Обрушившая мир (СИ) - Лирийская Каролина Инесса

Меня дергает, и я едва не роняю папку из рук, когда вдруг оказываюсь у себя дома. Люциферу для такого фокуса не требуются ни щелчок пальцев, ни магические слова, я даже по глазам его не успела сообразить, что Сатана колдует телепорт. Я бросаю папку на стол, ежусь от холода и направляюсь в спальню — сбросить опостылевшую кожаную куртку и найти брошенную на полу рубашку и темные широкие штаны. Почувствовав себя несколько лучше в привычной одежде, я возвращаюсь на кухню, к папке.

Наверное, больше всего я боюсь увидеть внутри фотографию Нираэль — узкое лицо с глубокими синими глазами, в обрамлении платиновых волос. Но, к счастью, там оказывается всего лишь Амаимон. Молодой мужчина с изящными рожками, которого многие назвали бы красивым.

Всего лишь полководец Ада и Король. Потирая виски, я тянусь к полке с алкоголем, чувствуя необходимость выпить. Виски идет не в то горло, и я надрывно кашляю, роняя и разбивая стакан. Сегодня не мой день — или уже наступило завтра?.. Осколки зло впиваются в голые ноги, и я шиплю от боли, отходя в сторону и оставляя на полу кровавые следы. Все определенно идет наперекосяк, и у меня проскальзывает мысль проверить календарь — вдруг пятница тринадцатое? Но нет, до пятницы далеко, а неудачи у меня по жизни, не зависят ни от даты в календаре, ни от лунного цикла.

Флегматично беру новый стакан и наливаю еще, незамедлительно выпиваю. Ангелы не пьянеют даже от такой дряни, но мне глубоко плевать, мне надо успокоиться той толикой пьяной безмятежности, что я могу добиться. Понимаю, что перенимаю все больше человеческих привычек, а остановиться не могу. До чего же жалкое зрелище.

Ночь я провожу без сна, осознавая, что виски все ж лучше кошмаров. В окно опять завывает ветер, хотя то могут быть и оголодавшие адские псы, но песок неизменно наметает на подоконник. Закрывая окно, я пачкаю в нем руки, и в тусклом свете мигающей лампочки кажется, что пальцы все изрезаны, будто меня пытали. Зачарованно глядя на собственные руки, я снова вспоминаю об Амаимоне.

Он наш полководец, один из тех, что бросает адские легионы в бой, а молодых демонов, бьющих во все стороны неоправданной отвагой, — на убой. Такая работа, что уж поделать. Я перелистываю несколько страниц, ломаю глаза от недостатка света, подслеповато прищуриваюсь. Если все то, что здесь написано, правда, то блистательный полководец не был в Аду уже несколько лет? Кто же тогда командует и отсылает легионы? Сам Люцифер?

Его надо вернуть, понимаю я, вглядываясь в доклады разных лиц. Они все это время знали, где отдыхает от войны Амаимон, но не осмеливались напомнить ему о долге перед Адом? Или просто не видели в том необходимости, считая все битвы заранее проигранными? Теперь он нужен, если мы и впрямь, по моим же планам, хотим перейти в неожиданное наступление. Вернуть: поговорить, обмануть, силой заломить руки за спину и ткнуть носом в портал… Что угодно, только в этот раз выполнить доверенное мне лучше. Да, это уже завтра — или все же сегодня?..

Кажется, виски пьянит ангелов, отмечаю я, отряхиваясь. Или это меня конкретно так приложил отходняк от встречи с Нираэль.

Каждый раз, когда я вспоминаю ее, в душе просыпается застарелая боль. Многое было между нами, но теперь от него ничего не осталось, и мне это даже нравится. Чувства не нужны, когда дело касается войн, а вся моя жизнь — сплошная борьба. Легче вырвать сердце из груди, чем опять полюбить. Сомневаюсь, что еще помню значение этого слова.

Я привязалась ко многим здесь, и из-за этого могу проиграть. Сколько раз я пыталась отгородиться от них, но барьер вновь и вновь разбивался об улыбку Ишим или Нат и бесконечное ворчание Ройса. Смирившись, что ничего не могу поделать с глупыми сантиментами, я приняла решение защищать их ценой жизни.

Завтра мы можем все погибнуть, если сунемся к Амаимону, ведь демон ясно дал понять, что не желает возвращаться в Ад, не хочет видеть занесенный песком город. Для его возвращения Люциферу была необходима наша компания смертников. Ну, то есть, он думает, что мы каким-то чудом выживем.

Как же я устала от бесконечных игр Ада и Рая. Даже не обычной шахматной партии, как часто говорят в клишированных романах: нет, это какая-то очень сложная и изощренная игра, выматывающая всех игроков разом, выпивающая их кровь. В моей природе тяга к обеим сторонам. Пора ее уже окончательно искоренять. Я залпом допиваю виски, ненадолго теряясь.

Утро начинается с алого луча, скользящего по моей щеке, и стука в дверь. Осознавая эти два факта, я внезапно понимаю, что заснула, лежа на столе. Все тело ломит — каждая кость затекла настолько, что невозможно шевельнуться. Пытаясь контролировать себя, я встаю, покачиваюсь, едва не наступаю на разбросанные осколки, ругаюсь и стою только благодаря спешно расправленным крыльям.

Утро сопровождается головной болью и является, в целом, худшим за последнюю сотню лет. Держась рукой за голову, я плетусь к двери, сотрясающейся от ударов, которые вызывают острые вспышки боли. Кто-то пришел по мою душу — так принято говорить? Хах, была бы душа…

— О, с добрым утром! — с наслаждением орет Ройс, вваливаясь в квартиру. Я тихо рычу, жалея, что не могу убить скотину: жалко пацана, не заслужил он второй смерти.

Ишим со всей присущей ей деликатностью пытается придержать его, научить уму-разуму, и Ройс пару секунд даже молчит, лыбится, сдергивает с ног старые кроссовки, какой-то контрабандой протащенные из мира людей. Секунду я наблюдаю за этой парочкой, колеблясь, не захлопнуть ли дверь перед их носами.

— Вы зачем пришли? — устало говорю я.

— Нам Самаэль с утра уже все рассказал, — воодушевленно отвечает Ишим. — Мы должны сопровождать тебя и оказывать посильную помощь. Можешь на нас… — Она косится сердито на Ройса, оправляющего великоватую ему футболку, ворчит: — На меня рассчитывать.

Я отнюдь не так оптимистична, как эта парочка, привносящая жизнь и немножко хаоса в мою берлогу. Пока Ишим раскрывает окно пошире, впуская свежий воздух и немного песка, я поспешно убираю с пола осколки, пока никто не поранился.

— У Амаимона нас ждет смерть — в лучшем случае, — пытаюсь убедить я. — Справлюсь сама…

— За неподчинение приказам Люцифера нас тоже могут убить, — пожимает плечами Ишим. — Я предпочту погибнуть в бою. Рядом с тобой.

— Так поступают настоящие друзья, да? — кривлюсь я. — К чему мне ваши бессмысленные жертвы?

— Ты нас все равно не остановишь, — оптимистично отмахивается от моих протестов Ройс. — Так что, как насчет отправиться к Королю Ада? Не такой уж плохой день, чтобы умереть!

Расслабившись на мгновение, даже позволяю себе рассмеяться. Но на душе совсем не радостно.

Я тщетно пытаюсь спорить, но мы быстро собираемся и втроем покидаем Ад. Ощущая тяжесть меча на боку, я так же чувствую и неотвратимое ожидание смерти, навалившееся на меня неподъемной глыбой. Почему-то мне кажется, что Люцифер ни моей вспышки, ни драки с ангелом не простил, вот и решил избавиться от глупой наемницы, послав ее прямо к Амаимону с самоубийственным предложением вернуться. Все казалось гораздо проще, когда я, пьяная и усталая, рассматривала бумажки на кухне.

Пока я думаю, мы уже оказываемся на улице одного из человеческих городов. Тут ночь — в который раз поражаюсь различием адского и человеческого времени. Я оглядываюсь, пытаясь понять, куда это нас занесло, но по ярким неоновым вывескам, режущим привыкшие к адскому полумраку глаза, только осознаю, что мы где-то в Соединенных Штатах.

— Лос-Анджелес, — информирует Ишим, доставшая из кармана какой-то амулетик. — Занесло же нас…

— Охуеть название, — радуюсь я.

Как-то не обратила на это внимание, пока вчитывалась в документы… Или просто забыла спьяну, с кем не бывает. Эта часть страны, насколько я помню по кратким военным сводкам, по праву принадлежит пернатым, и наши даже не возникают пока. Хотя, на месте ангелов, я бы озаботилась тем, что в святом месте творится. Впрочем, я могла многое упустить, пока дралась на границе или пила у себя дома.