Шаман-оборотень: инициация - Анни Романова
Латиэль считала врагов и поглаживала выданные оборотнями стрелы — гораздо лучше тех, что были у нее с собой. Наги двигались бесшумно, но и она, и ее союзники хорошо видели даже в абсолютной тьме. В авангарде противника дриада заметила около сорока и притаилась в ожидании условного знака. Удивительно, что ее допустили к участию в битве без нареканий.
Они в меньшинстве, их всего была сотня, хотя на клич Тилке явились из соседних поселений. Но они в родном и насквозь знакомом лесу, любящем своих детей.
Услышав легкий протяжный посвист, Латиэль натянула тетиву. Глубоко вздохнула, обращаясь к Священной роще за силой, и сердцем выбрала цель. Свистнула стрела — огромный наг рухнул, пораженный точно в голову.
Оборотни молча двинулись в бой из засады, сопровождаемые лязгом оружия, вынимаемого из ножен. И только потом поднялся рев и вой, лес загудел, клинки скрестились, запахло потом и кровью. Уже в первые секунды боя авангардный отряд наг сильно поредел.
Дриада стреляла, оборотни рвали и рубили, метали и кромсали. Каждая стрела и удар забирали жизнь, пока враги не опомнились.
Наги отступили на несколько десятков шагов, образуя линию обороны. Некоторые начали свой смертоносный танец, чаруя взгляды врагов, парализуя их волю. Молодые попались мгновенно, бывалые бойцы продержались на пару секунд дольше — миновало лишь тех, кто не видел змеиного танца напрямую. Звуки смолкли, сердце пропустило удар, и Латиэль опустила руки, голова ее резко опустела. Тамир тоже стоял, как истукан, дриада видела его внизу под деревом, но не могла осознать происходящее. К волку-оборотню стремительно приближалась нага. Она сжалась кольцами и кинула себя, словно снаряд, сокращая расстояние почти мгновенно.
Воздух сотряс протяжный медвежий рев. От неожиданности и Латиэль, и Тамир повернули головы — и очнулись. Шаман-оборотень увернулся от броска, а дриада выпустила еще одну стрелу.
- Не смотрите на них! - раздался крик, и бой закипел с новой силой.
Второе наступление наг захлебнулось. Шаманы-оборотни в зверином обличье взяли их в кольцо, грызя и терзая длинные тела, наступая на хвосты и вырывая сердца зубами и когтями. На звериное обличье змеиный гипноз действовал плохо.
Медвежий рев раздался еще раз, далеко со стороны реки. Что-то такое было в нем, что спасало от танца наг и оставшихся в виде людей.
У Латиэль закончились стрелы, и она тенью скользнула вниз по дереву, вытащив одну из тела погибшей наги и тут же переложив ее на тетиву. Тамир утер кровь с лица и рывком вытащил топор из спины врага, повернулся к летящей в броске наге и перерубил ей кончик хвоста. Та зашипела и мгновенно свернулась кольцами вокруг противника — чтобы получить метательный нож в голову и умереть на месте.
- Зачем спустилась? - ворчливо спросил Тамир дриаду, заметив ее.
- Стрелы, - Латиэль чуть не обиделась.
- Лезь назад. Сколько их еще? Кому надо помочь? Может, они обошли засаду?
Дриада пробурчала ругательства и ловко забралась обратно. Инстинктивно вскинула лук, заметив в небе маленького гарпия — откуда он здесь? — и выругалась еще раз, опустив оружие. Внимательно осмотрев лес позади себя, признаков врага не обнаружила и повернулась к полю боя — множество погибших с обеих сторон, груды тел, упавших в овраги и закрывших собой корни старых деревьев. Оставшихся в живых наг добивали вдвоем-втроем — и где-то дальше застыл еще один вражеский отряд.
- Дальше еще отряд! - крикнула она вниз. - Пока ждут!
- Командуй атаку, - раздалось снизу. Латиэль узнала голос Тилке.
Дриада засвистела. Шаманы-оборотни вернулись к строю полукругом и пошли на врага — быстро и бесшумно, словно стая волков, загонявшая оленя. Наги устремились навстречу.
Звон клинков, шипение и рычание. Дриада смотрела и изводилась от отсутствия стрел, наблюдая смерть молодой волчицы, лиса в годах и бурого медведя. Вскрикнула, когда рухнула женщина-лиса, помогавшая ей с поселением в новом месте. Не выдержала и спрыгнула, когда огромный наг обвился вокруг Тилке в человеческом обличье — но гигантский серый медведь поспел первым, вгрызшись в змеиные кольца и раздирая плоть. Наг полоснул его клинком по морде, оставив длинный кривой порез, но медведь перехватил сталь челюстью и ударил лапой по руке, распоров мышцы. Враг выронил оружие, и медведь вцепился ему в глотку.
Несколько долей секунды — и длинное тело обмякло, Тилке вывалился из него, словно птенец из гнезда. Серый медведь толкнул безжизненное тело носом, проворчал тревожно и замер над мертвым старейшиной, запоминая его запах. Дриада стояла позади, наблюдая и терзаясь догадками — а зверь поднял морду и заревел так тоскливо, что у Латиэль сжалось сердце.
- Калеб? - внезапно осознала она. - Калеб!
Медведь повернул голову. Карие глаза слезились, с морды капала кровь, мех свалялся, правую переднюю лапу он держал на весу.
- Мне жаль, что ты потерял отца, - твердо сказала дриада. - Но ты идиот! В поселение, бегом!
Калеб зарычал.
- У тебя еще мать живая, - уже мягче проронила Латиэль. - Не заставляй ее терять тебя второй раз. И не заставляй своих присматривать за тобой, у них и так дел по горло. Беги!
- Дело говорит, - Тамир возник из ниоткуда, и дриада от неожиданности чуть не пырнула его коротким кинжалом. - Соболезную утрате и рад тебе. Возвращайся домой. Тебя там ждут. Мы справимся.
Медведь неохотно повернулся и потрусил в лес. Где-то высоко в небе за ним двинулся крошечный силуэт гарпия.
***
Наги отступали. Раненых добивали, бегущих нагоняли — все племя шаманов-оборотней мстило за нарушенный покой.
- Вы страшные враги, - содрогнувшись беспощадности союзников, заметила Латиэль.
- Да. Поэтому с нами лучше не воевать, - легко согласился Тамир и превратился в волка.
Серый зверь рванул вперед, чтобы настигнуть и убить как можно больше наг. Комья земли полетели из-под его лап, и дриада поежилась еще раз.
- Да, - вслух произнесла она. - С вами лучше не воевать.
Когда горели погребальные костры
Шаманы-оборотни в тишине провожали погибших в последний путь. Слезы лились тихо, и только песня вдовы старейшины разбавляла треск хвороста, пожираемого огнем.
Латиэль ждала поодаль, глядя на молчаливую толпу с холма. Костры стреляли искрами, выстроенные деревянные подмостки падали в угли, прогорев, в воздухе вился терпкий дым. Песня давно затихла в темном и молчаливом лесу, а
