Наталья Лисина - Университет Истинного Зла

— Держись от меня подальше.

Я же осталась сидеть на парте и смотреть прямо перед собой. В душе царил хаос. Неудовлетворённое либидо требовало удовлетворения, а в сердце поселилась жгучая обида. Мир как-то разом потерял краски.

Посидев так какое-то время, спрыгнула с парты и пошла в общежитие. Невесело подумала о том, что было бы, окажись под моей мантией не пижама, а короткая классическая юбка, которую я нежно любила и часто носила с чёрными чулками.

«По крайней мере, либидо бы сейчас не требовало кинуться на первого встречного мужика» — хохотнула мысленно и немного истерично.

— Сколько можно где-то шляться, Ядка! Твой муж уже давным-давно вышел, какого демона ты столько времени провела в корпусе?! — накинулась на меня Трис, как оказалось, всё это время ожидавшая моего появления у главного входа. — Что-то случилось? — быстро смекнула подруга, заметив мой понурый вид.

— Не муж он мне, Трис. Нет, конечно, на нас надеты брачные браслеты, но… Лучше б мне раствориться в Ничто, чем терпеть присутствие этого урода, — честно призналась я в том, о чём даже думать себе запрещала, — а ведь меня ещё и влечёт к нему! Знаешь, он… — я спешно замолчала, выравнивая дыхание, и закончила уже практически бесстрастно, — он смотрит на меня, как на таракана. Я настолько некрасива?

Как ни старалась, голос дрогнул, выдавая моё состояние.

— Не неси чепухи. Лучше расскажи всё по-порядку, а то я ни упыря не поняла.

Я вздохнула и начала неприятный рассказ. Выкладывала всё без утайки, зная, что уж Трис меня не осудит и не осмеёт. Как всегда, подруга выражала целую бурю эмоций, проклинала «фею недоделанную» и «демона треклятого, чтоб его упыри всемером…». Последнюю фразу девушка так и не закончила — отвлеклась, чтобы поинтересоваться моим самочувствием. Потом ещё долго ходила и показывала кулаки всем встречным адептам и даже профессорам со словами:

— Чтоб ни одну девчонку в своей жизни не обидел! Разобьёшь кому-то сердце — узнаю и всю силушку богатырскую тебе продемонстрирую. Ты не смотри, что мелкая, отгрызу всё, до чего дотянусь!

Смотря на миниатюрную всклокоченную некромантку, усиленно строящую грозные рожицы, я не заметила, как начала смеяться. Трис всегда умела поднимать настроение. Находиться рядом с ней легко и приятно.

— Идём уже в комнату, богатырь ты мой карманный, — рассмеялась я, когда Трис показала некультурный знак опешившему профессору с факультета стихийной магии. Могу поспорить, сухонький старичок с бородой, стелющейся по земле, и так не слишком стремился разбивать хрупкие девчоночьи сердца, а после таких угроз и вовсе, кажется, получил фобию на оставшиеся годы.

— Ты обязательно должна ему отомстить, слышишь? Покажи ему, где русалки спариваются!

— Раки зимуют, — поправила я, скосив глаза на залившуюся краской подругу.

— Надеюсь, этого никто не слышал, — шепнула девушка, подозрительно осматривая кусты.

— Так меня уже ни кем тут не считают? — улыбнулась, ловя возмущённый взгляд некромантки.

— Не передёргивай. Кстати, о русалках. Как вообще могла получиться пара из рыбоподобной нечисти и эльфа? — состроила озадаченную мордочку Трис, по привычке сдувая с лица седую прядь. Подруга явно намекала на Терека.

— Я думаю, тут без магии не обошлось.

— Ну ясен ёжик, не естественным же путём они это делали! А даже если бы и естественным… Ты представь, это же почти рыба… Ох, нет, не представляй! — быстро забрала свои слова назад девушка, видимо, допустившая эту роковую ошибку. Надеюсь, видение не будет её преследовать.

— Думаю, проще будет спросить у самого Светлого.

— Технически он не Светлый. Наша кровь намного сильнее, поэтому он в большей степени русал, чем эльф, — поправила меня Трис.

— Заучка, — фыркнула я, уворачиваясь от заслуженного тычка в бок.

Так, дурачась и смеясь, мы и зашли в общежитие. Кивнули коменданту, уже закрывающему двери, и потопали в комнату. Трис жадно расспрашивала меня про Ничто, а я только пожимала плечами. Ничто ведь на то и Ничто, что там ничего нет.

Когда подруга поняла, что вразумительных ответов не дождётся, принялась рассказывать о произошедших во время моего отсутствия событиях. Было странно осознавать, что прошла целая неделя.

Учитывая то, что Светлые прибыли намного позже начала учебного года, у них практически не оставалось времени на подготовку к первой сессии. Её результаты не будут учитываться дальше, это просто способ проверить обучаемость первокурсников, но по итогам экзаменов преподаватели поймут, с кого нужно требовать больше, а на кого лучше плюнуть и дождаться, когда адепт вылетит с университета. А ведь я должна помогать своим ушастикам… Эх, плакала моя спокойная жизнь.

Проговорили мы с Трис до самого утра, совершенно не беспокоясь о времени. Впереди был единственный выходной день и традиционный поход в библиотеку. Да, такое вот у нас с Трис развлечение. Кто-то, чтобы отдохнуть, выбирается в город, ходит по магазинам, а мы зарываемся в книги.

«Через год уже никто не сможет составить мне компанию» — подумала грустно, проваливаясь в тревожный сон.

Глава 4

Кровь заливала всё вокруг. От вечнозелёного леса, который до сих пор считался бессмертным, осталась только куча золы. Не было слышно ни звука. Птицы, певшие среди крон и кустов ещё этим утром, давно покинули поле боя. Солнце садилось, освещая поляну, которая выглядела сейчас особенно зловеще и одновременно завораживающе. Кровь отливала золотом в лучах заката, противно хлюпала, принимая в склизкие объятия босые ступни. Пахло гарью и смертью. Да, запах последней я узнаю из тысячи.

Эмоций не было. Ни когда я увидела платиновый шёлк волос и застывшие глаза цвета спелой вишни, ни когда наступила на руку с полупрозрачными чешуйками, сжимающую знакомый медальон. Даже обугленная чёрная мантия и седые пряди изуродованной девушки меня не тронули, как не тронул вид окровавленного темноволосого мужчины с бесцветной радужкой. Было всего лишь странно видеть тех, с кем смеялась ещё несколько месяцев назад, мёртвыми.

— Кларисса… — прохрипел, закашлявшись, мужчина с горящими огнём глазами и волосами цвета вороного крыла. Я не обратила на него внимания, прошла мимо. — Кларисса, нет, не уходи! Борись…

«Борись, девочка моя. Сдашься — умрёшь, победишь — будешь жить. Не будешь бороться — не победишь. Слышишь? Борись» — возникли в голове чужие слова. Что-то глубоко внутри, похожее на горечь, робко шевельнулось, но тут же затихло. Чувства — это помеха. Они мне не нужны.

«Жизнь без чувств — это ад, чертёнок. Люди, отказавшиеся от эмоций, уже мертвы. Они отказались от человечности, от самих себя. Они потеряны. Не повторяй их ошибок, девочка. Убегать от боли неправильно. Боль — это то, что делает тебя человеком. Не радость, не восторг. Эти эмоции слишком кратковременны. Боль и любовь, малышка, это всё, что остаётся вечным».