Вера Камша - Синий взгляд смерти

— Если графствовали не вы, то кто?

— Кто-то, кому мешает Арамона и не хочется выходить на свет. Я бы подумал на пропавшего капеллана, но Супре, стань капитан ему поперек горла, прямиком бы отправился к Сильвестру. Шутник предпочел, чтобы это сделали Савиньяки, Салина, Рафиано, Придды, Колиньяры... Столько важных персон!

— Да, — согласилась Арлетта. — Удобный год для расправы при помощи разгневанных родичей. Я правильно помню? Капитана Лаик назначает Первый маршал?

— Он назначит. Полковника Дезаррижа. Матушка, что вы думаете о Маранах?

— А я должна о них думать, сын мой? Надеюсь, дурно?

Первый настоящий разговор за несколько лет. Первый! Это Рокэ иногда так не хватало Арно, что он делился кое-чем с его вдовой. Ли молчал...

Плеск. Что-то шлепнулось в воду. Снова. Кардинал изящно пугает обещанных комендантом лягушек и правильно делает, надо выбираться из воспоминаний, даже если они греют душу.

— Ваше высокопреосвященство, вы могли бы меня просто окликнуть.

— Прямые пути претят Церкви; кроме того, ваша задумчивость очаровательна. Было жаль ее нарушать, тем более голосом, то ли дело плеск воды... Вы утвердились в своем ответе?

— Зачем, ведь я в нем не сомневалась. Забавно, но в свое время я подозревала собственных сыновей, благо Лионель всегда тяготел к портретам.

— Да, — улыбнулся Левий, — про портрет Алисы успели рассказать даже мне. Розовые лебеди — дурное обрамление для серьезных чувств.

— Таким образом мой сын выказывал свои намерения и взгляды. И не только свои. Обитателей его рамки не любили многие, но тихо. Лионель давал им возможность не скрывать своих чувств, за чужой счет, разумеется. Но рамка появилась не сразу. Сначала сын разрисовывал портреты, в том числе и в Лаик. А что ваша загадка?

— О, она гораздо старше плаща и факелов. Ночью я попробую вас ею развлечь; разумеется, если вы останетесь. Мы окончательно убедились, что призраки Нохи явились из Лаик, и узнали, что ими предводительствует магнус Евгений. Ждать, что монахи вернутся в родное аббатство, будь сегодня хоть четырежды новолуние, бессмысленно. И все-таки я надеюсь...

— Увидеть Евгения?

— Нет. Провести ночь в вашем обществе.

— Хорошо, если вы сперва проведете час в обществе мэтра Шабли.

— Ментор и есть ваш ответ, только на какой вопрос?

— Один ответ может подходить к нескольким вопросам. Шабли что-то знает про исчезнувших, иначе с чего этот приступ у склепа?

— «Что-то» он знает, безусловно, но тот, кто залил смолой замок, знает больше.

— По-вашему, это сделал кто-то другой?

— Внешность бывает обманчивой, но этот Шабли вряд ли способен на убийство, а ведь вы думаете именно о нем?

— Думаю, хотя странно, имея подобный тайник, прятать тела в другом месте. Разве что они лежат в соседнем склепе...

— Пьетро смотрел. Сударыня, чтобы найти ответ, нам придется объяснить смолу, старые факелы и молчание. Это если убийство действительно было. Поверьте не вышедшему ростом клирику — справиться со здоровым молодым мужчиной и ловким юношей очень трудно.

Тщедушный ментор нападает на капеллана и унара, прячет трупы, выводит к Данару и отпускает лошадей... В самом деле нелепость. Разве что у Шабли были сообщники из слуг, но чем больше знающих, тем больше опасность, да и чем бы Шабли их привлек и как обеспечил молчание? Арно мог и не заметить, если двое-трое слуг исчезли, но не те, кто вел дознание.

— Вы правы, мое подозрение выглядит глупо. — Не разглядеть убийцу в старой подруге и заподозрить кашляющего хлюпика... Большие глаза не только у страха. — В самом деле, зачем Шабли убивать?

— Зачем? Как вам сказать... Желанная должность, красивая женщина, скрываемая ненависть, мало ли по какой причине образованные люди убивают или нанимают убийц. Мы с Пьетро от этого страшно далеки, но, само собой, я вас не оставлю один на один со столь опасным человеком...

Глава 4

Талиг. Южная Марагона

Талиг. Оллария

400 год К.С. 11-й день Летних Волн

1

— Говори, что надумал, — велел фок Варзов, откладывая в одну сторону знакомый дриксенский пакет, в другую — очередной яблочный огрызок.

«Надумывал» Жермон с утра. Непрерывно. По дороге к маршалу и обратно. Выслушивая доклады. Просматривая реляции, принимая посредственное лошадиное пополнение. В шестнадцатый раз объезжая авангард. Рейфер и Марагона, Марагона и Рейфер крутились в башке и когда генерал что-то, не чувствуя вкуса, жевал, и когда зачем-то придержал Барона, видя и не видя, как на гнавшего котенка лагерного пса кинулись сперва кошка-мать, потом — кашевар. За пса вступился брадобрей, запахло дракой. Жермон очнулся, рявкнул на всех сразу и погнал коня к бергерам. С выехавшим навстречу Ойгеном они столкнулись на полпути и проговорили почти час. Не сказали ничего нового.

— Карта нужна? — Фок Варзов истолковал заминку по-своему. Маршал в отличие от Жермона был собран, сосредоточен и немного суховат, словно часть его мыслей была... отвлечена на нечто иное.

— Могу и без карты, — взял себя в руки Ариго, — не в оврагах и перелесках дело. Я уже докладывал вам об этом Рейфере. Для дрикса необычайно молод, предприимчив, но осторожен. Пару раз, на мой взгляд, ему следовало рискнуть. При том раскладе, что был, нам с Маллэ пришлось бы туго, но «гусь» скромничал. Думаю, выполнял приказ.

— Вероятно. Раз уж Бруно поставил на отдельный корпус такого молодого, значит, доверяет. Что ж, пока ничего противного твоим докладам не просматривается. Будем считать, Рейфер действует в строжайшем соответствии с фельдмаршальскими инструкциями, пусть в его донесении и нет слов «согласно вашему приказу...» Сколько у него сейчас людей?

— Когда нас выбивали из Мариенбурга, было не меньше двадцати трех тысяч. Подкреплений он за этот месяц не получал, а вот потери были, да и захваченное требует внимания. В кулаке осталось тысяч пятнадцать — чтобы подмять Марагону, не хватит ни в коем случае. Мараги будут драться с дриксами, даже если останутся одни... Будут драться, пока вообще останутся, в этом мы с Райнштайнером уверены.

— А я уверен, что того же мнения и Бруно. У Маллэ сейчас людей немногим меньше, чем у Рейфера. Вместе с ландмилицией он в состоянии сковать дриксенский корпус, а то и потрепать, представься удобный момент, — Поль-Жозеф своего не упустит...

— Если оно будет, это «свое». — Напрасных маневров Бруно в эту кампанию не предпринимал, вряд ли стоит рассчитывать на подобное и дальше. — Фельдмаршал не даст своему корпусу увязнуть в бессмысленных и бесполезных стычках.

— Разумеется. — Вольфганг кивнул то ли Жермону, то ли своим мыслям. Было бы лучше, вызови старик до совета еще и Райнштайнера, для Ойгена мараги не чужие, он не станет... Чего не станет? Сидеть и слушать, как маршал с генералом убеждают друг друга, что нельзя идти у дриксов на поводу, понимая, что не пойти на поводу значит отдать пару графств даже не мародерам — убийцам.