Уроки, Которые не Выучивают Никогда - Роберт Дж. Хейс
Мои пальцы коснулись Источника кинемантии, спрятанного в кисете, и я взяла его в руку, медленно поднесла к губам и отправила маленький кристалл в рот. Казалось, никто этого не заметил. Двое мужчин, стоявших перед нами, все еще спорили, а тот, что стоял позади, был сосредоточен на Хардте. Я напрягла горло и сглотнула, чувствуя, как Источник начинает сползать вниз и почти застревает. Меня чуть не стошнило, но я сумела его проглотить.
Чувство, которое возникает, когда у меня в желудке есть Источник, чем-то похоже на опьянение. Это больше, чем просто сила, хотя, признаюсь, я наслаждаюсь ощущением силы, которое он дает. Возникает чувство причастности к чему-то, что мне дорого. Для демономантии это связь с Другим Миром и всеми ужасами и чудесами, которые там есть. Для пиромантии это связь с огнем, льдом и всем, что между ними. Для кинемантии это, скорее, связь с самой собой, с моим собственным разумом. Наставники называли это психокинезом, способностью создавать волны силы как продолжение самого себя.
Я увидела, как Тамура улыбается мне, зная, что я сделала. Я думаю, Хардт все еще не осознавал этого, все еще надеясь уладить ситуацию без насилия. Сейчас я оглядываюсь назад и думаю, что он был прав. Эти люди не были ни солдатами, ни бандитами, пытавшимися ограбить нас. Они были просто лесовиками, охотниками, которые наткнулись на трех незнакомцев, бродивших по их лесам. Я думаю, что могла бы справиться с этим лучше. Но я всегда была из тех, кто нападает первым и использует дипломатию только в качестве последнего средства. Это, вероятно, многое говорит о моем недолгом пребывании в качестве королевы.
Оглянувшись через плечо, я увидела Дерила, человека с луком, который все еще наблюдал за Хардтом, стоявшим рядом со мной. Его взгляд на мгновение метнулся ко мне. Я улыбнулась ему. Иногда я задаюсь вопросом, знал ли он в тот момент, что произойдет. К счастью для Хардта, я оказалась проворнее.
Потребовался только щелчок моих пальцев, и невидимая волна силы ударила в лук мужчины, отбросив его в сторону как раз в тот момент, когда он выпустил стрелу. Думаю, мне повезло, что он стоял всего в дюжине футов от меня; у меня никогда не было такой дальнобойности, как у некоторых кинемантов. Он выкрикнул предупреждение, когда его стрела исчезла за деревьями. Я повернулась к остальным и толкнула обеими руками, вложив в удар всю силу, на которую была способна. Двое других мужчин были довольно далеко, и к тому времени, когда волна добрались до них, бо́льшая часть силы рассеялась. Бо́льшая, но не вся. Волна отбросила толстяка на дерево, а тот, что постарше, покатился по хвое, разбросанной по лесной подстилке.
— Эска, что ты делаешь? — Возражение Хардта осталось на его губах; он не сделал ни единого движения, чтобы меня остановить.
Я — оружие.
Я развернулась на уверенных ногах, как всего неделю назад учил меня Хардт, провела правой рукой по воздуху и послала ею волну силы. Взрыв обрушился на Дерила, словно сдвинувшаяся гора, и отбросил его к ближайшему дереву, пока он шарил в поисках второй стрелы. Безошибочно можно было различить треск ломающихся костей и брызги крови. Любая сила, способная расколоть дерево, достаточно сильна, чтобы убить человека.
Несмотря на то, что голова у меня кружилась от избытка энергии, я на мгновение подумала о том, что натворила. Тело Дерила, изломанное и окровавленное, было наполовину воткнуто в дерево. Это зрелище напомнило мне об Изене и о том, что сделал с ним Джозеф. Я думаю, Хардт испытывал то же самое, поэтому его голос сорвался.
— Эска?
Если кто-то из них сбежит, они тебя сдадут.
— Ты думаешь, я, блядь, этого не знаю? — Я прошипела эти слова себе под нос, но Хардт все равно их услышал.
Повернувшись к остальным, я увидела, что толстый охотник лежит на земле, мотая головой и изо всех сил пытаясь убрать руки под себя. Мужчина постарше, тот, что с сединой в волосах, уже вскочил и бежал, лавируя между деревьями, пытаясь скрыться. Я бросилась за ним, отбросив руки назад и выпустив волну силы, чтобы придать себе инерцию.
Тамура уже направлялся к толстяку-охотнику, и я доверяла старику настолько, что оставила эту работу ему. Я побежала за седовласым, самым крупным из троих мужчин. На мгновение я спросила себя, почему я его преследую и представляет ли он все еще угрозу для нас, если двое его друзей мертвы. Но шепот Сссеракиса засел у меня в голове, убедив меня, что этот человек предупредит любого, кого встретит. Вскоре терреланская армия узнает, где я нахожусь, и они не успокоятся, пока я не буду либо поймана, либо мертва. Я настроилась на мрачную цель и сломя голову бросилась в погоню через лес, хотя едва могла разглядеть свою добычу.
Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз бежала по лесу. Когда я была ребенком, меня не волновали ветки, которые хлестали по мне, или иголки, впивавшиеся в подошвы ног. Но когда я гналась за тем лесником сквозь деревья, которые казались мне зелено-коричневыми пятнами, я обнаружила, что многое изменилось. Меня оскорбило, насколько неизбежно стало беречь лицо от веток низких крон, а задев корни пальцами ног, я почти решилась отказаться от погони.
В конце концов я потеряла его из виду и остановилась, согнувшись пополам, чтобы отдышаться. Спринт очень отличается от бега на длинную дистанцию, и я давно не занималась ни тем, ни другим. Где-то вдалеке, позади себя, я услышала, как Хардт выкрикивает мое имя. Маяк, который приведет меня обратно к моим друзьям. Я выпрямилась и в последний раз оглядела лес, пытаясь обнаружить хоть какие-то признаки присутствия старика. Не было ничего, ни звука, ни следа, а я никогда не была хорошим следопытом. Устало выругавшись, я повернулась на звук голоса Хардта.
Он здесь. Близко. Моя мысль или Сссеракиса, я до сих пор не уверена. Но именно
