Анастасия Парфёнова - Обрекающие на Жизнь

Нет.

— Но… сейчас же не туристический сезон, — услышала свой слабый протест.

— Мы не туристы, — снова прозвучал его потрясающий голос, и вновь в нём почудились нотки, заставляющие мышцы против воли расслабиться, а палец соскользнуть со спускового крючка. — Мы просто проплывали мимо и решили, что лучше будет провести ночь в тепле и под крышей.

— Проплывали? — недоумённо переспросила островитянка. «В это время года?»

— Я пришвартовал яхту у пирса, прямо перед домом. Надеюсь, что с этим не будет проблем?

Быстрый запрос к охранным системам подтвердил, что да, у пирса, на самом дальнем швартовочном месте, появился незнакомый плавучий объект, размер которого приблизительно соответствовал тоннажу шикарной прогулочной яхты. Как, во имя предков, им удалось не то что причалить, а хотя бы подойти к острову в такую погоду? Как вообще им пришло в голову выйти в Бешеное море в сезон штормов на прогулочной лоханке?

С другой стороны, судя по тому, как двигаются эти двое, вряд ли их лоханка всего лишь прогулочная. И как бы Адин ни хотелось выставить их вон, не могло быть даже и речи о том, чтобы выгнать незнакомцев обратно в шторм. Прислушавшись к себе, девушка не почуяла никакой непосредственной опасности. Внутреннее чутьё никогда не подводило её, и лишь оно было причиной того, что Адин была всё ещё жива. Значит, не стоит дальше тянуть время.

— Нет никаких проблем. Проходите, пожалуйста. В гостиной сейчас зажжётся огонь, обогрейтесь. Я приготовлю комнаты.

— Одну комнату. И благодарю вас.

Они шагнули вперёд, в полосу света. И только теперь Адин смогла рассмотреть своих гостей.

Мужчина был высок, строен и красив. Строгое, правильное лицо с чертами человека, будто сошедшего со старинного портрета. Прекрасное, оно не было просто романтично-смазливо, но несло в себе отпечаток интеллекта, юмора и железного самоконтроля. В длинных, собранных в хвост волосах проступала седина, но это был единственный признак возраста. Серые, отливающие сталью и опасностью глаза послали третий импульс страха её телу. И не только страха.

С мучительным смущением Адин вдруг сознала, что одета в свой обычный домашний наряд. Свободной, падающей до пола юбке не помешала бы хорошая стирка, а простая футболка была стянута под грудью в весьма неэлегантный узел. Что касается причёски, то та не заслуживала столь высокого названия. Закалывая волосы наверху, девушка исходила из одного-единственного соображения: только бы не лезли в глаза.

«Должно быть, я выгляжу, точно перепуганный до смерти, растрёпанный и неряшливый подросток».

Которым она и была.

Мужчина засмеялся. Можно было провести всю жизнь, просто слушая подобный смех.

— Не стоит так беспокоиться. Я привык к женщинам, которые относятся к своему внешнему виду… небрежно, — посмотрел на свою спутницу. — Некоторые, например, последнее время настаивают на том, чтобы носить белое. Утверждают, что теперь имеют на это полное право.

Адин тоже посмотрела на молчавшую до сих пор женщину. И дыхание у неё перехватило.

Таинственная незнакомка была одета в строгий белый плащ, спускавшийся до самых лодыжек. Капюшон был откинут, с густых чёрных волос на пол стекала вода. Несколько прядей облепили мокрое лицо, ещё больше подчёркивая его неуловимую чуждость. Адин не смогла бы точно сказать, что её так поразило. Женщина даже не была красива в сложившемся понимании этого слова. Удлинённые черты, прямая линия носа, ироничные губы. Было что-то недосказанное в разлетающихся бровях, в форме скул, в чистой линии лба. А глаза… На мгновение показалось, что они заполнили всё лицо, огромные, внимательные. Жемчужно-серые озёра, затягивающие, подобно дождевым облакам, отражающимся в предгрозовом море. И столь же искусно прячущие суть.

Женщина посмотрела на своего спутника с чуть усталым превосходством, царственным и безмятежным. Королева в изгнании, с терпеливым презрением сносящая выходки разнузданных плебеев.

— Она со мной не разговаривает, — весело пояснил мужчина, вновь подхватывая сумку, а свободной рукой обнимая спутницу за талию. — Всё ещё дуется из-за разногласия по поводу… хм, цветовых предпочтений.

Разногласия или нет, но двигались эти двое, точно одно существо: в полном созвучии, соблюдая естественную синхронность шагов и, кажется, даже дыхания. Казалось, пара танцоров исполняет сложный медленный вальс, а не просто усталые промокшие путники идут обогреться к огню.

Засунув показавшийся вдруг совершенно нелепым плазматрон за пояс (и стараясь поворачиваться так, чтобы он был незаметен), Адин отодвинула бумажную стену-перегородку, открывая проход в гостиную.

Дом был построен в традиционном островном стиле. Его можно было принять за одну из тех древних резиденций, в которых тысячи лет назад, ещё до появления на планете высоких технологий царили благородные айвир. Жители материка нашли бы стены из тростниковой бумаги, пустые коридоры и почти лишённые обстановки комнаты скучными. В гостиной в очаге пылал яркий огонь, разожжённый Адин. И по её приказу неподалёку была приготовлена узорная решётка, чтобы сушить одежду. Вся мебель состояла из нескольких разбросанных по полу подушек.

Однако гостей это, судя по всему, совсем не смутило. Мужчина помог своей спутнице снять плащ, одежда под которым оказалась совершенно сухой. Затем сбросил свою собственную ветровку и отдал Адин, которая пристроила весь ворох у огня. Женщина гибким естественным движением растянулась на подушках, совершенно не смущённая перспективой обходиться без стульев. Разметала волосы по полу, чтобы быстрее их высушить. Застыла, положив руку на подушку и устроив лицо на сгибе локтя, с заворожённой неподвижностью вглядываясь в висящие на стенах старинные изображения. В расслабленной, естественной позе было что-то… нечеловечески гибкое.

Мужчина обсудил с Адин вопрос оплаты, в которую включил ещё и аренду пирса, так что итоговая цена оказалась, по меркам острова, просто астрономической. Пробормотав что-то про необходимость подготовить комнату, девушка ретировалась на лестницу, а затем и вовсе в глубину дома: желание прийти в себя и восстановить гармонию мыслей оказалось сильнее, чем нежелание оставлять эту странную пару без присмотра.

Раскатывая в одной из гостевых комнат спальную циновку и зажигая ароматические палочки, Адин не могла не думать, как воспримут это её гости. На чердаке было несколько матрасов, без которых люди материка наотрез отказывались ложиться спать, но юной айвир почему-то уже не казалось, что эти двое принадлежат к ришам.

Перед тем как спуститься, она, мгновение поколебавшись, убрала плазматрон обратно в сейф. И собственное чутьё, и полученные в детстве уроки подсказывали, что против таких гостей он в любом случае окажется бесполезен.