Керстин Гир - Изумрудная книга

— Конечно же, Гектор. Он всегда будет моим излюбленным скакуном. Самая величественная пегая лошадь, которую лишь можно представить.

— А какое твоё любимое блюдо?

Мальчишки с проектором таращились на меня как на сумасшедшую. Джеймс нахмурился.

— К чему эти вопросы? Я вовсе не голоден.

— Ну, это может подождать до завтра. Пока, Джеймс.

— Меня зовут Филни, ты, дурочка, — сказал один из мальчишек, а второй улыбнулся и добавил:

— А меня — Адам, но ты не волнуйся! Обойдёмся без деталей, можешь называть меня Джеймсом, если тебе так хочется.

Не обращая на них ни малейшего внимания, я подхватила Лесли под руку, и мы побежали вниз.

— Земляника! — крикнул мне вслед Джеймс. — Земляника — вот моё самое любимое из блюд!

— Это ещё зачем? — хотела знать Лесли, пока мы спускались по лестнице.

— Когда мы с Джеймсом встретимся на этом балу, я хочу предупредить его, что он заразится оспой, — объяснила я. — Ему всего двадцать один. Слишком ранняя смерть, тебе не кажется?

— Но можно ли тебе в это вмешиваться? Ну, ты же знаешь, судьба, предопределение, всё такое.

— Да, но ведь почему-то он до сих пор тут ошивается. Может, моя судьба именно в том, чтобы ему помочь.

— И поэтому тебе снова надо попасть на этот бал? — спросила Лесли.

Я пожала плечами.

— Наверное, всё это записано графом Сен-Жерменом в этих дурацких хрониках. Чтобы получше со мной познакомится, или что-то в этом роде.

Лесли многозначительно подняла брови.

— Что-то в этом роде.

Я вздохнула.

— Как бы там ни было. Бал состоится в сентябре 1782-го, а заболеет Джеймс уже в 1783 году. Если мне удастся его предупредить, он бы мог, например, уехать в деревню, как только услышит о начале эпидемии. Или, по крайней мере, будет держаться подальше от этого лорда Дингенса. Ты чего смеёшься?

— То есть, ты скажешь ему, что прилетела из будущего, и что скоро он заболеет оспой? А в доказательство тому назовёшь имя его любимой лошади?

— Ну… план пока находится в разработке.

— Лучше бы ты сделала ему прививку, — сказала Лесли и толчком открыла дверь во двор. — Но это будет не так-то просто.

— Ну и что. Разве остались на свете простые вещи? — сказала я и простонала: — О, нет!

Шарлотта стояла возле лимузина, который сегодня, как и каждый день, отвозил меня в штаб-квартиру хранителей. А это могло значить только одно: сегодня меня снова будут пытать менуэтами, реверансами и Великой осадой Гибралтара.

Крайне полезные знания для подготовки к балу 1782 года, по крайней мере, так считали хранители.

Странно, но сегодня, увидев Шарлотту, я расстроилась гораздо меньше обычного, наверное, я слишком переживала из-за скорой встречи с Гидеоном.

Лесли прищурилась.

— А что это за тип там, рядом с Шарлоттой? — она указала на рыжего мистера Марли, адепта первого уровня, который отличался не только своим званием, но и способностью краснеть до самых кончиков ушей. Он стоял рядом с Шарлоттой, втянув голову в плечи.

Я объяснила Лесли, кто это.

— Мне кажется, он боится Шарлотту, — добавила я. — Но вообще, наверное, считает её восхитительной.

Шарлотта, заметив нас, нетерпеливо махнула рукой.

— Как бы там ни было, но с точки зрения цветовой гаммы они прекрасно друг другу подходят, — сказала Лесли и обняла меня. — Удачи. Помни всё, о чём мы с тобой сегодня говорили. Будь осторожна. И пожалуйста, сфотографируй для меня этого мистера Джордано!

— Джордано, прошу вас, просто Джордано, — передразнила я, пытаясь говорить в нос, как это делал мой учитель. — До вечера.

— Да, вот ещё что, Гвенни. Не сдавайся Гидеону слишком быстро, договорились?

— Ну, наконец-то! — пробурчала мне в лицо Шарлотта, когда я подошла к машине. — Мы ждём тут уже целую вечность. И все на нас пялятся.

— Когда тебе это мешало, скажи. Привет, мистер Марли. Как у вас дела?

— Э-э-э… хорошо. Э… а у вас? — мистер Марли снова покраснел.

Мне было его жалко. Я тоже достаточно легко заливалась краской, но мистер Марли не ограничивался красными щеками, его уши и шея тоже приобретали цвет спелого помидора. Вот уж кому не позавидуешь!

— Просто чудесно, — сказала я. Посмотрела бы я на его лицо, скажи я, например, «хреново».

Он открыл дверцу автомобиля, и Шарлотта грациозно впорхнула внутрь — она присела на заднее сидение, а я плюхнулась напротив.

Машина тронулась. Шарлотта смотрела в окно, а я, уставившись в пустоту, размышляла, какую тактику лучше выбрать в общении с Гидеоном: быть холодной и непреступной, подчёркнуто дружелюбной или безразличной. Я злилась на себя за то, что не обсудила этот вопрос с Лесли. Когда лимузин выехал наверх к Стрэнду, Шарлотта перевела взгляд из окна на свои ногти. Затем она внезапно подняла глаза, осмотрела меня с ног до головы изучающим взглядом и злорадно спросила:

— С кем же ты собираешься быть на вечеринке у Синтии?

Кажется, она напрашивалась на серьезную ссору. Как хорошо, что мы уже подъезжали. Лимузин проскользнул на парковку делового центра Лондона.

— Что тебе сказать, я пока не решила, может, с лягушонком Кермитом или со Шреком, если он найдёт для меня время.

— Гидеон хотел пойти туда со мной, — сказала Шарлотта, с интересом заглянув мне в лицо. Было видно, что ей не терпится узнать, как я на это отреагирую.

— Очень мило с его стороны, — дружелюбно сказала я и улыбнулась.

Мне ничуть не сложно было это сделать, потому что в глубине души я решила для себя всё, что касалось Гидеона.

— Прямо не знаю, смогу ли я принять его предложение, — Шарлотта вздохнула, но взгляд её при этом остался таким же выжидающим, — он наверняка будет чувствовать себя страшно неловко среди этой малышни. Гидеон и так слишком часто жалуется мне, что ему приходится сталкиваться с наивностью и незрелостью некоторых шестнадцатилетних…

На долю секунды мне даже показалось, что её слова могут быть правдой, а не просто попыткой меня позлить. Но если и так, ни за что не доставлю ей наслаждения задеть меня за живое.

Я кивнула, всем видом выражая сочувствие:

— Как хорошо, что он будет находиться в обществе такой зрелой и уравновешенной дамы как ты, Шарлотта, а если ему этого недостаточно, он всегда может обсудить с мистером Дейлом фатальные последствие юношеского алкоголизма.

Машина остановилась на специально выделенном для её парковки месте, прямо перед домом, в котором вот уже несколько столетий располагалась штаб-квартира ложи хранителей.

Водитель выключил мотор, и в тот же момент мистер Марли выпрыгнул с переднего сидения. Но я всё же успела открыть дверцу раньше него. Теперь мне слишком хорошо было известно, как чувствует себя королева. Бедняжка, даже выйти из машины сама не может.