Ольга Романовская - Волкодлак

— То есть? — опешил Рош.

Чужих невест, вроде, не отбивал, а на Ланеву даже не взглянул бы, если бы мимо проходила. Нет, не потому, что страшная (хотя, леший знает, Гнешу с влюблённых глаз могло, что угодно, показаться), а потому что друзьям дорогу не перебегают.

— Да то, что там страшные дела творятся. Только и говорят о том, кто следующий помрёт. Съездил бы, я б в долгу не остался.

Рош хмыкнул, пытаясь представить размеры благодарности Гнеша. Получалось с трудом. Годовой запас трав подарит, лечить всю жизнь бесплатно обязуется?

— А ты хм… уверен, что Ланева после устранения опасности своей жизни тебе не откажет? Как-никак, не ты её от дракона спасать будешь.

Гнеш обиженно насупился и пробормотал:

— Пусть, всё равно съезди. Если её… то я не переживу.

Вот ведь девка! И ведь, как пить дать, откажет. Что у Гнеша за душой? А она хоть и не из дворян, но к удобству привыкла. Купцова дочка. Приезжала как-то в Каратор вместе с отцом, заболела, а Гнеш её лечил. И влюбился.

Рош догадывался, чем закончится, вся эта история, но молчал, справедливо полагая, что у влюблённых и ночь другого цвета. Зато об убивцах с профессиональным интересом расспросил. Гнеш, впрочем, ничего толком не знал, хотя честно осмотрел все указанные места преступления. Но дело тут было не только в его некомпетентности, но и в неразговорчивости поселян.

Ланева жила в крупном сельце, грозившем со временем перерасти в городок. Название ему была Белая падь. Или просто Падь, как называли его местные. Дворов больше тысячи, даже лавки имеются. Словом, место купеческое, богатое.

Беды в Пади начались недавно, месяц от силы. Может, до этого просто внимания не обращали — такое часто случается. Ну, пропала несушка, не досчитались пьянчушки — кто ж на нечисть подумает? Только Рош пока не знал, нечисть ли там, или проклятие моровое бродит. Мог и кто-то из местных шалить или и вовсе коллега по ремеслу. Ясно одно: люди и животные сами не умирали.

Их находили в самых разных местах, но всегда на рассвете. Никаких видимых повреждений.

Гнеш божился, что волков в округе перестреляли, священник и молебен провёл, и всё вокруг святой водой окропил — а люди и скот всё равно умирали. По одному в два-три дня.

Роша заинтересовало, что никто из них не умер в своей постели: либо во дворе, либо в светёлке, конюшне, а то и вовсе в нужнике. Этому должно было быть какое-то объяснение, и оно явно крылось не в болезни. Хоть эту версию можно отмести.

Зачем бивали — тоже непонятно, может, на месте удастся больше узнать. Гнешу всех деталей, безусловно, не рассказали, а колдун и сам заменит.

Словом, Рош согласился прогуляться в Белую падь, взяв Гнеша помощником. Две пары глаз всегда лучше, да и места другу знакомые.

Селение встретило их неласково — наскоро сооружённым частоколом и лаем собак. Их тут было явно больше, чем положено. Впустить впустили, хотя и не скрывали, что гостям не рады. Допросили с особым пристрастием, кто и откуда, услышав, что среди приезжих колдун, призадумались, но, похоже, поверили в искренность добрых намерений.

Повсюду рыскали солдаты. Рош усмехнулся — будто они нечисть удержат! Раз уж и священник не помог… Сам он, впрочем, не был уверен в том, что совладает с напастью — слишком расплывчато описание. Вернее, оно и вовсе отсутствует.

В трактире было многолюдно. Когда они вошли, все взгляды одновременно обратились в их сторону. Колдун подозревал, что их ждали, поэтому и столь резко увеличили выручку и наполняемость заведения. Тут половина Пади, не меньше. И лица сплошь сосредоточенные, хмурые.

Гнеш закашлялся, поздоровался с трактирщиком и бочком протиснулся к стойке. Рош проследовал за ним, всеми частями тела ощущая скрытую враждебность. Ему это не нравилось: толпа разъярённых селян — страшнее любого демона. И тут уж не поможет, что колдун — сметут и растопчут, а тело на колья насадят. Был такой случай, во время мора. Тогда одного маленького уголька было достаточно для того, чтобы вспыхнул костёр. А тут, похоже, тоже дело серьёзное… Стоило ли слушать Гнеша и засовывать голову в самое пекло?

Хозяин плеснул им пива, коротко поинтересовался, чего в Пяди надобно. Спросил не у Гнеша — у Роша. Тот без обиняков объяснил и выслушал с готовностью изложенные подробности последней смерти. В полной тишине.

Посетители выжидающе смотрели на Роша, на всякий случай загородив дверь. Не выпустят. Пришлось взять на себя обязательство изловить тварь и предать её лютой смерти.

Выбравшись наконец из трактира, радуясь и холодному ветерку, гулявшему по улицам, товарищи направились осматривать места преступлений. Увы, тут Рош узнал не больше Гнеша.

Если бы зима, если бы снег, тогда бы следы чётко отпечатались, а так… Бес их разберёт, кто последний прошёл, да и натоптали.

Раздосадовано поднявшись с корточек, Рош прошёлся мимо денников с лошадьми. Животные недоверчиво косились на него, отводили морды, когда он пытался погладить. Однозначно, их что-то напугало, но видели ли они убийцу?

Тело нашли у входа в конюшню, на пороге. Лицом вниз, с распростёртыми руками. Будто кто-то подкрался сзади и толкнул. Абсолютно никаких ран, только два синяка на плечах. Они заинтересовали колдуна. Тот подозвал вертевшегося неподалёку Гнеша, пытавшегося воскресить знания своей юности, и попросил взглянуть.

— Не, не от удара. Будто кто-то крепко-крепко схватил, даже сжал, только какие это руки нужны? Рош, а у него же прокол, как ты пропустил?

Колдун живо вгляделся туда, куда указывал Гнеш: с первого взгляда и не заметишь, «цветущий» синяк мешает. Аккуратный такой, но точный — в вену.

— Яд? — он обернулся к товарищу.

— Не исключаю. Пырнул чем-нибудь отравленным… Только синяки-то зачем? Положим, один бы образовался… Проколов два! Я не помню, кажется, была какая-то тварь…

Рош метнулся к лошади, оставленной тут же, во дворе — на постой их пока никто не принял, и вытащил из седельной сумки потрёпанный том «Энциклопедии живых и неживых существ». Судорожно залистал, а потом ткнул пальцем в картинку со странным нечто с хоботком наподобие комариного.

Гнеш любопытно глянул через плечо и присвистнул. Пусть он и был самым отстающим на курсе, но читать не разучился. Да и этот предмет в своё время казался ему интересным — один из немногих.

— Абазенник! — с уважением протянул Гнеш. — А я думал, что он вымер.

— Сам видишь, что нет. Нечисть, она живучая… Хотя, ты прав: у нас такое не водится. Значит, кто-то выпустил.

— А не природное? — Гнеш забрал у него книгу и бегло просмотрел текст. — Ты же знаешь, что покров иногда рвётся, а в образовавшиеся дыры лезут всякие…