Дарья Снежная - Артефактика. От теории к практике

— Боммм-к, — удовлетворенно озвучил он, и уронить амулеты мне все-таки захотелось. Кому-то на голову!

— Ну все, мое терпение лопнуло! — рявкнул вдруг мастер МакКиннон, останавливаясь и тяжело опираясь на метлу. А затем, еще более громогласно — да-да, с первого на третий: — АБИ!!! Иди призови свой дендрарий к порядку, иначе я за себя не отвечаю!!!

Не прошло и пары секунд, как послышался неторопливый размеренный стук каблуков по ступенькам. Абиес показалась на лестнице, гордая и прекрасная, спустилась, изящно придерживая подол длинной юбки, и замерла на самых нижних ступеньках, окидывая коридор таким строгим взглядом, что мне захотелось состроить глазки послушного щенка и завилять кудряшками.

Послышалось глухое ворчание. Слегка потрепанная, но по-прежнему бодрая и пухленькая фиалка медленно выползла из-под лестницы, приблизилась, выплюнула измазанный в зеленой слизи амулет под ноги дриаде и, круто развернувшись, поползла обратно.

Абиес надломила бровь, не сводя с растения взгляда. Фиалка остановилась. Помедлила и… жалобно заскулив, вернулась к хозяйке, бережно протерла амулет листиками и, ухватив его фиолетовой пастью, поднесла мастеру МакКиннону, едва ли не виляя хвостом. После чего она вернулась в свой горшок и там и окопалась, надувшись и отвернувшись цветами к окну.

Не прошло и четверти часа, как вся растительная живность в мастерской угомонилась. И если и не перестала быть живностью, то по крайней мере больше не бросалась на работников. Марта умиленно обнималась со своей орхидеей, которая извивалась и терлась об нее, как кошка. Пальма пристыженно сгребла корнями разбросанную по лавке землю и, прикрывшись осколками горшка, притихла в углу, понуро повесив листья. Даже все чересчур прыткие фиалки расползлись по местам. Только одной, той самой амулетожорливой, надоело сидеть в горшке, она заявилась в лавку и теперь развлекалась тем, что восторженно таскала к нашим ногам брошенный карандаш.

Амулеты были благополучно активированы и расставлены, так что до того момента, как растения вновь станут растениями, ждать оставалось не так уж долго.

— Даже жалко, — вздохнула ведьмочка, сгружая под прилавок принесенные мной коробки от стабилизаторов, и вновь кинула карандаш. Фиалка бросилась за ним, вывалив набок фиолетовый язык.

— Попроси Аби, пусть она тебе ее оставит, — хихикнула я.

— Ага, а потом господин О’Тулл меня убьет и уволит! Да, именно в таком порядке, — фыркнула она, опережая мой вопрос. — И все-таки интересно, кому могла понадобиться куча бумажек из разных мастерских.

— Из разных?

— Ага, — ведьмочка кивнула, а карандаш снова отправился в полет. — Мне стражник по секрету сказал, что не только у нас бумаги пропали, а еще у парочки коллег.

И правда, странно. А может, действительно конкуренты чудят? Подгадили таким образом, прибавили головной боли…

Остаток дня, слава богам, прошел без приключений. А вернувшись вечером в свою квартиру на пятом, чердачном, этаже дома № 37 по улице Зеленщиков, я подошла к окну, окинула взглядом крыши домов и внезапно зацепилась им за стоящий возле подоконника кактус. Подумала-подумала и, поддавшись внезапному порыву, почесала ему между колючками.

Довольное урчание мне, конечно же, примерещилось.

Тем же вечером

— Ну, хлопнули!

Кружки взлетели, столкнулись крутыми боками и одним махом ополовинились.

— Ребята, чтоб я еще хоть раз к этим сумасшедшим артефакторам на вызов отправился… Да пусть меня Бездна пожрет!

— Угу! — поддакнул другой стражник, закусывая пиво жирной вяленой рыбкой. — А то вот так явишься — а тебя ам, и нет! И не Бездна, а вшивая пальма…

— Жуть. Натуральная жуть! Ну, парни, будем!

В конце рабочего дня в кабачке на площади Дарованной Любви обмывали минувший день стражники. Следует признать, что вызов в мастерскую О’Тулла и его обитатели, разумные и не очень (да они все там чокнутые!), произвели на бравых ребят очень сильное впечатление…

Глава 3

Великая сила взгляда, или О любви к городу, работе и сосискам

Я сидела на широком низком подоконнике в своей скромной квартирке под крышей в доме № 37 по улице Зеленщиков, пила мелкими глотками ароматный горячий кофе и смотрела на город.

Умытое, недавно проснувшееся солнце всплывало из моря, неспешно поднималось над мачтами кораблей в городском порту. И словно замирало.

И у меня сладко замирало сердце: а вдруг сегодня оно не захочет подниматься выше?..

Но нет, вот солнечные лучи становятся длиннее, а тени — самую малость короче. Солнце чуть-чуть отрывается от корабельных мачт, и я облегченно выдыхаю — сегодня обошлось! Солнце не передумало.

О, я получила прекрасное образование и легко могу объяснить механизм процесса с точки зрения астрономии, геологии и еще пары-тройки хитрых наук. Но сейчас не время прагматичному мышлению и точным расчетам. Это время только для меня, города и свершившегося чуда.

Я мечтательно щурилась, смаковала обжигающе горячий кофе и была абсолютно счастлива.

Такое умиротворение, ощущение гармонии и единства со всем миром удается испытать нечасто. И мне его приносит утреннее свидание с городом.

Лидий — замечательное место. Он спокойный и несуетливый, но улыбчивый.

И у меня с ним взаимная любовь. Я влюблена в булыжные мостовые и черепичные крыши. В соленый, пахнущий йодом и водорослями ветер.

У меня романтические отношения со скверами и уютными кофейнями. С иглой ратуши, что видна отовсюду, и шпилями университетов — пусть ниже, но зато разноцветными и гораздо более многочисленными. С часовой башней, что знаменита на все королевство, и храмом Всех Богов на Старой площади.

Позже я вернусь в свой маленький провинциальный Берконе и займу положенное мне место в родительской лавке, продолжу по традиции семейное дело, во благовременье создам семью с достойным человеком…

Но сейчас — у меня роман с этим городом.

Я сидела, забравшись с ногами на подоконник, и сквозь приоткрытое окно любовалась ясным прохладным сентябрьским утром. Мои ноги грела старая шкура, руки — чашка, а душу — кофе.

Чудесно все же иногда без особых причин проснуться ни свет ни заря. Теперь у меня было двадцать минут — целых двадцать минут наедине с собой, а потом нужно будет собираться на работу.

Вообще Лидий — город мастеров в отличие от Арданны, надменной и суетливой столицы, где бал правят знать и торговцы. Здесь находятся самые прославленные университеты — и в их числе известная на всю страну (да и за ее пределами!) Школа артефактики. Здесь, в Старом центре, находятся знаменитые мастерские — и самые именитые мастера!