Последняя надежда (СИ) - Afael
— Говори, но если ты попусту потратишь наше время, то я вернусь, — пригрозил мужчине Палач.
— Что вы, господин. Он и правда хороший кузнец, иначе я бы даже предлагать не стал, — замахал руками мужчина. — В бедном квартале найдите кузню Герома. Он сделает то, что вам нужно. Я в этом уверен, а если нет, то можете вернуться и набить мне рожу, — трактирщик ухмыльнулся. — Если же он вам поможет, не забудьте о старине Хоге. Идет?
— Договорились, — Палач, не чинясь, протянул мужику руку. Тот пожал ее, при этом пристально меня рассматривая.
Кузня Герома оказалась той еще завалюхой. Располагалась она на крайней улице и если бы не вывеска, мы бы точно перепутали ее с сараем.
Палач поморщился, но толкнул старую дверь, проходя в полутемное, жаркое помещение. Его освещал только горн. Здесь пахло маслами, железом и огнем, а еще творилась магия, не иначе. Потому что внутри кузня оказалась больше, чем снаружи.
— Хозяин! — рыкнул Палач. — Где тебя носит⁈
— Если ты за долгом, то пошел нахер! Я свое отдал, а проценты можешь у своего босса в жопе поискать! — громоподобный бас сотряс стены кузни.
— Вот так ты разговариваешь с клиентами? — расхохотался Палач. — Неудивительно, что работаешь в такой дыре!
К нам из-за угла вышел здоровенный бугай. Рожа его, измазанная копотью, заросла бородой, казалось, до самых глаз. Он осмотрел нас и растянул рот в белозубой улыбке. Вышло очень комично.
— Добро пожаловать, дорогие клиенты! — поздоровался Гером.
— Хватит улыбаться! Так еще хуже, чем было! — махнул рукой Палач. — Уж лучше твоя неприветливая рожа, чем эта фальшивая улыбка.
— Спасибо, — Гером ее тут же убрал. — Че хотели, разговорчивые?
— Эридан, покажи ему, — распорядился Палач.
Я достал свернутый лист и передал Герому. Тот подошел к свету и развернул его, всмотрелся в рисунок.
— Интересно, интересно! Для кого оружие?
— Для меня, — тут же отозвался я.
Гером повернул ко мне лицо и впился в меня немигающим взглядом. Очень странным взглядом, недоверчивым и изучающим.
— Ты внешний вид и гравировку сам придумал, парень? — наконец задал он следующий вопрос.
— Нет. Мне приснилось это оружие несколько раз. Хочу их, — я рассказал ту же легенду, что и Палачу.
— Приснилось, значит? — Гером, словно, не поверил ни единому моему слову.
— Какие-то проблемы? — насторожился Палач.
— Никаких, уважаемый. Я сделаю топоры, но есть два условия, — Гером оторвал взгляд от моего лица. — Первое — вы заплатите мне сто золотых.
— Ого! — присвистнул Палач. — Не кажется ли тебе, что это дорого?
— Для такого оружия это не дорого. Многие взялись его делать? — кузнец усмехнулся. — Вот и я об этом. Второе — парень будет приходить сюда и помогать мне его делать.
— Это еще зачем? — Палач сейчас стал похож на волка, почуявшего добычу.
— Это необычное оружие. Будущий хозяин должен приложить руку к его созданию.
— Та-ак. Что ты знаешь о нем? Я вижу, что знаешь. Рассказывай, — потребовал Палач.
Гером бросил на меня короткий взгляд: — Это очень древнее оружие. Сам я из северных племен и у нас в сагах оно упоминается.
— В каком ключе? — заинтересовался Палач.
— Оружие абсолютного зла. Бог вечной войны им владел, — Гером вдруг улыбнулся. — Но это, всего лишь, саги. Просто я очень удивился, увидев топоры, очень похожие на топоры из саг.
У меня же в это время отлегло от сердца. Я уж думал кузнец что-то знает об Аргосе.
— А Эридан мне нужен, чтобы мерки с кистей снимать и подгонять рукояти. Они необычные, видите? — показал он Палачу на слегка изогнутые рукояти. — Такие рукояти зовуться у нас «кхалсы». Они сделаны такой формы, чтобы топоры удобно было держать руками, покрытыми кровью, — кузнец широко улыбнулся.
— Теперь я вижу, ты знаешь, что делать, — Палач достал мешочек и вложил его в руку Герома. — У тебя полторы недели. Через полторы недели Эридану выходить на бой.
— Мало денег взял, — хохотнул кузнец. — Ладно. Завтра утром я тебя жду, — сказал он мне.
— Завтра утром я не могу. У моего учителя завтра суд чести, — покачал я головой.
— Суд чести⁈ — заинтересовался Гером. — Кто твой учитель?
— Лорд Эллехал, — вклинился Палач. — Какое тебе дело, кузнец?
— Ого! Я бы посмотрел! — осклабился мужчина.
Палач задумался ненадолго, переводя взгляд с меня на кузнеца и, наконец, выдал: — Я сообщу о твоем желании господину. Если он согласится, пришлю посланника. Жди Эридана послезавтра.
— Пусть боги осветят вам путь! — пожелал нам на прощанье Гером.
Всю дорогу я раздумывал о его словах и о том, что он может знать про Аргоса, пока мы не попали в особняк. Там, после обеда, Эллехал взял нас в оборот.
— Садись, Эридан, — предложил он мне, закрывая дверь в кабинете. — Разговор предстоит долгий.
Я уселся и приготовился внимательно слушать своего учителя.
— Как ты успел заметить, не все ладно в нашем королевстве, — зашел издалека эльф. — Назовешь проблему или еще не догадался?
— Рискну предположить, что у вас какие-то проблемы внутри, как бы это правильно сказать, общества? Сужу по натянутым отношениям вас и тех, кто стоит у власти, — поделился я своими наблюдениями.
— Все верно ты заметил. За эти слова ты бы мог пострадать, — серьезно проговорил он. — Знаешь кем я служил, пока меня не попросили уйти в отставку? — я покачал головой. — Я командовал войсками королевства, понимаешь? Очень стал им мешать и меня убрали. К чести наших женщин скажу, что очень мало эльфийских мужчин сейчас вообще могут что-то решить. Это уже сложившаяся тенденция. Их так воспитывают, но еще каких-то двести лет назад все было совершенно не так.
— Как вы к этому пришли? — спросил я с недоумением.
— Случилась эпидемия, в которой начали умирать мальчики, — принялся рассказывать Эллехал. — Началась она внезапно и вскоре распространилась по всему королевству. Причем, умирали мальчики от семи до десяти лет. Выживал только малый процент, а потом еще и война началась, которая унесла жизни многих мужчин. После такого мальчишек стали беречь как зеницу ока, а многим женщинам пришлось взять на себя бремя управления государством и клановыми делами.
Эллехал отпил чаю из чашки и ненадолго замолчал, уставившись в окно.
— Шло время, эпидемия схлынула, стало рождаться больше мальчишек, да вот только власть наши дамы отдавать не спешили, — он невесело ухмыльнулся.
— Почему? — удивился я.
— Потому что стало им вольготно и хорошо, — скривился Эллехал. — Мы, оставшиеся
