Сталь от крови пьяна (СИ) - Александрова Виктория Владимировна

— Простите, благословенная сестра, — раздался вдруг голос господина Гленна со стороны дверей. Кристина, задумавшись о весне, не заметила, как он зашёл в библиотеку. Впрочем, у него всегда была тихая походка, хотя его трость обычно громко стучала по полу. — Простите, что отвлекаю, но сегодня я хотел бы забрать её милость пораньше. Нам нужно кое-что обсудить.

— Как же, знаю… — закатила глаза монахиня. — Богопротивное колдовство — вот чем вы хотите её увлечь.

— Вовсе нет, — спокойно отозвался господин Гленн, хотя Кристина, конечно, разозлилась: сестра Эстер часто ругала магию, уверенная, что единственный, кто имеет право творить «волшебство», — это Господь. Однако официально церковь магию не запрещала и магов не преследовала, поэтому монахиня ничего не могла сделать, лишь постоянно советовала Кристине не злоупотреблять ворожбой. — Мне нужно обсудить с ней дела по хозяйству, это не терпит отлагательств.

— А магией мы будем заниматься вечером! — заявила Кристина, поднимаясь со стула. — Когда взойдёт луна и ночные духи слетятся на мой зов! — Она с трудом сдержалась, чтобы не показать язык.

— Не стоит шутить с Дьяволом, юная леди, — покачала головой сестра Эстер.

Кристина и господин Гленн вышли из библиотеки и направились по тёмным, узким коридорам Эори, в которых царили покой и тишина, нарушаемая лишь мерным постукиванием трости и каблуков. Вдоль стен горело несколько факелов, но они давали не так много света, поэтому приходилось вглядываться в сумрак, чтобы не пропустить нужный поворот, дверь или лестницу.

— Гостевое крыло после того, как там пожило такое количество гостей, нуждается в ремонте, — заговорил господин Гленн — как всегда, негромко и вкрадчиво.

— Оно давно нуждается в ремонте, — усмехнулась Кристина. — Я распоряжусь. Что ещё?

— Капитан Фостер сокрушается, что в гвардии не хватает людей.

— Что же делать? — встрепенулась она. — Почти все здоровые мужчины ушли на войну, где нам брать солдат?

— Можно поискать по окраинам и сёлам, — пожал плечами он. — Или набрать мальчишек, подростков… Их, конечно, придётся долго обучать, но на безрыбье… — Его тонкие губы на миг искривила ухмылка. — В конце концов, пока Эори вроде ничто не угрожает, мы можем позволить себе сократить количество боеспособных гвардейцев, а новых отправить на обучение.

— Мне вообще всюду людей не хватает, — призналась Кристина сокрушённым тоном. — Скоро сама пойду на кухню хлеб замешивать! — И она, будто в подтверждение своих слов, закатала рукава бежевого шёлкового платья.

— Ну, кухарок найти легче, — отозвался господин Гленн, — всё-таки женщины в большинстве своём на войну не уходят.

— Одну служанку, Ами, по совету лекаря забрали, — возразила Кристина, вздохнув. — Она хорошо разбирается в травах, может там лекарства варить, лекарям помогать… А, кстати, лекаря нам тоже нужно будет найти! Брат Даррен ушёл на войну, а брат Грэг один не справится, он уже стар и сам нуждается в лечении. — Лекари в их замке тоже были монахами, присланными из северной обители на послушание. И если брат Даррен был ещё молод и полон сил, то брат Грэг в силу возраста стремительно слабел, поэтому он остался в замке и не ушёл на войну вместе с армией.

— Я тоже, как видите, не так молод, — снова усмехнулся Гленн, — а справляюсь, по-моему, неплохо. Но вы права, дорогая. У вас прекрасно получается планировать все дела, и я уверен, что скоро вы с ними расправитесь. Когда вы займёте трон отца, из вас выйдет прекрасная правительница.

Кристина вздрогнула.

Конечно, она часто думала об этом. Она была единственной наследницей рода Коллинзов: сыновей у лорда Джеймса не было, ибо после смерти леди Лилиан он больше ни разу не женился, поддавшись на уговоры дочери не приводить в дом чужую женщину. Поэтому Кристина прекрасно осознавала, что рано или поздно ей придётся занять место отца, постоянно готовила себя к этому, настраивала… Но всё же она не ждала этого часа, как можно было подумать. Отец был дорог ей. Она до сих пор не оправилась после потери матери, и теперь, отправив лорда Джеймса на войну, тихонько молилась ночами, чтобы он вернулся живым и здоровым и правил Нолдом ещё много лет. Да, она хотела стать правительницей, но чем позже это случится, тем лучше.

— Я очень надеюсь, что займу место его милости лорда-отца не столь скоро, — сказала Кристина, набрав в грудь побольше воздуха.

— О, конечно. Поверьте, миледи, я не имел в виду ничего плохого, — ответил Гленн.

Глава 4

К концу новаса* бьёльнская часть войска миновала замок барона Клауда: тот, будучи гостепреимным хозяином, предлагал остановиться у него — конечно, не всей армии, хотя бы командющим и рыцарям, — но пришлось отказать. Разведка доложила о большом вооружённом фарелльском отряде, что расположился в пятидесяти километрах севернее от Клауда, и насчитала там не менее четырёх тысяч человек.

— Нельзя позволить им дойти до Клауда и взять его в осаду, — сказал Генрих: был вечер, и они собрали небольшой военный совет в его шатре. — Нас не так много, и мы не знаем, когда нолдийцы и шингстенцы смогут прийти к нам на помощь. Поэтому мы отгоним фарелльцев отсюда, погоним их севернее, к Ледяному мосту. Пока это всё, что мы можем сделать самостоятельно, — добавил он со вздохом, внимательно посмотрев на разложенную на столе потрёпанную карту Нолда, которую освещали маленькие, почти прогоревшие свечи.

— Пойдём всеми? — подал голос Вильхельм, стоявший у противоположного края стола, скрестив руки на груди. Почему-то на карту и на Генриха он взирал с недоверием, будто был уверен, что сам смог бы придумать план получше.

— Слишком рискованно, — отозвался лорд Штейнберг. — Мы могли бы, конечно, задавить их числом, но вдруг они будут драться до последнего, как обезумевшие, и мы потеряем почти всё, что у нас есть?

— Значит, если их самое малое четыре тысячи, то нам надо послать не менее пяти, но и не более, — сделал вывод Хельмут, поправив чёлку на лбу.

Потом они долго обсуждали план атаки, расстановку войск и решали, кто какой частью будет командовать. В итоге Вильхельм вызвался вести авангард, а Хельмут взял на себя засадный полк.

Этот вечер настраивал на тревожный лад — чувствовалось, что не каждый готов к битве полностью. Все они были молоды и не очень опытны, хоть и разбирались в стратегии и умели сражаться… И так не хотелось принимать сложных решений самостоятельно. Можно, конечно, написать лорду Джеймсу на север и попросить совета, но пока гонец доскачет с письмом, пока привезёт ответ, пройдёт несколько дней, а за это время ситуация может измениться в корне, например, фарелльцы решат пойти в наступление.

Но Хельмут ни мгновения не сомневался в Генрихе: не было на свете человека, которому он доверял бы сильнее. И если ему сказали возглавить засадный полк, готовый в любой момент ударить по берущему превосходство врагу, попытаться оттеснить его, выручить главный полк, он это сделает. Пусть даже это будет первым его смертельным боем. Настоящим, а не тренировочным.

Конечно, среди вассалов и советников Генриха были не только молодые, едва достигшие совершеннолетия люди: граф Роберт Варден, правитель земель на северо-западе Бьёльна, почти достиг пятидесяти лет и полностью поседел, мужу герцогини Эрики, герцогу Курту Рэйкеру, уже стукнуло тридцать, барон Герхард Штарк не раз бывал в битвах — это доказывал шрам на его лбу, чудом не задевающий глаз. Но то были вассалы, привыкшие прислушиваться к решениям своего сюзерена, несмотря на его возраст и небольшой опыт в ведении войн. Однако никто не запрещал им давать советы и указывать на ошибки. Так, общими усилиями, план битвы был составлен уже затемно.

Следующим утром Вильхельм, изо всех сил пришпоривая своего гнедого коня, поскакал к обширному полю недалеко от Клауда, чтобы как следует изучить место сражения. Во время скачки его чёрный плащ и распущенные волосы развевались на ветру подобно крыльям летучей мыши. А Хельмут уже несколько минут безрезультатно пытался его нагнать — получилось лишь после того, как Вильхельм натянул поводья, резко останавливая жеребца метрах в двухстах от поля. Копыта взбили землю, в воздух взметнулось облако пыли, но Вильхельм и бровью не повёл.