Диана Удовиченко - Имперский ястреб

Ну, погоди! Я так же нахально скинул лорда Феррли на землю, вызвав этим его недовольное фырчание, и уселся напротив мага.

– Вы… будете учиться? – опасливо спросил мальчишка.

– Извини, у меня выбора нет, – решительно ответил я, концентрируясь на погружении в Астрал.

Хороший он все—таки парень, Дрианн! Не стал ныть, сопротивляться, хотя понимал, что в случае моего успеха ему предстоят не самые приятные ощущения. Просто послушно уставился мне в глаза. А я со второй попытки отделился от своего тела. Нас с мальчишкой разделяло расстояние не больше локтя, я приблизился к его светло—прозрачной, немного отдающей серебром, ауре (наверное, у большинства людей с магическими способностями они похожи, только моя, к примеру, имеет гораздо более насыщенный цвет), и принялся внимательно ее рассматривать. Поначалу видел только туманную дымку, потом заметил, что ее пересекает множество тонких, едва различимых даже моему астральному зрению, нитей. Некоторые из них были почти такого же цвета, как и аура, другие – отличались. Вот эта, самая толстая, вероятно, канал, который отвечает за связь с магическими источниками. А эта – зеленая – скорее всего, поставляет жизненные силы. Я не стал долго разбираться в их хитросплетении, просто мое астральное тело шагнуло сквозь обнимавший Дрианна туман. Мальчишка вздрогнул, а я увидел… не знаю, как это описать. Я видел его сознание, душу… сущность. Все мысли, чувства, порывы, прошлое, настоящее – уместилось в одну картину. И ее тоже нужно было научиться читать. Я не стал вдаваться в подробности. Зачем мучить парня? Любовь, умение дружить, безграничное удивление окружающим миром, стремление к знаниям странно соседствовали с ревностью, болью, гневом и неуверенностью. Понятно. В глубине души Дрианн и сам не верит своей обожаемой Лавинии, подозревая, что их чувства закончатся ничем. Но пока он не хочет сознаваться в этом даже себе… Ну, и не стану его смущать… Я вернулся в свое тело.

– И… как? – смущенно спросил мальчишка.

– Все в порядке! – я хлопнул его по плечу. – Хороший ты парень!

Дрианн с сомнением улыбнулся, словно не очень мне поверил. А я завалился спать, ощущая слабость во всем теле. Сегодня уже вряд ли удастся повторить такой эксперимент. Я зевнул. Капралы не дремлют, кайлар, скорее всего, не осмелится обнаружить себя в такой обстановке. Завтра…

– Должен вас предупредить, барон! – проскрипел Артфаал, с упорством, достойным лучшего применения, опять заползая ко мне на грудь. – Такие упражнения приводят к потере магической силы. Ну, найдете вы предателя, а дальше что? Не думаете же, что он сдастся без боя? Надо быть во всеоружии. Мой вам совет: подождите хотя бы, пока рана затянется. И кстати, уж не возомнили ли вы себя специалистом по Тонкой магии? Вы лишь прикоснулись к ее азам, и не азам даже, а так… издали взглянули на безграничные возможности! Вы понимаете, что таким грубым вторжением в сознание никого не обманете? Враг ваш сразу же почувствует, что он прочтен. Да, и еще: опытный маг сумеет закрыться от прочтения. Если его не застанут врасплох, разумеется. Читать надо нежно, осторожно, незаметно – вот высшее мастерство! Подумайте об этом!

Я неопределенно покивал головой: подумаю… и уснул.

Наутро оказалось, что мои астральные опыты действительно не прошли даром. Побаливала голова, ныла рана, ноги заплетались так, словно я и не отдыхал всю ночь. Лютый, напротив, выглядел молодцом. Он уже вновь обрел свою обычную грацию дикого зверя, и лишь иногда морщился, совершив слишком резкое движение. Дрианн, заглянув под повязку, с удивлением в голосе сообщил, что рана на груди стремительно затягивается. У меня дела были не так хороши, но маг все же утешил:

– Воспаления нет, Рик, потерпите, и все пройдет.

За куст заглянул Зарайя.

– Как там? Все спокойно? – спросил я.

– Да не совсем, – капрал был зол, как демон. – Ночью еще одна тварь приходила. Теперь парганец, вроде. Ребята его порубили и сожгли. Жди беды, лейтенант!

Ха, можно подумать, когда—то было по—другому!

Под предводительством мастера Триммлера мы начали спускаться с пологого, поросшего пышной травой, склона. А совсем близко расстилалась равнина, покрытая густыми высокими кустами какого—то буйно цветущего растения, резкий удушливый аромат которого даже на таком расстоянии щекотал ноздри.

– Вы, ребята, поосторожнее, – поучал нас Зарайя. – Идем медленно, резких движений не делаем. Не забывайте: мы уж, почитай, в Санме. Можем на караул Волков нарваться. Опять же, посты здесь должны быть. Не ровен час, свои обстреляют.

Слова ветерана оказались пророческими. Как только мы преодолели склон больше чем наполовину, и уже предвкушали счастье хождения по ровной земле, как кусты зашевелились, и из—за них выскочили десятка два людей в форме, напоминающей нашу. Только цвет у нее был темно—зеленый. Они натянули тетивы луков, впившись в нас насупленными взглядами, а один, кажется, с нашивками лейтенанта, насколько я мог рассмотреть, выкрикнул:

– Стоять! Кто такие?

Я поднял руки в знак наших мирных намерений, вышел вперед и ответил:

– Десятая рота Первого полка Имперских ястребов!

Лейтенант недоверчиво осмотрел наши драные рубахи, помятый вид и особенно надолго задержал взгляд на мастере Триммлере.

– И с каких это пор Ястребы по горам бегают?

– С тех пор, как от эскадры отстали, в Океане слез!

– А ты кто такой?

– Лейтенант Рик Сайваар.

– Угу, – мрачно подытожил мой собеседник. – Вроде похож, искали тебя. А ну, подходи по одному, и без глупостей мне!

– Да что это такое? – начал было закипать гном. – Своих не признают!

– Особенно ты свой! – охладил его лейтенант.

Я медленно двинулся в сторону пограничников, двое из которых держали под прицелом меня, остальные – наблюдали за нашей ротой. Спустившись вниз, я был подвергнут странной, на мой взгляд, процедуре: мою макушку посыпали крупной солью, словно невесту пшеном на счастье. После этого Волки немного расслабились. Осмотрели мой мешок, карманы, и приказали отойти в сторону. Далее пришла очередь Дрианна, затем Лютого, потом вниз потянулись недоумевающие солдаты.

– Я сам, я сам! – возвестил мастер Триммлер, доставая из мешка остатки соли, которой потчевал нас в пустыне.

Гном торжественно посолил собственную макушку, и на этом проверка была окончена. Я отозвал лейтенанта Волков в сторону и показал ему императорскую печать, чтобы впредь не возникало никаких подозрений.

– Хорошо, все в порядке, – окончательно оттаял тот. – Позвольте представиться: Дин Кавенс, командир третьей роты Волков.

Мы пожали руки, и я заинтересованно спросил:

– А зачем вы нас солью—то посыпали?