Сергей Мельник - Возвращение

Странная скатанная цилиндриком бумажка одним концом легла на напомаженные красивой, темной вишней, помадой губы черноволосой змеи, а другой конец бумажки она подожгла от маленького огонька, что наколдовала на кончике своего ногтя.

— П–ф-ф–ф-ф! — Старинный враг выпустил с шумом клубы дыма изо рта и носа, слегка закашлявшись. — Хух, ядреная, будешь?

Королева испуганно втянула носом странный травянисто–елочный запах, исходящий от подожженного цилиндрика.

— Нет, спасибо. — Де Кервье смутилась и немного растерялась, она не понимала совершенно, что здесь происходит и что, собственно тут забыла императрица.

— Ты знаешь что? — Императрица задумчиво продолжала сосать видимо вкусный дым из своей забавы. — Ты давай вон оттуда, с северной стороны прыгай.

— Почему? — Вальери волей не волей принюхивалась к летящему в ее сторону дыму от императора.

— А стой стороны чаша фонтана. — Брюнетка змея вновь сплюнула за парапет. — Прикинь, как красиво ты ляпнешься в него? Вся такая в трепещущем платье, брызги воды, а потом пунцово–алой станет весь бассейн, ты, кстати, с криком полетишь или молча?

— Не знаю. — Молодая королева почувствовала некий непонятный гул в голове и легкий жар в груди, немного закружилась голова.

— С криком конечно солидней будет. — Покивал император, задумчиво вновь выпуская дым в ее сторону. — Однако согласись, очень трудно контролировать будет, летя с башни то, что ты должна будешь кричать. Наверно не очень красиво, если ты заорешь на весь замок «Мамочк–и-и–и-и–и!», или вообще что‑то типа «Бля–я-я–я-я–я-я!».

— Не говорите глупости! — Де Кервье почему‑то хихикнув, аккуратно слезла со своего трамплина, благодарно кивнув, когда император любезно придержал ее за ручку. — Я королева и мне не пристало такие вещи выкрикивать на людях.

— Можете себе позволить, на последок. — Пожала плечами мудрая змея. — К тому же все спят, ночь на дворе.

Ночь и весь рассвет, Вальери то хохоча то рыдая прижималась к этой странно отчужденной, но меж тем внимательно сочувствующей змее, выливая вековечному императору, врагу Финора и вообще нехорошей бяке, все то, что не могла сказать годами, все то, что невозможно было сказать никому и никогда, а зачастую формируя и формулируя в слух мысли, в которых даже сама себе бы никогда не посмела признаться. Было что‑то сокровенное в той ночи, было что‑то, чего она была лишена так долго в своей жизни. И имя этому было понимание. Не ненужное в данной ситуации сочувствие, не горькая жалость и слезливо щемящая тоска, а некая фривольность, некая бравада и игра с жизнью, игра, которая полутенью, незримым абрисом, некоей смутной надеждой грозила дать шанс на возможность вновь подняться с колен получив так звонко и так больно–обидно, по щам от злодейки судьбы.

— Вставай подруга. — Императрица потянулась грациозно всем телом до хруста, поднимаясь с пола, где они сидели, обнявшись на башне прислонившись спинами к каменному зубцу и рассматривая медленно всходящее на небосклон солнце. — Ночь ушла, день входит в силу и нам с тобой пора.

— Куда? — Робко спросила Вальери, хватаясь за протянутую руку.

— На встречу новой жизни девочка. — Подмигнула та, одарив ее улыбкой. — Не все еще потерянно красотка, я помогу тебе жить дальше.

— Ну, это вряд ли… — Вальери робко улыбнулась, спускаясь с башни вслед за этой красивой женщиной.

— Ты просто не знаешь все грани своего женского сердца подруга. — Императрица проводила ее до комнаты, на последок звонко шлепнув ее по попе и улыбнувшись. — Я дам тебе смысл жить, обещаю. Ты вновь будешь счастлива, правда, придется немного потрудится, но это уже ерунда…

— Ерунда… — Повторила молодая королева на автомате, что называется без памяти и задних ног от усталости падая, не раздеваясь на свою постель. — Ерунда…

Но новая жизнь само собой так просто не приходит по щелчку пальцев. Она переехала в апартаменты императрицы, где они долго и обстоятельно беседовали. Молодая королева то хмурила брови, впадая в депрессию, то внезапно наполнялась радостью новых заветов, то вновь заливалась горькими слезами.

Не без помощи императора, переговоры и подписание пакта о взаимном не нападении, растянулось без малого на пол месяца. Вальери до дрожи в коленях боялась плана разработанного ее подругой мудрой змеей, но к сожалению просто не видела другого шанса повернуть все в спять. В случае же, если все выходило согласно задуманного, был вероятен шанс, растоптав гордость и закрыв глаза на горький обман вернуть себе свою разбитую надежду, склеить по кускам свою разрушенную жизнь, начав с нуля все то о чем так долго мечталось.

— Значит слушай. — Императрица гладила ее по голове, прижав к себе и успокаивая рыдания. — Через четырнадцать дней согласно цикла твоего организма, ты будешь максимально готова стать мамочкой. Это особенный день, я проверила и все посчитала, ты будешь, готова к зачатию. Я приведу к тебе твоего мужа, я обойду всех магов, всю стражу и приведу его к тебе девочка.

— Но он больше не любит меня… — Вновь с силой залилась де Кервье слезами. — Он за все это время даже не пытался спросить как я? Сидит с этой грязной шлюхой у себя в покоях!

— Ну, тише, тише. — Императрица нежно перебирала волосы пальчиками у нее на голове. — Это все ерунда, мужика охмурить много ума не надо, а вы не были по настоящему близкими очень давно. В отличие от этой графини. Всего одна ночь и если он когда‑либо любил тебя по настоящему он все вспомнит, а ребенок отсечет от него все те грязные денежные обязательства и расписки перед семьей де Герау. Он просто ничего не сможет сделать, когда появится ребенок, ибо это наследник, наследник, зачатый в законном браке и уже никто ни под каким политическим предлогом, не сможет стребовать развода.

Ох уж эта сволочь надежда. Очень опасное и непредсказуемо жестокое чувство. Ты начинаешь верить в несбыточное, начинаешь ждать невероятного в итоге опять и вновь причиняя себе новую боль.

Вальери была очень красивой женщиной. Природа лепила ей из пламени, давая ее телу грацию и резкость. Красивые грани скул, мягкие дуги изящных бровей, полные негой омуты глаз, не говоря уже о гипнотической силе тяжелых грудей, а так же завораживающей геометрии ее стана.

Когда время пришло, она была спокойна. Толи помогли психотренинги и разговоры с непробиваемой холодностью и расчетом императрицы, толи взяли свое действие отвары, рекомендованные все той же старой мудрой змеей. В любом случае она была спокойна, впервые за целую тучу прожитых лет, сердце выдавало ровный ритм, грудь мерно качала кислород, а черный увитый узором причудливых драконов халатик из нежного шелка империи Мао, так четко подчеркивал ее формы, что невольно она сама собой залюбовалась стоя перед большим серебряным полированным зеркалом.