Гай Кей - Поднебесная

Ли-Мэй лежит в траве. Нападающие видят только коня, а ее — нет. Она не знает, кто они такие. Шуоки? Или преследователи богю, догнавшие их? Идет бой, у нее есть время подумать. Это был мир ее отца, всю его жизнь. Мужчины погибают в бою. И женщины, если окажутся не в том месте.

Конь все же выдает ее местонахождение. Два всадника мчатся к ней, хлеща своих лошадей, чтобы справиться с ними. Ли-Мэй чувствует, как дрожит земля. Они уже близко. Она сейчас закричит. Это не богю. У них короткие волосы, подбритые с двух сторон и длинные посередине, лица разрисованы желтой краской. Они так близко, что она это видит и понимает, что эти раскрашенные лица могут стать последним, что она видит под девятью небесами.

Затем из травы поднимаются волки.

Они встают с поросшей травой земли, которой они правили до того, как пришли люди со своими семьями и стадами, легко ступая по ней или пытаясь — безуспешно? — поставить деревянные строения, чтобы они стояли, как печать, на этой земле.

И когда волки появляются из своих укрытий, она видит, насколько их количество больше, чем она думала во время всего их путешествия. Она видела только самых близких к ней — вожака и нескольких других. Их скрывала высокая трава, но теперь уже не скрывает.

Они бросаются на коней шуоки, отчего те впадают в панику, испускают дикое ржание и резко останавливаются на полном скаку. Кони мечутся, лягаются, но это ничего не дает, так как уже осталось меньше десяти всадников, а волков в два раза больше. К тому же есть еще человек (если он человек), который непрерывно осыпает их смертоносными стрелами, снова и снова. И это его волки.

Ли-Мэй видит, как раскрашенный желтой краской шуоки падает совсем рядом с ней. Она слышит какой-то треск, когда он ударяется о землю. Человек вопит от боли, охваченный смертельным страхом. На него бросаются четыре волка. Она отводит глаза, зарывается лицом в землю. Слышит, что человек перестал кричать, но не смотрит, как это случилось. Слышит сопение, рычание. Потом другой звук, которого она никогда не забудет: хруст разрываемой на части плоти.

Ничто так не пугает ее, как волки…

Ее бы убили или захватили в плен, если бы их здесь не было…

Мир невозможно понять. Самонадеянность, иллюзия даже пытаться это сделать…

Она лежит и дрожит всем телом, не в силах подавить эту дрожь. А потом, так же внезапно, как раздались первые крики и появились эти ужасные всадники, снова наступает тишина. Утренний свет. Предрассветный ветер. Ли-Мэй слышит пение птиц, это поразительно!

Она заставляет себя сесть, но тут же жалеет об этом.

Рядом с ней, слишком близко, пожирают мертвого шуоки. Он — это кровь и мясо. Волки огрызаются и ворчат, отрывают от тела куски и скалятся друг на друга.

Ли-Мэй боится, что ее сейчас стошнит. Стоит ей подумать об этом, как она понимается на колени и ее выворачивает наизнанку в приступе рвоты.

Падает тень. Она быстро поднимает голову.

Мешаг протягивает ей флягу с водой. Ли-Мэй садится. Берет флягу, откупоривает ее. Набирает в рот воды и сплевывает, повторяет это еще раз, позабыв о чувстве собственного достоинства, об изяществе, обо всех подобных понятиях из другого мира. Она снова прикладывается к фляге и на этот раз глотает воду. Потом наливает ее в ладонь и обмывает лицо. Повторяет это еще раз, почти с вызовом. Не все потеряно, твердит она себе. Если ты этого не допускаешь…

— Поехали, — говорит ей Мешаг. — Мы возьмем четырех коней. Можем их менять, ехать быстрее.

— Будут… будут еще такие налеты?

— Шуоки? Возможно. Солдаты ушли. Шуоки пришли узнать почему.

— А мы знаем почему?

Он качает головой и повторяет:

— Поехали.

Протягивает руку, и она отдает ему закрытую флягу. Мешаг берет ее и вешает на плечо, но потом опять протягивает руку, и Ли-Мэй понимает, что он хочет помочь ей подняться.

Он выбирает еще двух коней для каждого из них. Лошади шуоки разбежались, но они хорошо обучены и не ушли далеко. Ли Мэй ждет возле своего коня и наблюдает за спутником. Сначала он собирает свои стрелы, потом подходит к одному коню шуоки, осматривает его и отходит к другому. Она совершенно не понимает, как он делает свой выбор.

Вокруг нее волки поедают мертвых, и это отвратительно.

Она помнит, как в другой жизни Тай рассказывал отцу (она пряталась за деревьями и слушала), как богю выкладывают своих покойников в траву, вдали от стоянок племени, чтобы их съели под открытым небом, а души таким образом вернулись обратно.

Небо ярко-голубое, ветер сегодня стал теплее.

Он оставил ей флягу. Она снова пьет. Но очень немного, чтобы убрать дурной привкус во рту. И смотрит, как Мешаг возвращается. К его коню привязаны остальные лошади, одна за другой. Незаметно, чтобы он что-то сказал, но волки вскакивают и уносятся прочь, пропадая в высокой траве.

Ли-Мэй берет повод и вскакивает на коня (не очень изящно). Она научилась садиться на коня без его помощи. Когда теряешь возможность быть гордой почти во всем, ты обретаешь гордость где-то в другом месте, не так ли? Она спрашивает:

— Не привязать ли двух коней к моему, чтобы было легче?

— Легче не будет. Мы должны ехать.

— Подожди. Пожалуйста!

Он ждет. Солнце заливает землю утренним светом. У него темные глаза, в них ничего не отражается.

— Прости меня, — говорит она. — Я тебе говорила, что когда я не понимаю, мне становится страшно. Мне лучше, когда я знаю.

Он ничего не отвечает.

— Ты можешь… ты управляешь волками? Они следуют за тобой?

Он смотрит вдаль, на север, туда, откуда они приехали. Ничего не отвечает так долго, что Ли-Мэй думает: он решил не отвечать, но Мешаг и не трогается с места.

Она слышит пение птиц. Смотрит в небо, почти непроизвольно, в поисках лебедя.

И в это время он произносит:

— Не все. Одна стая. Вот эта.

Вожак снова рядом с ними; он всегда недалеко от Ли-Мэй. Она смотрит на него. Борется с новым ужасом и старым страхом. Потом поворачивается к Мешагу, к его черным глазам. Глаза волка намного ярче. Мужчина ждет. Она произносит только одно слово:

— Спасибо.

Он дергает повод, и она скачет вслед за ним на юг, оставив мертвых позади, под птицами и под небом.

Под звездами, в ту же ночь. Они скакали весь день, с двумя короткими остановками. Никаких костров для приготовления пищи, только ягоды, но на этот раз они остановились у пруда. Ли-Мэй снимает одежду и купается в темноте: ей необходимо смыть воспоминание о том, как разрывают плоть, какой при этом слышен звук.

Снова одевшись, она спрашивает у Мешага:

— Что ты сказал раньше? О волках? Это из-за того, что они с тобой сделали?