Норман Хьюз - Тень единорога

— Ладно, без соплей, — ворчливым тоном произносит она. Ибо больше всего на свете ненавидит всяческие выражения чувств и еще пуще того — разговоры об этом. — Возвращайся к себе и постарайся никуда не уходить надолго. Для через три я вернусь… будем надеяться, что с девчонкой. А как только книга будет у меня, сразу приду к тебе.

Она выжидающе смотрит на Мерцилия, гадая, попросит ли он не обманывать его, или все же, как подобает мужчине, сумеет удержать при себе сомнения в искренности новой союзницы. Мерцилий молчит, — и тем самым зарабатывает в глазах Сони еще одно очко. Затем, запинаясь, желает ей удачи и, не оглядываясь, устремляется к выходу из таверны. Соня смотрит ему вслед, затем возвращается к себе в комнату.

Пора собираться в дорогу…

Но прежде, чем ей покинуть Келадис, Соня понимает, что необходимо сделать еще одну вещь. Поскольку, разумеется, она прекрасно может добраться до того места, где находится сейчас маленькая беглянка, — но что потом? Она по-прежнему не знает ни имени девочки, ни ее примет. Бегать по городу, размахивая розовым шарфом, и кричать: «Не вы ли потеряли эту замечательную вещицу?», надеясь что та откликнется, — ничего более нелепого Соня и представить не может. Она, как огня, избегает ситуаций, в которых может выглядеть нелепо или недостойно.

По счастью, всегда любезный и обязательный Мириадес с легкостью соглашается помочь старой подруге. Его люди сноровисты и расторопны. Воительница и торговец не успевают прикончить даже полкувшина вина, очень добротного, но вполне обычного, без изысков, в отличие от того, которым потчевал ее Раззак, как Мириадесу уже спешат доложить: вендиец по имени Ньялмар обитает на постоялом дворе «У трех корон», что рядом с лошадиным рынком. Сейчас он у себя, и наблюдать за ним оставили мальчишку, которому велено бежать за заморским гостем, куда бы тот ни направился…

От души поблагодарив Мириадеса и пообещав непременно заглянуть к нему перед отъездом, Соня устремляется к лошадиному рынку. Здесь шумно, весело, пахнет кожей и навозом, слышно лошадиное ржание, ругань продавцов и покупателей… Словом, все те милые сердцу любого воина запахи и звуки, от которых так млеет сердце.

Соня с радостью бы задержалась, тем более, что краем глаза она замечает пару отменных гирканских жеребцов, которых, должно быть, привезли сюда на продажу из самой Великой Степи, но увы, удовольствие придется отложить. Дело прежде всего!

У дверей «Трех корон» востроглазый патлатый мальчуган, заговорщическим шепотом сообщает воительнице, что «клиент никуда не выходил», и Соня поднимается сразу на второй этаж. На осторожный стук никто не спешит отозваться, и она стучит более настойчиво, уже прикидывая, сумеет ли одним ударом выбить эту проклятую дверь, или лучше сначала поковыряться отмычкой в замке?..

Но по ту сторону двери наконец раздаются шаркающие шаги, и слышится брюзгливый недовольный голос, с заметным восточным акцентом:

— Кого там принесли демоны? Кто смеет тревожить мой покой?!

Соня молчит. На такое дерзкое обращение отвечать она не намерена. Если вендийский князек не откроет, дверь она выломает все равно. Так что пусть лучше поторопится!

Словно прочитав ее мысли, вендиец наконец распахивает дверь, — и Соня едва удерживается от смеха. Обладатель грозного голоса оказывается ростом с десятилетнего мальчишку, тощий и — действительно, прав был Мириадес! — сморщенный, словно лимон, месяц полежавший на солнце. На голове у него огромный тюрбан, правда, не белый, а пронзительно-алый, украшенный изумрудным павлиньим пером, и от тяжести этой голова вендийца слегка кренится набок. Кроме того, на нем шаровары и шелковая куртка все того же странного алого цвета, который, по мнению Сони, куда больше подошел бы одной из обитательниц туранского гарема, нежели мужчине и князю. Впрочем, спорить о модах она не собирается

— Кто ты такая, и что тебе тут нужно? — брюзгливо спрашивает ее Ньялмар. — Я же ясно сказал хозяину, что не нуждаюсь в девицах для утех.

Соня пропускает оскорбление мимо ушей. Если бы она каждый раз убивала бы за подобные слова, — хотя рука ее и тянется за кинжалом, — полмира уже покрылись бы трупами неразумных и слишком дерзких мужчин… Впрочем, чаще всего ей удавалось так или иначе отплатить им за оскорбление. И сейчас эти слова она заносит в память, мысленно открывая Ньялмару счет в своей лавке. Когда на счету накопится достаточно… ну что ж, вендийцу будет некого винить, кроме себя самого. Но пока что она вежлива. Изысканно вежлива.

— Месьор Ньялмар, я — та самая покупательница на книгу о магических арканах, которую продает для вас торговец Раззак. Он передал мне новые условия и вашу цену. Я хотела бы кое-что уточнить.

Вендиец меряет ее недовольным взглядом, но все же отступает в сторону, давая Соне дорогу.

— Я уже все сказал Раззаку, — бурчит он. — Не понимаю, что еще вам нужно.

— Чего же здесь не понять? Мне нужно знать, как зовут девочку, и описание ее внешности — поясняет Соня. — Без этого я не сумею ее отыскать.

Пауза, еще более долгая, нежели прежде. Ньялмар смотрит на воительницу, смотрит очень внимательно и как-то по особому, словно взвешивает ее на неких незримых весах. Наконец изрекает:

— Ты не колдунья, у тебя нет дара.

Соня пожимает плечами.

— И что с того? Я никогда и не претендовала на это. Спросите хоть у Раззака… Но какая вам разница?

— Если ты не колдунья, то не сумеешь отыскать Мхаири.

На это Соня лишь презрительно усмехается.

— Я же отыскала вас, месьор Ньялмар. По-вашему, это недостаточное свидетельство моих способностей.

Вендиец морщит лоб под тюрбаном, затем отворачивается от девушки.

— У тебя всего семь дней, дерзкая, ты знаешь об этом?

— Раззак мне сказал.

— После этого я предложу книгу кому-то другому. — И себе под нос бормочет: — Проклятый недоумок, я же сказал ему, что мне нужен маг, сколько времени мы теперь потеряем…

За ее не столь уж долгую, зато преисполненную самых разных событий и приключений жизнь, Соню упрекали во многом. Чаще всего наниматели были недовольны, что перед ними женщина, а не мужчина… хотя позднее, как правило, меняли свое мнение, убедившись в способностях наемницы. Но в том что она не колдунья, Соню обвиняют впервые.

— Месьор Ньялмар, — отвечает она как можно спокойнее, решив, что срываться сейчас не место и не время. — Я найду вашу Мхаири и думаю, что седмицы будет вполне достаточно. Но если вы хотите облегчить мне задачу, опишите как она выглядит. В конце концов, вас интересует седок — или лошадь у него под седлом? Вам нужна девчонка… так какая разница, кто вернет ее вам?!