Диана Удовиченко - Имперский ястреб

… А утром начался переход. Я уже достаточно окреп и мог двигаться самостоятельно, хотя на привалах и валился с ног. Лютому приходилось хуже: он еле плелся, и пару раз воины тащили его чуть ли не на себе. Что неудивительно. Будь на его месте обычный человек – вообще не выжил бы. А этот всего через сутки сумел встать на ноги. Рана на его груди уже начинала затягиваться, что даже вызывало у меня некоторую зависть. Мое собственное плечо, пораженное далеко не столь сокрушительно, все еще болело, доставляя массу неудобств. Еще, кажется, у меня был небольшой жар. Возможно, из—за этого обстоятельства я толком не запомнил ничего из путешествия через перевал. Все слилось в сплошное мелькание каких—то камней, деревьев, скал и тропинок… Я был слишком занят поочередным переставлением ног, чтобы замечать окружающий пейзаж. Больше всего меня грызло опасение: что будет, если на нас кто—нибудь нападет? Горные тролли, к примеру, или еще какая пакость? Справится ли Дрианн? Я, конечно, в случае чего поднапрягся бы, но, боюсь, толку от меня было бы немного. Но тролли нападать не спешили. То ли слух о нашей обороноспособности разнесся по всем окрестностям, то ли атаковавшее нас племя было здесь единственным. Пару раз дорогу заступали какие—то крупные хищники, напоминавшие тигров, но, увидев, что предполагаемая добыча готова к защите, спешно ретировались.

На очередном привале мы с Лютым рухнули на густую жесткую травку. Дрианн присел рядом и принялся трогать наши лбы, заглядывать под повязки и пичкать своим настоем, который варил во время каждого отдыха.

– Лейтенант, – спросил Ом, отмахиваясь от мага, который суетился вокруг капрала, как курица вокруг цыпленка, – ты ничего не надумал?

– Думаю еще, – ответил я, отплевываясь после порции Дрианновой гадости, которая, несмотря на отвратный вкус, однако, вызывала подъем сил.

Действительно, я все время размышлял над словами Артфаала. Способы обнаружения кайлара есть. И мне казалось, один из них я нащупал. Итак. Если аура – отражение энергии человека, значит, по ее цвету можно многое сказать о ее обладателе.

– Не отвлекайте, – бросил я и сосредоточился.

Выйти в Астрал удалось только с третьей попытки, сказывалось неважное состояние. Я оторвался от своего тела и огляделся. Как всегда, многоцветье, витающее над людьми, было поразительно разнообразным. Так, где капралы? Вон сидит Давин, окутанный коричневой дымкой. Рядом – Добб, их ауры похожи, только у Добба имеется примесь рыжего. Флиннел – цвет молодой травы, Эцони – серо—стальной оттенок. Пока я не видел ничего настораживающего. Вон идет Бил, над ним реет облако радостного лимонного цвета… Йок – сочный зеленый оттенок. Стоп! По ауре пробегали редкие черные пятнышки. Запомнить. И мерцание, исходившее от Сайма, мне не понравилось: оно было кроваво—красным, режущим глаз. Зарайя – темно—синее свечение, разбавленное бордовыми тонами. И наконец, Хамар – бледно—желтая дымка, по которой пробегают багровые всполохи. Тоже ничего хорошего.

Я вернулся в свое тело и поморщился: путешествие в Астрал, даже такое кратковременное, вызвало приступ слабости. Отдышавшись, произнес:

– Йок, Сайм, Хамар, Зарайя.

– Не лучше ли просто поговорить с каждым из капралов в отдельности и расспросить, кто где был во время твоей тренировки с Доббом, – предложил Лютый. – Так оно надежней будет. А то гадание какое—то получается. Не знаю уж, что ты сейчас проделывал, но, по—моему, ты и сам не уверен в результате.

– Попробуй, конечно, – неохотно согласился я.

Скорее всего, выяснится, что половины из них не было на месте привала. Кто—то по нужде ходил, кто—то окрестности осматривал. Нужно учитывать, что воины привыкли работать в связке, поэтому доверяли друг другу. Никто не подозревал, что в роте заведется предатель, поэтому, конечно, за передвижениями товарищей не следили.

– А почему вы решили, что кайлар действует в одиночку? – поинтересовался Дрианн. – Может, их несколько?

Да уж, предположение, имеющее право на существование. Не дай Луг, мальчишка прав.

– А вдруг это все же не капрал, а кто—то из солдат? – продолжал вдохновенно фантазировать маг. – Я бы на месте Вериллия поступил именно так, чтобы не привлекать лишнего внимания.

И это тоже может быть.

– Да лучше бы так и было! – ответил Лютый. – Тогда капралам будет легче его вычислить. А вот если предатель – кто—то из командиров, тогда все осложняется.

– Вставайте, ребята! – наше обсуждение было прервано мастером Триммлером. – Крепитесь! Последний переход, ночевка – и завтра будем в Санме.

И действительно, за день мы добрались до последнего склона. С него открывался вид на плоскую равнину, за которой виднелись вдали густые джунгли. Эх, от чего ушли, к тому, собственно, и пришли… Опять шастать по сырому, полному отвратительных тварей, лесу. Но солдат такая перспектива, похоже, вполне устраивала. Воины оживленно переговаривались, а я вот не находил в явившемся нам пейзаже ничего привлекательного.

– Я думаю, лейтенант, лучше здесь заночевать. Поутру уж спуститься. А то нас еще Волки в темноте за парганцев примут, – поделился своими соображениями Зарайя.

– Привал, – слабо крикнул я, потом зашел под прикрытие густого, осыпанного пышными белыми цветами, кустарника, расстелил плащ и упал.

Вскоре рядом свалился Лютый. Мы погрызли сухарей и наотрез отказались от предложенного Дрианном отвара.

– Лучше так полечимся, – ухмыльнулся Ом, передавая мне флягу, на дне которой плескалось несколько глотков крепкой ароматной старки.

Маг обиженно надулся, но высказаться не успел, поскольку к нашей компании присоединился Артфаал.

– Барон, вы разве не усвоили первый постулат магии? – сходу спросил он.

– Я… да… но…

– Зачем в Астрал полезли? Да еще пробыли в нем довольно долго. Вообще, господин Сайваар, Тонкая магия – не для вас. В вашем—то состоянии…

Его неуместная, на мой взгляд, назидательность начинала меня злить. Я уже собрался было дать отпор, когда наставник мой, выразив все неприятие безрассудного поступка азартным похрюкиванием, произнес:

– Не могу не признать, вы на правильном пути, друг мой. Но умоляю, дождитесь выздоровления!

– Вот как?

– Да. Ответ нужно искать именно в Тонких мирах. Но разглядывание аур – простите меня, это варварский способ. К тому же неточный. Объект может испытывать боль, раздражение, или вспомнить о чем—нибудь плохом – и пожалуйста, цвет меняется.

– Но ведь можно же отличить кайлара от нормального человека? – с любопытством спросил Дрианн.

– А по—вашему, раз кайлар – значит, обязательно ненормален? Помилуйте, граф, убийца может быть приятнейшим существом, иметь выводок обожаемых детишек и пускать растроганную слезу при виде цветущей акации. Почему нет? Соответственно, и его энергия ничем не отличается от остальных. Вот если бы наш барон поработал с каналами – тогда, возможно, сумел бы определить, какие из них куда тянутся.