Наталья Косухина - Чаромир

Власов резко развернулся и смог меня поймать. Правда, Солженицын полетел на пол.

Я застыла в руках мужчины, боясь пошевелиться и спугнуть момент. Мы смотрели друг другу в глаза. Я надеялась, что вот сейчас он склонится и поцелует меня, но Ярослав моргнул и отступил.

— Никогда столь небрежно не обращался с книгами, пока ты не появилась в моей жизни, — пошутил он, поднимая роман. — Хорошо, если не хочешь «Архипелаг ГУЛАГ», то, так и быть, пойду тебе навстречу. Предлагаю Толстого «Войну и мир».

Я, наверное, переменилась в лице, так как Власов, приподняв брови, спросил:

— Что?

— Лучше Солженицын, — решилась я.

— Ты не любишь классику?

— Я не люблю Толстого. Его женские образы меня просто убивают. Как представлю метания Наташи Ростовой на протяжении трех томов, мне дурно становится.

Взяв толстую книгу со стола, Власов неожиданно бросил ее мне — и я поймала. Тут же все озарило белое свечение, и я оказалась в книге.

«— Ehbien, monprince…».[3]

О-о-о… Нет! Только не это!

Вернулась я обратно часов через восемь, и то старалась побыстрее преодолеть книгу. Настроение хуже некуда, поэтому, обнаружив на кухне работающего Власова, я мрачно посмотрела на него, проигнорировала вопросы, горячий кофе и, сделав бутерброд, гордо удалилась к себе.

Вымотанная «Войной и миром», я практически сразу уснула. Мне снился Пьер Безухов, французы и Ярослав с дуэльным пистолетом.

Проснулась оттого, что кто-то меня тормошил.

— Нет, я не позволю вызвать меня на дуэль.

— А куда ты денешься? — раздался смех.

Открыв глаза, увидела рядом с собой Власова. Взглянув на часы, застонала и зарылась обратно в мягкое одеяло.

— Пора вставать.

— Нет, нормальные люди спят в шесть утра.

— А кто мне обещал работать, работать и еще раз работать?

— Не помню.

Рядом раздался вздох.

— Пошел за томиком «Войны и мира».

Приоткрыв один глаз, я посмотрела на возвышающегося надо мной улыбающегося мужчину.

— Бессердечный.

— Это ради твоего блага. Одевайся, жду в библиотеке.

Приводила себя в порядок минут двадцать, не меньше. Я понимала, что Ярослав мне нравится и очень сильно, а любая женщина хочет хорошо выглядеть рядом с интересующим ее мужчиной.

Интересно, свободен ли он?

В библиотеке в мягких домашних брюках и футболке Ярослав сидел на столе и болтал ногами. В этот момент он выглядел совершенно по-мальчишески.

— Ты подготовилась к путешествиям по книгам или в этот раз все-таки сможешь удержаться в нашем мире? — заговорщически спросил Власов.

— Это вызов? — чуть прищурившись и стараясь сдержать улыбку, вопросом на вопрос ответила я.

— Именно.

— Ну что ж, смотри!

Взяв со стола первую попавшуюся книгу, я открыла ее и сосредоточилась. Сразу внутри возникло тянущее, немного щемящее чувство, но я держалась, пока не началось головокружение.

Рывок — и меня снова утянуло в роман.

«Жил-был один почтенный и знатный человек».[4]

Черт! Так и знала, что Ярослав приготовил что-нибудь необычное, но эта сказка… Посмотрев на небольшой, словно пряничный домик, я вздохнула и направилась к двери. Сюжет вел только через нее.

Интересно, в этот раз повезет с главной героиней? В книгах ты все воспринимаешь не совсем так, как на самом деле, это я уже поняла на примере с принцессой и драконом.

Оказавшись внутри, я с первого взгляда опознала сказочную кухню. Ни в одно время не найти ей аналога. Чистота как в современной, посуда причудливая и необычная, а выглядит словно средневековая.

На цыпочках, стараясь не шуметь, я прокралась мимо единственного человека в комнате — золотоволосой девушки, что склонилась над котелком, — и даже смогла подобраться к двери, но дальше сдвинуться не позволила неведомая сила. Снова эта привязка!

Шумно выдохнув сквозь зубы с досады, я услышала шорох.

— Кто вы? — вскрикнула девушка.

Меня заметили.

— Я… Я твоя родственница, — выпалила первое, что пришло в голову, поворачиваясь.

Лишь бы меня не приплели в сюжет.

— Какая? — испуганно на меня посмотрев, спросила Золушка.

— Дальняя, со стороны матери.

— Вы моя крестная фея?

Секундное колебание — и я киваю.

— Да. И так как я волшебница, то окружающие не могут меня видеть.

— А почему вы так одеты? — Девушка окинула взглядом мои джинсы и покраснела.

— Потому что это специальная одежда для волшебников. Да, именно так. И мы ведь с тобой родня, так перед кем мне чиниться, — широко улыбнулась я.

— А где твоя волшебная палочка?

— Спрятана в надежном месте, чтобы никто не спер.

— А где…

— Так, стоп, стоп… Эта присказка не из нашей сказки. Лучше давай помогу тебе справиться с работой.

— О-о-о… Ты такая добрая.

Посмотрев на гору юбок и кофт на столе, а потом на угольный утюг, я подтвердила:

— И не говори.

Полдня мы старались переделать дела, но к вечеру их еще прибавилось. Я мысленно проклинала все на свете, но продолжала стоически помогать.

Следующий день принес весточку о том, что во дворце устраивается бал. Эта новость поселила в моей душе радость: сюжет движется по плану. А вот Золушка загрустила. Она смотрела в окно и тяжело вздыхала.

Ее несчастный вид и нерадостная жизнь вызывали острую жалость и желание утешить.

Подойдя и положив руку ей на плечо, я вздохнула.

— Не переживай так. Тебя ждет удивительная судьба, полная счастья.

— Не может быть, — с надеждой подняла на меня глаза девушка. — Разве может так случиться?

— Конечно. Помнишь? Я же волшебница, — улыбнулась ей.

После моих слов Золушка вместе с сестрами жила в ожидании чудесного праздника, хоть и не мечтала попасть на бал. Она даже причесала своих гусынь сестер.

В моем мире тоже есть подобные мегеры, как ее родственницы, но именно в сказке понимаешь им настоящую цену.

Вот настал день, когда сестры с мачехой отправились на бал, а я с девушкой поджидала крестную-фею. Та не замедлила явиться.

Женщина оказалась в возрасте, с крылышками на спине, как у стрекозы, и внешностью Бабы-яги из страшных сказок.

Золушка обрадовалась сестре своей матери и бросилась ей на шею вся в слезах.

— Что такое, дитя мое?

— Сестры уехали на бал, и мне хочется лишь одним глазком…

— Ну, раз очень сильно хочется, то можно, — улыбнулась фея и тут заметила меня.

Почему заметила? До этого видели только главные герои!

— А это кто? — нахмурившись, поинтересовалась волшебница.