Юлия Славачевская - Заверните коня, принц не нужен, или Джентльмены в придачу!

— Думаешь, дадут? — У змеелюдки загорелись глаза.

— Думаю — да, — пожала я плечами. — Они же не хотят завтра получить кучу девушек-претенденток в голодном обмороке?

Я сползла с кровати и подергала за шнурок около двери. Раздался мелодичный звон. Не прошло и пяти минут, как в дверь заколотили. Не подозревая дурного, я открыла и… чуть не рухнула.

Э? На пороге стояла Кувырла, покачиваясь на каблуках и обмахиваясь «аксесюром». Ноги-ласты бабуля втиснула в аналог моих ботфортов, единственно без переда. То есть обувь у нее была половинчатая и состояла только из задника с каблуком и голенища. Сама бабушка облачилась в гаремные многослойные шаровары с разрезами и бюстье, густо усыпанное бисером и жемчугом. Разноцветную копну волос на голове венчала расшитая тюбетейка с вуалькой.

— И вы тут? — У меня открылся рот от удивления.

— Кувырла! — бросилась навстречу бабуле Шушу.

— Без фамильярностев! — Знойная бабушка выставила впереди себя гламурный топор в розовых ленточках. — А че, низзя? — Это уже мне, входя в комнату.

— Да-а… нет… — попыталась я оправдаться.

— Так да или нет? — усмехнулась Кувырла. — Ваша бяда, девки, в том, что вы никак определиться не могете!

— В смысле? — К нам присоединилась Эсме.

— А без смысла! — покачала вуалькой Кувырла. — Все, девки, просто! Углядела мужука полутче — и цап его себе! Потома вместе будете смысл искать.

— Съедобного? — облизнулась Шушу.

— Кому че! — нахмурилась бабуля и, наставительно нацелив палец вверх, заявила: — Вы бы не о хлебе насущном думали, а о завтрашнем испытании!

— Одно другому не помеха! — заверила ее Шушу.

Остальные барышни морально поддержали правильную идею, дружно покивав головами и уставившись на Кувырлу с голодным блеском в глазах.

— Значицца, сэкономить не удастся! — посокрушалась бабуля и, подвинув тюбетейку на левый глаз, заорала в дверь: — Быстро обед на четверых! Лодыри!

— А что, кто-то отказался? — полюбопытствовала Миримэ, пока закутанные до бровей евнухи расставляли на столе блюда с дымящимися яствами.

— Да, почитай, почти што все! — гордо ответила Кувырла. Поймав одного из прислужников, бабушка подперла ему подбородок обухом топора и ласково попросила: — И мне тож притарань еды по высшему разряду! Можно прямо в кадушке.

Евнух испуганно кивнул и испарился.

— Вы с нами трапезничать будете? — проявила я вежливость, хотя и так было понятно.

— Не-а, — заявила Кувырла. — Мне вас жалко, еще отощаете. Я на балконе закушу маненько, а потом научу вас, девки, уму-разуму.

— Думаете, стоит? — прочавкала Шушу, отбирая у орчанки блюдо с маринованной полусырой бараниной.

— Поглядим, — оптимистично ответила бабуля, возвращая головной убор на макушку и проверяя ровность посадки по носу. Нос был выдающимся, тюбетейка маленькой, и согласовываться они не хотели. Бабуля, поняв бесполезность усилий, смачно плюнула в вазон с цветами и гордо прошествовала на балкон, куда трое евнухов вкатили средних размеров кадушку, а один протащил туда же скатерть.

Странно питаются бабули с «аксесюрами». Что у нее там?

Мы переглянулись с девочками и по-пластунски поползли к балкону. Я понимала, что, возможно, испорчу себе аппетит, но утешала себя сохраненной фигурой и тонкой талией во имя утоления любопытства.

Кувырла закусывала по высшему разряду… свежими раками. Ракам это варварское уничтожение не нравилось, и они яростно растопыривали клешни. На что Кувырла реагировала с выдумкой и непонятно как завязывала рачьи кусачки замысловатыми узлами, после чего удовлетворенно крякала и целиком заглатывала членистоногое. Завораживающее зрелище! Тут же к ней угодливо подскакивал один из евнухов и деликатно отирал куском скатерти лягушачий рот. И все начиналось сначала.

— Смачно! — громко прошептала Шушу, сглатывая слюну.

— Тебе бы только пожрать! — шумнула на нее Эсме, но при этом сама от раков глаза отвела с трудом.

— А что такое? — обиделась змеелюдка и скользнула к столу. — Я организм молодой, растущий…

— В длину? — съехидничала странная эльфийка, подцепляя двумя палочками какой-то непонятный деликатес неизвестного происхождения. Выглядело на принесенном ей лаковом подносе все на редкость эстетично и даже аппетитно, но лично я травку, цветочки и мотылечки из тончайших прозрачных ломтиков неизвестно чего есть поостереглась. Как говорится, во избежание… Мало ли… может быть, это белая редька с лепестками морковки, а может — неправильно потрошеная рыба фугу! Да и сама «травка» на блюде, подстеленная вместо листьев салата… зеленая и зубчатая, вызывала больше вопросов, чем ответов.

— А что, разве еще как-то можно расти? — искренне изумилась Шушу, одним рывком отламывая ногу у зажаренного целиком барашка. Я глазам своим не поверила: пара движений ножом и глотательных звуков — и нога осиротела, оставшись голой костью.

— Му-гу… — несогласно промычала Эсме, набивая себе рот лепешкой, куда она в середину натолкала строганого мяса с овощами и острым соусом. Соус там был такой ядерный… я капнула его на палец, лизнула и отошла от греха подальше, потому что на глаза сразу навернулись слезы, а Эсме как ни чем не бывало молотила местное варево за обе щеки и знай подливала на блюдце.

— Еще можно в ширину, — наставительно ответила я Шушу, проморгавшись и аккуратно накладывая себе риса с овощами.

— Это моя мечта! — мечтательно закатила глаза Шушу, не забывая пополнять свою тарелку кусками мяса и поливая их соусом. — Толстые — самые красивые, но не в змею корм!

— Мечта, розовая или голубая? — заинтересовалась Эсме.

— А между ними есть разница? — Я прекратила терзать жаренные на гриле овощи.

— Конечно, — обрадовала нас орчанка. — Розовая — это когда может исполниться, а голубая — несбыточная. У мужчин, кстати, наоборот.

— Ага. — Я ничего не поняла, но аналогии проводить побоялась.

— Это сиреневая мечта, — заявила, чуть подумав, змеелюдка, стрескав практически все со своего края стола и протягивая загребущие ручки к моему краю. — Потому как может и сбыться, и не сбыться.

— Ор-ригинально, — пробормотала я, отнимая у нее блюдо с салатом.

— Все бы вам, девки, воздух сотрясать! — К нам вернулась сытая и довольная Кувырла. Цыкнув на вертящихся вокруг нее евнухов, она развалилась в кресле, попытавшись положить лапку на лапку. Окончательно в них (лапках) запутавшись, подтянула к себе давешний вазон и снова отметилась там своим ДНК.

— Приятного аппетита! — сделала ей внушение эльфийка, все еще кромсая на мелкие кусочки что-то опасно-неопознанное.