Макс Мах - Хозяйка Судьба

— Так, — мысленно поеживаясь, сказал Карл. — Так.

Пока Март не описал ему встреченного утром на Гуртовой тропе маршала Гавриеля, у Карла еще оставалась надежда, что видел того он один. И не важно, тогда, что это было, образ ли воображения, или подвиг памяти, это было что-то такое, что он мог принять с относительной легкостью. Однако Гавриеля видели не только его глаза.

— Мне показалось, — нарушил повисшее молчание Март. — Впрочем, вы, вероятно, хотели бы услышать от меня все, что я могу сказать, не так ли?

— Так, — кивнул Карл. — Что же вам показалось, мастер Март?

— Мне показалось, что этот мужчина был замечательно похож на герцога Сагера, именуемого так же Гавриель Меч, каким изобразили его однажды вы сами, господин мой Карл, и таким же предстает он на литографиях граверов императорского двора.

«Гавриель».

— Любопытно, — Карл не стал ничего объяснять, но и притворяться, что не знает, о чем говорит Март, не хотел. — Продолжайте, прошу вас, мастер Март. То, что вы рассказываете, для меня крайне важно.

— Важно… — почти шепотом сказал Март и, мгновение, помолчав, продолжил уже своим обычным глубоким басом. — Полагаю, что да, важно. Что ж, потом, вы остановились на привал, а на дороге появилась всадница в синем платье. У нее были черные волосы, это единственное, что я могу сказать определенно. Черные волосы и синее платье. Я не заметил, когда она появилась на дороге и откуда взялась и, хотя следил за вами со всем вниманием, на которое способен, то, как она исчезла, я увидеть не смог тоже. Она, как будто, растворилась в воздухе, но не медленно, если вы понимаете, мой господин, о чем я говорю, а мгновенно. Вы сидели под деревом и, видимо, разговаривали, затем, вы, господин мой Карл, подняли голову и посмотрели на птиц, а она исчезла.

— Да, — согласился Карл, снова мучительно переживая каждое мгновение этой краткой встречи. — Да, я поднял голову.

Он был полон недоумения, почему ему даже не пришло в голову коснуться хотя бы ее руки? Что стоило ему протянуть руку и…

«Великие боги!»

При мысли, что он упустил свой единственный шанс, снова почувствовать под пальцами нежный атлас ее кожи, вдохнуть ее выдох, сжать Стефанию в объятиях, поцеловать, он испытал стыд и раскаяние. Куда же подевалась та страсть, что сжигала его сердце и заставляла кипеть кровь? Что, кроме слов и окрашенных грустью воспоминаний, осталось от той любви?

— Время, — сказал он, едва справляясь со своим языком и челюстью, но Март, смотревший на него с недоумением и тревогой, его, разумеется, не понял.

«Один поцелуй, — с тоской подумал Карл. — Всего один…»

И в этот момент, в его голову пришла совсем другая мысль.

«А что, если…?»

Что, если протяни он тогда руку, Карл не нашел бы того, что ожидал найти?

— Продолжайте, мастер Март, — попросил он. Молчание, повисшее у костра, становилось невыносимым.

— Ближе к вечеру, — пожав плечами, продолжил рассказывать Март. — Рядом с вами появилась еще одна всадница…

— И еще один человек посетил меня около этого самого костра, — устало закончил начатую Мартом фразу Карл.

— Да, — кивнул Март. — Я видел здесь два силуэта.

Итак, слово было сказано. Гостей Карла видел не только он. Вероятно, их могли видеть и, возможно, видели и другие люди. Но, в любом случае, один несомненный свидетель этих встреч сидел сейчас перед Карлом у тихо потрескивающего костра и ждал… Чего? Что мог ожидать от продолжения этого разговора Строитель? А сам Карл? Чего ожидал он?

— Это действительно был маршал Гавриель, — сказал он, не без труда преодолевая не свойственную ему и едва ли даже знакомую робость. — Если не считать того, что он умер от удара отравленным кинжалом почти сорок лет назад, это несомненно был он. Разве что одет Гавриель был так, как одевались сразу после переворота Яра, но в остальном…

Что еще он должен был сказать? К нему приходил Гавриель, и Карл знал это так же точно, как и то, что встреча состоялась сегодня утром, а сейчас уже наступила ночь. А возможно ли такое, и как это возможно, совсем другой вопрос, ответа на который у него пока не было.

— Вы знаете, мастер Март, что мы с Гавриелем были друзья? — спросил Карл.

— Я это понял из ваших рассказов о маршале, господин мой Карл, — ответил Март.

— А та женщина в синем…

«Боги, — подумал он с яростью и смятением. — Что бы это ни было, это была Стефания!»

— Эта женщина… — Карл посмотрел на свою потухшую трубку и стал ее выбивать, чтобы снова набить табаком. — Это была герцогиня Стефания Герр, мастер Март, моя жена.

«Моя покойная жена… Стефания!»

— Должно быть, нелегко встречаться со своим прошлым, — Март не спрашивал, но Карл воспринял его слова, как вопрос, и ответил искренне.

— Да, — сказал он, доставая кисет. — Да, это тяжелое испытание, мастер Март.

— Они говорили с вами? — тихо спросил Март.

Карл поднял на него взгляд.

«Говорили?»

— Они не просто говорили, мастер Март, они рассказывали мне о вещах, о которых я даже не подозревал, о том, о чем мне никогда не приходилось слышать, чего я не знал, но что, вполне возможно, могли знать они.

— Они делали это добровольно? — казалось, Март пытается понять, что на самом деле произошло сегодня на старом тракте, но, Карл не исключал и такой возможности, что, заранее зная ответы на все свои вопросы, Март лишь хочет…

«Чего? Уж не того ли, чтобы на все свои вопросы ответил я сам?»

«Ну, что ж, — решил Карл, обдумав это предположение. — Если я должен знать ответ, но не могу его найти, тем хуже для меня».

— Вы полагаете, что я должен знать, что это было? — прямо спросил он.

— Полагаю, что да, — коротко ответил Март. — Но если вы, по каким-то причинам, все еще не можете этого сделать, помогите себе. Расскажите мне, как вы сами видите то, что произошло, и, возможно, вам удастся, наконец, получить ответ.

Итак, Март был уверен, что Карл должен знать о случившемся больше, чем думает он сам.

«Должен или действительно знаю? Но, тогда, почему я не могу этого вспомнить?»

— Рассказать, — повторил он за Мартом и, усмехнувшись, покачал головой. — Вспомнить… Не много ли вы от меня хотите, мастер Март? Но рассказать я, конечно же, могу.

Что ж, возможно, это была хорошая идея. Если решение лежит настолько близко, как, видимо, полагает Март, то слова могут вытянуть за собой и то, что пока ему в руки не дается.

— Слушайте, мастер Март, — сказал Карл после короткой паузы, и, уже не колеблясь, стал рассказывать о том, что произошло с ним в течение дня пятого октября на Гуртовой тропе.

Карл не торопился и ничего не скрывал, так как считал, что, во-первых, утаивать ему от Марта нечего, а во-вторых, незачем. Он лишь старался не ограничивать себя одними только фактами, но и передать своему внимательному слушателю то, что стояло за содержанием этих странных встреч, как происходили случившиеся разговоры, как выглядели и вели себя его собеседники, и, наконец, что чувствовал при этом он сам и как оценивал произошедшее теперь, когда все закончилось.