Ольга Зима - О чем поет вереск (СИ)
— Здравие этому миру, — изумленно прошептала она.
Черный замок виднелся среди изломов темных гор. Слева холмы волновали горизонт, а справа кололи небо треугольники елей.
Ши, мужчины и женщины, подняли кубки в едином порыве. Впрочем, гномов тоже хватало. Видно было даже парочку лепреконов, а вдалеке, шевеля пушистые кроны, тонущие в лазури, гвиллионы и тролли воздавали хвалу Лугнасаду, сотрясая землю прыжками, а небеса — криками. Феечки живыми фонариками кружились над празднующими, хихикая, веселясь и кувыркаясь.
Поприветствовав короля и королеву, вернулись на свои места те, кто сидел за столами, а те, кому хотелось простора и воли, разбрелись меж деревьями. Светились праздничные венки и посохи, мягко мерцали кроны. Кое-кто баловался, перебрасываясь факелами, веселя танцующих. Магией сегодня почти не пользовались. Разные мелодии доносились со всех сторон, складываясь в один мелодичный перелив.
— Я видела желтые просверки в глазах ши — словно сама луна смотрит из них, — обернулась Этайн к Мидиру. — И видела такой же свет у тебя!
— Я рад, что мы перешли на «ты», — понизив голос, прошептал Мидир, а Этайн покраснела. — Волнение, гнев или желание заставляют волков вспомнить об их сути.
— И часто волки вспоминают о своей сути? Бегают по лесам, перегрызают глотки зверям и людям? — в голосе Этайн Мидиру почудилась тревога, и он задумался:
— Зверь внутри волка… Он просто есть. Для него хватает Дикой охоты. И горе тому смертному, что попадется на волчьем пути! Поэтому в Нижний просто так лучше не попадать, — Мидир протянул Этайн локоть на отлете и коротко кивнул. — Разве со мной. Я здесь самый опасный зверь. Прошу тебя, моя королева. Праздник объявлен, нам пора.
— Туда, где ши празднуют свой Лугнасад? В Черный замок? — добавила в ответ на его взгляд: — Да! Ты и твой дом известны на земле!
— И в замке, и в лесу… Празднуют везде. А нам именно туда.
— Все волки живут здесь?
— Не все, но многие. Земли дома Волка обширны. Многие предпочитают леса. Есть еще несколько городов, — невзначай поправил ее руку на сгибе своего локтя. — Пойдемте же, моя королева.
— Это твой дом? — спросила Этайн, медленно следуя по дороге Нижнего мира.
Громада Черного замка приближалась словно бы неохотно, но неотвратимо.
— Домом Волка зовется и замок, и весь мой народ. Смотри, — Мидир показал на опущенный через ров мост и фигуру на нем с зажженным факелом. — Нас встречает Алан.
— Тот самый?
Мидир кивнул.
— Алан твой родственник? — не унималась Этайн.
— Он просто мой волк, — нахмурился Мидир, не желая вспоминать, как проснулась суть зверя в Верхнем, но Этайн неожиданно порадовалась:
— Они многое для тебя значат! Твои волки.
Мидир промолчал, не став спорить. Синее небо освещало путь, вечерний воздух благоухал всеми ароматами лета, и волчьему королю захотелось внезапно, чтобы дорога не заканчивалась.
— А кто такой Лорканн? — улыбнулась Этайн.
Мидир поморщился.
— Видимо, Эохайд сказывал тебе о многом.
— Он твой друг? — второй вопрос не понравился Мидиру еще больше.
— Он маг. Властитель Неблагого Двора, принадлежит дому четвертой стихии. Хотя, это дом принадлежит ему. И тебе лучше не знать, как он пришел к власти.
Этайн погрустнела, оглядывая Черный замок, освещенный разноцветными огнями.
Мидир продолжил, решив отвлечь Этайн:
— Как-то мы с Лорканном спорили по поводу границ наших земель.
— Ваших? — с прежним интересом повернулась к нему женщина.
— Благих и неблагих. С Айджианом проще, море само определяет грань наших миров. Правда, мне кажется, — Мидир прищурился, — Айджиан сдвигает береговую линию, когда злится. Но потом всегда возвращает.
— Так что про неблагих? — полушутя спросила Этайн, возвращая разговор в прежнее русло.
— Мы толкали несчастную каменную гряду каждый от себя… Долго. Оба злились, хотя спор того не стоил.
Мидир сейчас не мог назвать тот пустяк — причину спора, но как свирепо горели глаза Лорканна, как тот смеялся раздражающе высоким голосом, помнил прекрасно.
— Каждый черпал магию откуда мог, а когда она закончилась, перешел на изначальные материи… Земля взбунтовалась и схлопнулась с двух сторон. Теперь, если глянуть сверху, кряж похож на шерсть волка вперемешку с перьями птицы.
Волчий король улыбнулся против воли. Схватка чуть не стоила жизни и одновременно показала действительный, почти безграничный уровень доступной ему магии.
— Видимо, это повлияло не только на его внешний вид! — рассмеялась женщина.
— Ты очень умна, Этайн. Магические завихрения не покидают горный кряж, и жить подле него стало невозможно ни благим, ни неблагим. Даже лес заражен — ни зверей, ни птиц — и ночью, стоит заснуть, как оживают кошмары: покрытые перьями или шерстью, но оттого не менее опасные.
— Два короля пободались, а досталось простым обитателям ваших земель, — с невеселой мудростью произнесла Этайн. — И Лорканн кажется мне таким же упорным, как и ты.
Мидир улыбнулся еще раз: размялись они тогда, и правда, славно. Непредсказуемая Этайн подумала об ином:
— Все-таки Лорканн твой друг!
— У меня нет друзей!
— Как жаль… Зато у тебя есть Эохайд!
— Да, у меня еще есть Эохайд.
«Вот только после этого Лугнасада не будет и его…» — резануло Мидира.
— Милая, милая Этайн! — очень вовремя появились феечки. Целая стая: голубые, розовые и желтые, кружились парами и хихикали. — Как нам, пилик, повезло сегодня с королевой! Она наша, наша, Мидир!
— Она моя. Достойна ли эта женщина быть королевой галатов? — нахмурившись, сурово спросил Мидир мелких прелестниц. И почувствовал, как сжались пальцы Этайн на сгибе его локтя.
— Еще как! — защебетали небесные создания. — Еще как, пилик, достойна! Лишь бы галаты были достойны ее!
— Пилик, а кто такие галаты? — спросила самая юная. Хлопнула ресничками и зависла перед лицом волчьего короля.
— Упиликались уже, — отогнав настырную фею, вымолвил Мидир. — Я говорил тебе, Этайн — мой мир сразу даст ответ.
Она улыбнулась печально, словно еще не совсем пришла в себя от его слишком прямого вопроса.
Мидир махнул рукой, призывая феечек убраться.
— Ай! Мидир, пилик, вы опять! — увернулась феечка от его пальцев, коснувшихся крошечных ножек и очаровательной, хоть и маленькой попки. — Я уважаемая фея, и сто лет, пилик, как замужем! — а зарозовела ярко, как самая юная из фей. — Я не какая-то там, пилик, волчица с оторванным подолом!
Феечки пропиликали друг другу что-то совсем неразборчивое, сорвались с места и полетели дальше.
— Словно рой сердитых пчел! А что там про подолы? — улыбнулась Этайн.
— Это местное… — Мидир еле подавил ухмылку, — иносказание.
— Я так и подумала, — фыркнула она в плечо волчьему королю.
Ровная дорога быстро привела их к Черному замку. Быстрее, чем хотелось бы Мидиру.
Две башни подпирали небо, а левым краем замок сросся с крутым горным склоном. Девять стен надежно хранили сердце дома Волка, вода глубокого рва отражала темнеющее небо.
— Это очень, очень большой замок! — воскликнула Этайн. — И очень красивый. Целый город внутри. Но почему ты не перенес нас сюда сразу?
— Не стоит пользоваться магией без особой нужды. Особенно у стен Черного замка. Мир может взбунтоваться.
Вселенная уже бунтовала однажды, три подземных королевства чуть было не исчезли, хоть и лишились немалой своей части. И вполне могли утянуть за собой Верхний, с которым Нижний тесно связан единым древом жизни. Но это был не тот сказ, что порадовал бы Этайн.
— Мидир, скажи мне… Так ши оборотни или маги?
Этайн остановилась, и Мидир порадовался. Заходить пока не хотелось, хотелось растянуть этот миг роскошной неопределенности. Особенно когда Этайн так внимательно слушала его.
— Магическое, волшебное начало есть в каждом. Однако чем выше поднимается маг, тем более диким становится его внутренний зверь. Оборотная сторона волков особенно темна. Поэтому замок зовется Черным, — Мидир повернул голову к громаде дома, но успел заметить внимательный взгляд Этайн. — Кто-то справляется, кто-то… Падает. Обычно — падают. Тяжко остановиться на середине пути, тяжко понять, где твой предел. Возможно поэтому мало кто торопится стать магом.
— Волки платят за умение частью человечности?
— Меня не зря кличут бессердечным королем. Я кажусь не слишком похожим на человека?
— Наоборот, слишком! Слишком похожим, Мидир. Ты ее не растерял… — голос королевы упал до шепота.
— Кого?
— Человечность, — в голосе Этайн, словно в голосе феечки, зазвенели колокольчики. — Ты так печально это сказал: про сильных магов… А твой отец, он?.. — ахнула она.
— Пойдем, Этайн, — резко прервал ее Мидир.
Зря он затеял весь этот разговор. И уж точно не стоило делиться откровениями о судьбе отца и матери.
