Евгения Белякова - Гринер и Тео. Роза для короля

Магичке пришлось поторопиться — переодеться, выйти незамеченной их храмовых зданий, добраться до королевского замка и пройти по потайным ходам. Она надеялась, что король со свитой будет передвигаться медленнее, хотя бы потому, что наверняка люди, собравшиеся вокруг храма, будут задавать вопросы, рассматривать Розу и даже, возможно, проводят Его Величество до замка.

Едва Тео успела расположиться за стеной и прильнуть к крохотному глазку, в зал вошел король.

Может, артефакт придавал ему энергии, а, может, осознание того, что теперь и у Вердленда есть мощь, способная противостоять непобедимому Копью, — Дориан шагал стремительно, каждое движение его было наполнено сдержанной силой. Он опустился в кресло с золоченым оленем на спинке и кивнул остальным дворянам, которые мялись у стульев. Сенешаля не было — ведь совет военный.

— Садитесь. — И, не дав им опомниться, король продолжил: — Вы все сегодня были свидетелями Чуда.

Тео заметила, хоть и пришлось для этого неудобно вывернуть шею, разглядывая короля через глазок, что Роза висит у него на груди, судя по всему, закрепленная на цепи. Роза светилась, слабо, но ровно.

— Древо, а, значит, сам Создатель осенило нас своим благословением. Время побед пришло. Явление этого чуда указывает на то, что медлить сейчас нельзя. Мы должны выступить завтра же, поведя войска навстречу Лионелю.

Король сделал паузу, дав возможность желающим высказаться. Тео удовлетворенно усмехнулась. Бароны теперь будут говорить только тогда, когда король даст им слово.

— Но столица останется беззащитной, — поднялся со своего места грузный Келмворт. И добавил: — Ваше Величество…

— Лионель и его войско не дойдут до столицы, — пообещал Дориан. — Мы встретим их на землях барона Уилсонсона.

Старый барон, сидевший по правую руку от короля, медленно поднялся. Сыновья его, стоящие за стулом, воинственно схватились за рукояти мечей.

— Ваше Величештво, нешомненно, знает, что делает. И, выбирая из двух вариантов — оштаться здесь, шоздав из войшк кольцо вокруг города, или двигатьшя врагу навштречу, мы все равно не шможем ничем помочь моим людям, но…

— Я могу поручиться, что Лионель не будет отвлекаться на разорение деревень и замков, — прервал барона Дориан. Он говорил уверенно — именно в этом его убеждала его вчера Тео и ей удалось настоять на своем. Король тоже поначалу порывался отправить Уилсонсона в его земли, защищать людей, сбегающих под защиту замков, оставляющих свои жилища. — Он идет к столице, не сворачивая. И мы встретим его на равнине Эльды, у озер. Если выедем завтра — а именно так мы и поступим. Еще вопросы?

Обсуждение проходило вяло, в основном бароны просто соглашались с королем, не в силах противостоять его напору. Мервульф заикнулся о том, чтобы король помог восстановить Рудего, но Дориан решительно провел по воздуху рукой, отсекая несущественное, и заявил, что примет решение позже, после победы. В том, что войну выиграет Вердленд, он не сомневался. Тео раньше не имела возможности наблюдать за артефактом такой силы, как Роза, но знала в теории, что она способна воодушевлять не только носителя и владельца. В чем и убедилась спустя всего час с начала Совета — графы сияли, Уилсонсоны-младшие выпячивали грудь, бароны тоже повеселели. Даже поначалу злобно и скептично настроенные Боклэр, Верендарт и Келмворт согласно кивали в ответ на слова короля. Когда в обсуждении затронули вопрос — брать или не брать с собой музыкантов, чтобы поднимать боевой дух войск, даже туповатый Смерриль понял, что они уже просто пережевывают несущественные мелочи, а завтрашнее выступление — вопрос решенный. Король объявил Совет закрытым, твердо высказавшись за отказ от лишних ртов, как то: музыкантов, поэтов, женщин, слуг, личных поваров и так далее. Война зимой — не шутка, а им предстоит двигаться очень быстро, чтобы перехватить войско Лионеля именно на равнинах, потому что ближе к столице множество лесов, сражаться в которых практически невозможно. Дворяне покладисто согласились и, раскланявшись, удалились.

Тео, услышав все, что хотела, отряхнулась от паутины и закрыла глазок.

Глава 17

Вердлендское войско неторопливо двигалось на восток от столицы. Четыре тысячи человек, среди них около тысячи ополчения, семьсот рыцарей, остальные — пикинеры, всадники и мечники. Лучников было мало, но на них тактика предстоящего боя рассчитана и не была. Вместе с королем отправились все бароны, а из графов лишь Мейрхолд и Хотстоун остались в своих владениях — слишком долго им было добираться до места битвы.

Бароны поначалу роптали — они оставили свои земли практически без защиты, но король был тверд в своем решении и убежден, что Лионель не станет отвлекаться от намеченной цели, а именно — столицы. Позже разведчики подтвердили слова короля и баронам ничего не оставалось, как поутихнуть. Дориан также утверждал, что Лионель, даже если и захочет этого, не сможет обойти армию Вердленда с фланга, чтобы ударить по незащищенному Тэнниелу.

Он знал, о чем говорит.

Гринер, которого приставили к королю в качестве младшего оруженосца — чтобы был под присмотром и поближе к центру событий, — замечал, что старшие маги исчезают куда-то каждый вечер, но никогда одновременно. Один из них всегда находился неподалеку от короля. Насколько понял юноша, Тео с Дереком осуществляли основную разведку: если в начале пути всаднику требовалось около недели, чтобы выведать направление движения армии Лиона и вернуться, магам хватало пары часов. Также они сообщили: большую часть лионской армии составляют войска Эльвара Второго, что подтверждало сообщения о том, что Турен был сдан без боя и сын Шаррона оказал Лионелю всемерную поддержку.

Вернувшись из разведки, маги, Дориан и Гринер уединялись в королевском шатре и обсуждали собранные сведения. Тео и Дерек проникали внутрь скрытно: согласно придуманным заранее личинам, оба мага числились в отрядах разведчиков и патрульных, набранных в основном из охотников и следопытов. Гринера приглашал сам король; вопросов это не вызывало, потому что, опять же, по легенде, придуманной магами, Гринера звали 'Джонатан', и он был дальним и косвенным родственником барона Толли, таинственно скончавшегося летом этого года и не оставившего наследников. Гринер, чисто вымытый и богато одетый, явился к королю перед самым отъездом, всем видом показывая горячее желание умереть за своего короля, если понадобится. Его Величество был тронут пылом юноши и назначил его своим оруженосцем. Выяснив, что молодой дворянин умеет писать и читать, он частенько вызывал его к себе для работы над документами и письмами.