Кэтрин Куртц - Хроники Дерини

— А ну замолчите, Горони, не то будет худо, — тихо сказал Морган.

Горони покосился на кинжал и умолк. Зато Варин неистовствовал.

— Дерини?! Господь покарает тебя, исчадие Сатаны! Гнев его падет на тебя и…

— Пойдем-ка отсюда, — зевнув, сказал Дункан, проталкивая Горони и своего кузена в дверь; Варин и его люди двинулись к ним. — Найди лошадей и уезжай. Я сейчас.

Пока Морган взбирался на невысокий холм перед гробницей, Дункан выволок упирающегося Горони на улицу и захлопнул за собой дверь. Варин и его люди бросились к двери. Сквозь щели они видели, что Дункан уводит Горони вверх по холму, и это привело их предводителя в ярость.

Достигнув вершины холма, Дункан увидел, как его родич, вне себя от ужаса, смотрит на вбитый в землю кол — к нему, должно быть, привязывали приговоренных к сожжению. На колу болталась цепь, предназначенная для очередной жертвы; рядом лежал дымящийся факел. Морган не отрываясь смотрел на эти ужасные предметы.

— Аларик, идем!

— Надо сжечь все это, Дункан.

— Сжечь? Ты с ума сошел! Нет времени, Аларик!

Невзирая на протесты Дункана, Морган, не имея сил идти, пополз к факелу. С гримасой нетерпения Дункан оглянулся через плечо на гробницу, опять посмотрел на Аларика, потом резко повернул Горони лицом к себе.

— Можете идти, Горони. Вы не заслуживаете пощады, однако мне сейчас важнее помочь этому человеку, — он указал на Моргана, — словом, не до вас. А теперь — марш отсюда, пока я не передумал.

Дав Горони пинка, он отправил его вниз по склону холма, а сам снова взглянул на Моргана. Тот добрался до факела и пытался поднять его с земли. Чертыхаясь, Дункан нагнулся, поднял факел и зажег кол. Потом он помог Моргану встать на ноги, подставив ему плечо, и они поплелись дальше.

А тем временем монах Балморик и группа солдат спешили к запертой двери. С ними был и Горони. Один из них кинулся было преследовать Дункана и Моргана, но Балморик резким жестом остановил его и рявкнул что-то, но что — Дункан не расслышал. Человек, бросившийся за ними вдогонку, вернулся к подножию холма.

Часовня пылала. Благодаря возникшей суматохе Дункан и Морган смогли беспрепятственно добраться до луга. Над часовней стоял дым столбом, массивные деревянные балки были охвачены огнем. Не мешкая, Дункан усадил Моргана на коня и накрутил поводья ему на руку, а потом сам вскочил в седло. Он, пришпорив коня, спешил уйти подальше от подворья Святого Торина. Внезапно хлынул ливень. Копыта коней поднимали столбы мокрого песка. Морган в изнеможении, с полузакрытыми глазами, припал к гриве коня. Оглядываясь назад, Дункан видел пылающую обитель, окутанную черным дымом, и фигуры обезумевших от ярости Варина и Горони, грозящих кулаками вслед уходящим лордам Дерини. Погони не было.

Дункан нагнулся, чтобы поправить ослабшие поводья, и натянул их так, что конь Моргана с трудом поспевал за ним. Его кузену непросто было ехать верхом в его теперешнем состоянии, не говоря уж о том, чтобы принимать какие-то решения. Впрочем, Дункан и сам понимал: лучшее, что они могут сейчас сделать, — это как можно скорее добраться до Келсона. Как только сегодняшние новости достигнут архиепископов — король может стать следующей жертвой святейшего суда. А Дункан знал, что Аларик захочет быть рядом с Келсоном, если это случится.

Конечно, на благосклонность Дхасской курии после сегодняшних событий нет никакой надежды. Оба они будут отлучены и объявлены вне закона. И мирно вернуться в Корвин им не удастся. Как только объявят отлучение для всего герцогства — а в том, что это произойдет, можно не сомневаться, — в Корвине начнется гражданская война. А Морган, судя по всему, не в состоянии действовать еще по меньшей мере несколько дней.

Дункан подъехал к Аларику, взял поводья его лошади и коснулся ее своей шпорой. Аларику нужно как следует отдохнуть. Может быть, направиться к обители Святого Неота, где они останавливались прошлой ночью? А вдруг им повезет, и Дункан отыщет в развалинах Перемещающий Ход; Аларик упоминал алтарь Святого Камбера. Ход может быть рядом с ним. Если только удастся его найти, они не потеряют день в пути и уже сегодня увидят Келсона.

Ливень начал стихать, и в небе появились просветы. Решив, что впредь он никогда и никуда не поедет в дождь, Дункан поплотнее уселся в седле и взглянул на своего кузена.

Конечно, им и не пришлось бы ехать в такую погоду, сложись все немного иначе. Не пройдет и часа, как Горони доложит архиепископам об обстоятельствах пленения и бегства Моргана, и о том, как Дункан Маклайн вступил в битву, и что этот самый монсеньор Маклайн, королевский исповедник и восходящая звезда церковной иерархии — лазутчик Дерини.

Он даже думать не хотел о том, что скажет Лорис, когда узнает все это.

— Я отлучу его! Я отлучу их обоих! — кричал Лорис. — За всю его ложь, измену и нечестие — я лишу его сана! Я…

Лорис, Карриган, несколько их помощников и клириков — словом, значительная часть гвиннедского клира — собрались в гостиной епископа Дхасского, обсуждая новость. Монсеньор Горони, в забрызганном кровью и грязью плаще, ворвался в комнату и бросился в ноги Лорису. Клирики со все возрастающим ужасом слушали историю его утренних злоключений: неудавше-еся пленение Моргана, его собственные бедствия и, наконец, о злодеянии двух Дерини — Моргана и Маклайна.

Да, он уверен — товарищем Моргана был Дункан Маклайн. Этот лишенный права служения священник узнал его, называл по имени и даже грозился убить.

Лориса все это привело в бешенство, его охватила ярость против Моргана, Дункана и вообще всех Дерини. Карриган и остальные клирики были настроены так же, напряжение в комнате достигло предела. Епископы, разбившись на маленькие группы, обсуждали случившееся. И хотя сообщение взволновало кого больше, кого меньше, все, казалось, пришли к единому мнению, что в обители Святого Торина произошло нечто ужасное и поэтому придется принять соответствующие решения.

Сам хозяин покоев, епископ Кардиель, посмотрел на сидевшего в другом конце комнаты Арилана и перевел взгляд на спорящих престарелых священников — Карстена Меарского и Креоду Карбурского. Арилан кивал самому себе, с легкой улыбкой наблюдая за Лорисом и Карриганом.

Кардиель и Арилан — одному из них было тридцать девять, а другому — сорок один год — являлись самыми молодыми епископами Гвиннеда. Следом за ними шел пятидесятилетний Толливер Коротский, чья епархия находилась во владениях Моргана, а большей части остальных священников было далеко за шестьдесят.

Но Кардиеля и Арилана не только возраст отличал от большинства других епископов. У них непристойная вспышка ярости Лориса не вызвала ничего, кроме усмешки. Их не смешили, конечно, угрозы Лориса, ведь оба они втайне симпатизировали генералу Дерини, который помог молодому королю во время того поединка на коронации. А Дункан Маклайн был одно время протеже епископа Арилана. И этот Варин, о котором упоминал Горони, не вызывал у них никакого восторга. Нет ничего хорошего в том, что ненавидящий Дерини фанатик разгуливает по окраинам королевства. То, что Лорис благословил этого смутьяна, хотя бы и неофициально, возмущало их.