окна были задраены, — Рин попытался войти в транс, но в тесноте, да еще и под пристальными взглядами сидящих напротив жандармов, у него ничего не получалось. Как добираются до пункта назначения остальные, оставалось лишь догадываться. И сопровождают ли они их вообще. А что если его будут держать слишком долго в жандармерии? Что если госпожа не сразу бросится его вызволять? Банка с лекарством осталась в древе. И если хандра вернётся… Рин внутренне содрогнулся. Хоть три сотни палок, только не это.

Наконец экипаж остановился. Скрипнула, открываясь, дверь. Древо перед ними было старым. Даже не так. Очень старым. Растрескавшийся ствол, множество сухих ветвей. Даже сейчас, когда все уродства сглаживал слой снега, оно выглядело дряхлым недоразумением. Ещё и вход располагался у самой земли. И это — жандармерия?

— Внутрь, — скомандовал начальник жандармов.

Светильники горели через один, но даже полумрак, который они и не силились разогнать, не мог скрыть запустения, захватившего все внутренности древа. Даже полный идиот с потерей памяти догадался бы, что они приехали куда-то не туда.

Начальник отряда распахнул перед Рином рассохшуюся дверь в конце коридора:

— Заходи, — он сопроводил свои слова лёгким тычком. Остальные остались снаружи.

Комната была небольшой. Из всей мебели там стояли только стол, стул перед ним и светильник. Тень за кругом света шевельнулась, Рин увидел доктора Сарсейни.

— Присаживайся, — он приглашающе указал на стул. Заложил руки за спину и, дождавшись, когда Рин сядет, начал неторопливо прохаживаться, то исчезая из круга света, то возвращаясь. — Не хочешь меня о чем-нибудь спросить? — поинтересовался он после нескольких кругов.

— Например? — в тон ему ответил Рин. Если он начнёт задавать вопросы первым, то выдаст себя с головой. Лучше молчать и слушать, что будет говорить противник: в том, что доктор — друг, он совсем не был уверен. Может, его похитили (а то, что случившееся — именно похищение, он уже не сомневался), чтобы что-то вытребовать у Тиантей. Может, всё происходящее именно к нему никакого отношения и не имеет.

— Например, где ты и почему.

— Хорошо, — покладисто согласился Рин. — Где я? И почему я здесь? На жандармерию это место не очень похоже.

Доктор засмеялся, как шутке старого друга.

— Действительно, не похоже. Это одно из временных убежищ Ордена изменяющихся. Тебе это имя о чём-нибудь говорит?

— Я встречал его в книгах пару раз, — заметил Рин. Не дать надежде захлестнуть его! Нельзя терять осторожность!

— Хорошо, — доктор вновь исчез в темноте, чтобы в следующее мгновение вернуться. — Я — лекарь Ордена. Настоящий Сарсейни никогда не был у Ведьмы, и никогда бы не согласился к ней поехать. Шеф послал меня проверить, действительно ли ты один из нас. И вытащить из её лап, если это так.

— Вы хотите сказать… — Рину стоило колоссальных усилий не расплыться в глупой улыбке.

— Ты свободен, — похоже, лже-Сарсейни услышал что-то в его голосе, потому что улыбнулся в ответ.

Рин сидел с минуту, переваривая новость. Лекарь его не торопил.

— И что же мне теперь делать? — наконец, спросил он.

— Очень правильный вопрос, — кивнул лекарь. — Из того, что я услышал от Коририэля, я смею сделать вывод, что память тебе не вернуть. По крайней мере, в полном объёме. Но кое-что мы всё же можем сделать, — он выдержал театральную паузу, прежде чем продолжить: — В Ордене хранятся записи о тебе. И мы поможем тебе восстановить навыки. Без некоторых знаний тебе просто не выжить.