Рэй Брэдбери - О скитаньях вечных и о Земле

– Вы вчера толковали про свое колдовство и в других местах.

– Наверно, вы имеете в виду Сандвич-клуб?

– А меня туда нарочно не пригласили!

– Так ведь вы всегда навещаете в этот день свою бабушку, сударыня.

– Ну уж если б меня пригласили, я всегда могла бы уговориться с бабушкой насчет другого дня.

– Да там и не было ничего особенного, просто я сидела за столом, ела сандвич с ветчиной и маринованным огурцом и как-то между прочим сказала: «Наконец-то я получу свой диплом! Ведь я уже сколько лет учусь на колдунью!» Сказала громко, все слыхали.

– И мне сразу же передали по телефону.

– Эти новомодные изобретения – просто чудо! – сказала миссис Гудуотер.

– Вот вы – председательница нашего клуба «Жимолость» чуть ли не со времен Гражданской войны, так уж скажите честно: может, мы не по доброй воле вас столько раз выбирали, а вы нас колдовством принудили?

– А разве вы в этом хоть сколько-нибудь сомневаетесь, сударыня?

– Завтра опять выборы, и мне очень интересно узнать: неужели вы опять выставили свою кандидатуру и неужели вам ни капельки не совестно?

– Да, выставила, и ничуть мне не совестно. Послушайте, сударыня, я купила эти книги для моего двоюродного брата Рауля. Ему всего десять лет, и он в каждой шляпе ищет кролика. Я давно твержу ему, что искать кроликов в шляпах – гиблое дело, все равно как искать хоть каплю здравого смысла в голове у некоторых людей (у кого именно – называть не стану), но он все не унимается; вот я и решила подарить ему эти книжки.

– Хоть сто раз присягните, все равно не поверю!

– А все-таки это чистая правда. Обожаю шутить насчет всяческого колдовства. Наши дамы так и завизжали, когда я рассказала им про свое тайное могущество. Жаль, вас там не было!

– Зато я буду там завтра, буду бороться с вами золотым крестом и поведу на вас все добрые силы, – сказала Эльмира. – А теперь скажите-ка мне, какие еще колдовские штуки есть у вас в доме?

Миссис Гудуотер указала на столик, что стоял в комнате у самой двери.

– Я покупаю разные волшебные травки. Они очень странно пахнут, и Рауль от них в восторге. Трава вот в этом мешочке называется «рута душистая», а вот эта – «копытень», а та – «сарсапарель». Здесь – черная сера, а тут, говорят, мука из молотых костей.

– Из костей! – Эльмира отпрянула назад и стукнула Тома по щиколотке. Том взвыл.

– А тут – горькая полынь и листья папоротника; полынью можно замораживать пули в ружьях, а если пожевать листья папоротника, можно летать во сне, точно летучая мышь, – так сказано в десятой главе вот этой книжечки. По-моему, для воспитания мальчиков очень полезно забивать им голову подобными вещами. Но, судя по вашему лицу, вы не верите, что у меня есть двоюродный братишка Рауль. Постойте, я дам вам его адрес, он живет в Спрингфилде.

– Ну конечно, – фыркнула Эльмира, – и как только я ему напишу, вы сядете в спрингфилдский автобус, доедете до почтамта, получите мое письмо и напишете мне каракулями ответ. Знаю я вас!

– Миссис Браун, скажите откровенно: вы хотите стать председательницей нашего клуба, да? Вот уже десять лет подряд вы этого добиваетесь. Сами выставляете свою кандидатуру. И неизменно получаете один-единственный голос – ваш собственный. Поймите же, если бы наши дамы хотели вас выбрать, они бы давным-давно за вас проголосовали. Но я же вижу, вы так и остаетесь одна, сама за себя, и ваш голос – глас вопиющего в пустыне. Знаете что? Давайте я завтра выдвину вашу кандидатуру и сама буду за вас голосовать, хотите?

– Ну тогда уж наверняка ничего не выйдет, – сказала Эльмира. – В прошлом году, как раз в самые выборы, я ужасно простудилась; надо было проводить свою предвыборную кампанию, а я как назло не могу выйти на улицу! А в позапрошлом году об эту пору я сломала ногу. Очень, знаете, странно. – Она с ненавистью глянула на хозяйку дома через москитную сетку. – И это еще не все. В прошлом месяце я шесть раз порезала палец, десять раз расшибала коленку, два раза падала с заднего крыльца, слышите? – два раза! Еще я разбила окно, уронила четыре тарелки и вазу – я заплатила за нее целый доллар и сорок девять центов! И теперь я буду предъявлять вам счет за каждую разбитую тарелку, все равно, разобьется она у меня в доме или в его окрестностях!

– Ай-я-яй, к рождеству я совсем разорюсь, – сказала миссис Гудуотер. Она вдруг распахнула дверь и вышла на веранду. Дверь хлопнула. – Эльмира Браун, сколько вам лет?

– У вас это наверняка записано в какой-нибудь черной книге. Тридцать пять.

– А-а, как подумаешь, что вы прожили тридцать пять лет… – Миссис Гудуотер поджала губы и заморгала, погружаясь в вычисления. – Это получается примерно двенадцать тысяч семьсот семьдесят пять дней… стало быть, если считать по три в день, двенадцать с лишним тысяч суматох, двенадцать тысяч шумов из ничего и двенадцать тысяч бедствий! Что и говорить, жизнь ваша полна и богата событиями, Эльмира Браун. Вашу руку!

– Да ну вас, – отмахнулась Эльмира.

– Нет, сударыня, вы не самая неуклюжая женщина в Гринтауне, штат Иллинойс, вы всего лишь вторая. Вы толком и сесть-то не можете – непременно наступите на кошку. Пойдете по лужайке – непременно свалитесь в колодец. Всю жизнь вы катитесь по наклонной плоскости, Эльмира Элис Браун. Почему бы вам честно в этом не признаться?

– Все мои несчастья происходят вовсе не оттого, что я неуклюжая, а только из-за вас! Как вы подойдете к моему дому ближе чем на милю, так у меня сразу кастрюля с бобами из рук валится или мне палец дернет током.

– Сударыня, в таком маленьком городишке мудрено от всех держаться за милю, хоть раз в день поневоле к каждому подойдешь поближе.

– Так вы признаетесь, что были поблизости?

– Признаюсь, что я здесь родилась, это да, но дорого бы дала, чтоб родиться в Кеноше или Зионе. Мой вам совет, Эльмира, пойдите к зубному врачу, может, он сумеет что-нибудь сделать с вашим змеиным жалом.

– Ой! – вскрикнула Эльмира. – Ой-ой-ой!

– Вы окончательно вывели меня из терпения. Прежде я ничуть не интересовалась чародейством, но теперь, пожалуй, займусь. Слушайте! Вот вы уже и невидимы! Пока вы тут стояли, я вас заколдовала. Вы совсем пропали из глаз.

– Не может этого быть!

– По совести говоря, я и раньше никак не могла вас разглядеть, – призналась колдунья.

Эльмира выхватила из кармана зеркальце.

– Да вот же я!

Присмотрелась внимательней и ахнула. Потом подняла руку над головой, точно настраивая арфу, осторожно выдернула волосок и выставила его напоказ, словно вещественное доказательство на суде.

– Ну вот! До этой самой секунды у меня в жизни не было ни единого седого волоска! Ведьма прелюбезно улыбнулась.