Наталья Лисина - Университет Истинного Зла

Интересно, сколько времени прошло там, в реальности? Час, день или год? И если год, то что сейчас творится с папой?

Стоило так подумать, и подпространство разрезала вспышка света. Слёзы мгновенно брызнули из глаз, заводили хоровод цветные точки, но я упрямо пыталась увидеть лицо того, кто сейчас тянул меня за руку. Все звуки доносились, будто из-под воды, я не понимала ни слова из того, что говорил неожиданный спаситель.

Было страшно идти в неизвестность, но ещё страшнее оставаться в Ничто. Если на поверхности меня убьют, то хотя бы в Загробный мир я попаду. Это ведь намного лучше, чем день за днём терять саму себя. Лучше, чем забыть собственное имя.

— Яда! Ядочка, слава богу! — первое, что я услышала, ступив на каменный пол аудитории. Как же чудесно осознавать, что под твоими ногами находится что-то твёрдое и нерушимое! Там, в подпространстве я и не понимала, что нахожусь в невесомости.

Смазанное движение где-то сбоку, и вот на моём плече уже плачет девушка. Пепельные волосы её стянуты в небрежный хвост и торчат в разные стороны, чёрный балахон измят и испачкан в грязи.

Лицо девушки я не видела, но запах её был знаком. Втянула носом воздух. Сладко.

Перед глазами, словно в калейдоскопе, пронеслись одна за другой сцены из воспоминаний. Вот я неуверенно толкаю дверь университета. Позади остались вступительные экзамены, результат которых я узнаю через несколько часов. Коридор пуст, только симпатичная темноволосая девушка с доброй улыбкой машет мне от окна. Интерьер расплывается.

Теперь мы с этой девушкой дружно хохочем, закидывая своего однокурсника липкой и гадкой на вкус кашей. Рядом с тряпками бегают рассерженные домовые, но нам всё равно. Почему-то я знаю, что после нас заставят дежурить в столовой всю неделю.

Я нервно расхаживаю у двери и, как только та открывается, бросаюсь к мужчине в мантии лекаря. Облегчённо выдыхаю, узнав, что с подругой всё в порядке. Позже Трис долго будет плакать и говорить, что лучше бы умерла там, чем ходила абсолютно седой в свои неполные двадцать лет. Трис…

— Всё хорошо, мелкая, не плачь. Я тут, всё теперь хорошо, — улыбнулась, гладя подругу по волосам.

— Хорошо?! Ты неделю пробыла в подпространстве! Ничто уже начало влиять на тебя. Если бы не твой… — быстрый взгляд мне за спину, — то ты бы просто растворилась, и никто никогда тебя не нашёл! — некромантка сжала кулачки, сдув упавшую на глаза спутанную прядь. Я завистливо вздохнула. Даже такая, не выспавшаяся и в грязи, Трис была очень красива. — Ты чего меня рассматриваешь, как будто в первый раз видишь?

— Просто думала о том, как надо мной посмеялась природа, — пожала я плечами, наконец, заметив столпившихся рядом эльфов, профессора по основам некромантии и знакомую некромантку, имени которой я всё ещё не знала. За спиной стоял фей. Не знаю, как я это чувствовала, но чувствовала. Я даже знала, что Светлый не спал с самого моего исчезновения и ел едва ли пару раз за всю неделю.

— Как вы себя чувствуете? — подал голос ведьмак.

— Почти живой, — прислушалась я к самой себе, — но очень усталой.

— Вы никого не забыли? Назовите по именам всех, кто здесь есть.

Я, пожав плечами, послушно начала:

— Наяда, Белатрис, Данталион, Эрос, Людус, Сторге, Роланд, Криштиан, Терек, Грегор… — заметила, как расслабился профессор, и, гаденько про себя улыбнувшись, закончила: — Форель и Бульон.

— Чего?! — разом воскликнули Киесарэль и Нэль-он. Я, непонимающе взглянув на них, похлопала ресничками. Мол, а что не так?

— Расслабьтесь, она смеётся, — махом руки дал парням команду «отбой» фей, вызвав у меня недовольное сопение. Эльфы расслабленно сгорбили спины и устало улыбнулись. Сейчас было особенно заметно, как все вымотались, и мне даже стало немного стыдно за своё поведение.

— Меня зовут Леон ар Тримал, а ваша сокурсница откликается на имя Лери, — снова взял право голоса профессор и, не дожидаясь моей реакции, закончил: — Теперь, раз все мы познакомились и поняли, что вы в порядке, давайте дружно разойдёмся по общежитиям. Белатрис, проследите, чтобы ваша подруга дошла до собственной кровати, не вляпавшись по дороге в очередную историю, — донеслось уже из-за двери. Эльфы и обе некромантки потянулись на выход. Я, было, двинулась следом, как была остановлена Данталионом.

Пискнуть не успела, как оказалась прижата к по-мужски твёрдой груди. В нос ударил запах пота и горелой плоти, почему-то смешанный с ароматом фиалок. Никогда не любила цветы, но сейчас почему-то наслаждалась. Тело фея было горячим, и я млела в крепких объятиях. Сейчас Светлый совсем не казался женственным, более того, от моего подопечного исходили почти физически ощутимые мужественность и сила. От ощущений кружилась голова.

— Я чуть с ума не сошёл, когда перестал тебя чувствовать, — выдохнул мне в волосы фей спустя несколько минут, всё так же прижимая меня к себе. — Эта чёртова связь сделала меня рабом эмоций, которые даже не принадлежат мне в действительности, — голос парня звучал зло, но объятия оставались бережными, — а час назад моё запястье начало жечь. Чем дальше, тем больше. Не знаю как, но я понял, где тебя искать.

Меня на секунду отпустили, чтобы тут же притянуть снова и накрыть мои губы коротким, жёстким, но таким пьянящим поцелуем. Отстраниться парню не позволила уже я. Схватила его за платиновую косу и потянула, заставляя опуститься ниже. Прикусила зубами мочку уха, наслаждаясь глухим стоном парня, провела губами по его щеке и скользнула языком по приоткрытым губам. Тут же мои собственные были захвачены в плен. Голова кружилась, а сердце гулко билось в груди.

— Наяда… Яда… мой пьянящий яд… — прошептал Данталион, покрывая мою шею поцелуями. Руки парня нежно скользили по моим ногам, поднимая мантию. Я, прикрыв глаза, с нетерпением ждала, когда этот балахон полетит на пол, а мужские руки скользнут под мою пижаму и коснутся разгорячённой кожи… Стоп. Пижама!

Последняя мысль отрезвила, заставила резко распахнуть глаза и понять, что я сижу на парте, обняв ногами и руками едва знакомого парня. И пусть он является моим мужем, все чувства, что я сейчас испытывала, это всё… неестественно. Так не должно быть.

Последнее, судя по всему, я произнесла вслух, так как Данталион замер. Какое-то время парень приходил в себя, а потом вдруг отскочил, словно от прокажённой. Посмотрел на моё лицо, на оголённые по колено ноги и презрительно скривился. На лице крупными буквами было написано: «И ЭТО я только что целовал? Да лучше возьму в жёны жабу». Светлый, зло сплюнув на пол, сунул в карманы руки и пошёл к двери. На ходу кинул: