Ирина Михайлюк - Заповеди Леси

Но я по-прежнему считаю, что человек должен оставаться собой, а не играть чужую роль.

Вчерашняя неприязнь исчезла. Мне казалось, что между нами рухнула стена, и теперь мы могли спокойно разговаривать. С ним было довольно инте-ресно. Он был, пожалуй, умным и к тому же хорошо воспитанным, умел поддер-жать беседу.

Он мог бы стать моим другом. Нет, не близким другом, а тем человеком, с которым, иногда, можно было весело поболтать, оставив все проблемы за дверью дома.

Мы остановились, и Дима начал рассказ:

— Когда-то давным-давно боги решили создать место, где будут соприка-саться разные миры. Это будет своего рода рай на Земле, там не будет боли и от-чаяние. Люди, нечисть, животные и другие существа смогут существовать друг с другом, не причиняя себе и окружающим вреда. Так и было долгое время, пока не произошёл один случай.

Но все мы эгоистичны от природы. Однажды Хронус, бог мёртвых, создал себе в утеху новых существ. Они были быстрыми и сильными, но в тоже время невероятно жестокими. И Хронус выпустил их в мир людей. Их было двое, двое братьев. Они выглядели, как люди, но это была лишь внешняя оболочка, скры-вающая гнилую душу.

Их считали демонами, они были чем-то между вампиром и оборотнем.

Один из братьев влюбился в смертную девушку. А она ответила взаимно-стью на это слепое чувство.

И настолько сильной была эта любовь, что исцелила она больную душу, подарила настоящую жизнь. Чем человечней становился один брат, тем злее ста-новился другой. Он ненавидел всё живое. И в его голове созрел план. Видишь ли, он очень сильно боялся, что останется один. И потому решил убить возлюблен-ную своего брата, думая, что это снова вернёт всё на круги своя. У него снова бу-дет брат, который будет любить его. Но он не думал, что его план уже давно не был секретом.

И так началась череда долгих поисков, и ненависть стала почти невыно-симой. Рок настиг влюблённых рано утром. Сначала была убита девушка на гла-зах у своего возлюбленного, затем был убит и второй брат, к тому времени почти полностью ставший человеком. Но кровь не могла пролиться в этом лесу. Это противоречило его природе. И с того момента лес был проклят, осквернён. И больше не было рая, он превратился ад.

Все существа стали уходить всё глубже в лес, подальше от людей. Они считали, что именно люди стали причиной погибели. Ведь если бы один из братьев не полюбил смертную, ничего бы не случилось.

Лес долгое время спал, птицы перестали в нём петь, он стал мёртвым. Но для людей всё было в порядке. Они по-прежнему жили в нём.

Однажды среди богов случился какой-то раздор и тогда лес очнулся. И на-чал убивать.

Дима замолчал, а я была настолько заворожена его рассказом, что не могла вымолвить ни слова.

— Расслабься, Злата. Это всего лишь легенда.

Но я продолжала думать о ней и ночью. Лес манил меня ещё больше.

Я думала о ней, когда записывала свои видения в тетрадь. И это мешало мне сосредоточиться, связать всё воедино, разгадать смысл посланий.

Моё сердце сжалось от страха, когда глухую тишину разрезал пронзитель-ный волчий вой. Он ворвался в мою душу и поселил в ней ужас.

Если я хочу выжить, мне нужно быть очень осторожной.

Подавлять чужую волю не самое его любимое занятие. Но эта девушка… Злата… С ней вряд ли можно по-другому.

Он даже не хотел с ней разговаривать. Он просто пришёл, чтобы увидеть её, рассмотреть, какой она стала.

Но, когда увидел, то не смог себя контролировать. Злата была такой неж-ной и манящей. Её шея казалась такой хрупкой, а кожа невероятно тонкой и мяг-кой.

Она испугалась его, он чувствовал, что она еле-еле контролирует страх. И тогда Эрик сделал то, чего не должен был делать. Он попытался подавить волю девушки, заставить её забыть о страхе, хотел утопить её в чужих, его собствен-ных, чувствах. Но всё пошло не так, как он ожидал.

Злата могла сопротивляться, она сама не осознавала насколько сильна. Возможно, это было к лучшему. Иногда незнание лучше, чем знание.

Он вспомнил её глаза. И решил, что если бы всё пошло, как он запланиро-вал, то Злата уж бы полностью принадлежала ему. Всецело. И никто бы не смог прикоснуться к его вещи, к его новой, прекрасной вещи.

Он так сильно хотел увидеть её своими человеческими глазами. И сегодня мечты его сбылись. Она была действительно ангелом в этом поганом мире. Её во-лосы напоминали огонь, а кожа казалась фарфоровой. Но особенно совершенны были её глаза: один тёмно-зелёный, другой карий с вкраплениями зелени. Две прекрасные ловушки.

Эрика немного пугала та связь, что образовалась в саду. Она была непо-нятной, но прекрасной. И возможно Злата всё же смогла бы ему помочь.

Теперь у Эрика появилась надежда, и у этой надежды были удивительные глаза.

Для Ярослава всё складывалось, как нельзя лучше. Злата была рядом, он мог защитить её. Рядом с ним она была в безопасности, настолько, насколько это возможно, учитывая некоторые обстоятельства.

Его боялись, его уважали. Он стал почти богом, он стал, почти таким же, как его отец.

Если ты кого-то ненавидишь и мечтаешь его уничтожить, то стань таким же, как он. Подберись ближе, пойми, а затем уничтожь.

И правы же были те, кто говорил, что чувства всего лишь фальшь. Без них жить намного проще и легче. Ярославу хотелось избавиться от своей последней слабости. Злата. Она словно прореха в его идеально спланированной и созданной жизни. Пока она находилась за пределами этого мира, она подвергалась ужасной, каждодневной опасности. Она должна быть там, где была сотворена. Она должна делать то, для чего была сотворена. Как жаль, что такие возможности бесследно пропадают.

Кое-что изменилось, граница, так долго державшая тень в этом жалком по-добии темницы, начала исчезать. Сначала исчезло сияние, а затем барьер начал слабеть. Никто из живущих никогда не смог бы почувствовать изменений, но тень чувствовала. Она была слишком сильно привязана к этому месту, к своей тюрьме. И когда решетка темницы начала исчезать, пришло чувство свободы. Это освобо-ждение сопровождалось болью, но она была приятной. Потому что это означало только одно.

Тьма грядёт…

Глава третья. Лес

Я тону в этом сплетении безумия и страха. Тот, кто создал это место, явно был сильно болен. Здесь есть только зло. Чистое и первобытное. Всё вокруг поглощает каждую частичку света, этот мрак невозможно насытить.

Я проснулась на рассвете. Солнечные лучи били мне в глаза, лишая всякой возможности заснуть снова. Я любила солнце, но иногда то, что мы любим, может стать причиной нашей боли. Глаза мои не были железными и от яркого света на-чали болеть и слезиться. Я вспомнила прохладу розового сада, священную тень деревьев. Повинуясь порыву, я встала, оделась и пошла на улицу.