Тэд Уильямс - Трон из костей дракона

И тут собака обернулась и лизнула себя в бок, потеребив немного кожу, но потом снова перевела пустые глаза на Саймона. Сделала шаг, пошатнулась, шагнула еще раз, покачиваясь на неверных лапах, потом выгнулась, как будто судорога свела ее мышцы, и упала со ствола.

— Черная стрела — это одно такое очень надежное средство! — крикнул Бинабик. Маленький человек стоял неподалеку от клубка засохших корней дерева.

Подскочила Кантака и встала рядом с ним. С ее морды капала темная кровь. Саймон ошеломленно смотрел на них, медленно осознавая, что они победили.

— Теперь иди, но не поторапливай себя! — крикнул тролль. — Держи руками, потому что я кидаю тебе веревку. Мало пользы терять тебя после всего, что мы делали вместе. — Веревка взвилась, и, скользнув по стволу, упала к тому месту, где сидел Саймон. Юноша благодарно ухватился за нее. Руки у него тряслись, как у паралитика.

Бинабик с некоторым усилием перевернул ногой тела собаки. Это была та, которую он убил стрелой: комочек шерсти, обмотавший стрелу, торчал из гладкой шеи твари, как крохотный гриб.

— Смотри в это место, — сказал тролль. Саймон наклонился поближе. Животное не было похоже ни на одну из всех охотничьих собак, которых он когда-либо видел; тонкая морда и скошенная челюсть скорее напоминали ему акул, которых рыбаки иногда вытаскивали из Кинслага. Невидящий взгляд полуоткрытых опаловых глаз, казалось, выдавал какую-то внутреннюю болезнь, погубившую мозг собаки.

— Нет, посмотри в это место! — Бинабик показал. На груди собаки был выжжен острый треугольник с узким основанием. Это было клеймо, вроде тех, которые дикие мужчины тритингов выжигали на бедрах своих лошадей.

— Это означение Пика Бурь, — тихо сказал Бинабик. — Это означение норнов.

— А они?..

— Странные жители. Их страна еще очень дальше на север, чем Йиканук и Риммергард. Там стоит очень высокая гора, которую именовывают Пик Бурь. Норны не ведут путешествия в полях Светлого Арда. Некоторые говаривают, что они ситхи, но я не имею достаточно знаний относительно справедливости такого.

— Как так? — спросил Саймон. — Ты только погляди на ошейник! — Он нагнулся, осторожно поддел мягкую белую кожу и стащил ошейник с трупа собаки.

Бинабик смущенно улыбнулся.

— Позор пусть валится на мою голову! Я не видел ошейник. Я не мог видеть белое на белом, который всегда охотился в снегах Йиканука.

— Но посмотри же на него! — настаивал Саймон. — Ты видишь эту пряжку?

У ошейника действительно была очень интересная пряжка: свернувшийся кольцами дракон, отлитый из кованого серебра.

— Это дракон псарни Элиаса, — твердо сказал Саймон. — Уж я-то знаю. Я тысячи раз бывал у Тобаса-егеря.

Бинабик, сморщившись, осматривал тело.

— Я питаю доверие к твоим словам. Но надо только посмотреть глазами, чтобы получить понимание, что эти собаки росли не в твоем Хейхолте, так что означение Пика Бурь… — Он встал и отступил на шаг. Подошла Кантака, понюхала и сразу попятилась с громким рычанием. — Загадка, чье решение собирается дожидаться, — сказал тролль. — Теперь мы имеем много везения, что очень сохранили наши жизни и к тому же все части наших туловищ. Мы имеем должность продвинуться дальше. У меня далеко отсутствует желание иметь встречу с хозяином собак.

— Нам далеко до Джулой?

— Мы имеем некоторое отклонение от назначенного пути, но не невосстановимое. Если мы двинемся в настоящий момент, мы имеем большую надежду обогнать темноту.

Саймон еще раз посмотрел на длинную морду собаки, на могучую челюсть и затуманенные глаза.

— Будем надеяться, — сказал он.

Они нигде не нашли места, в котором можно было бы переправиться через каньон, и с неохотой решили вернуться обратно вниз и поискать более пологий спуск, чем отвесная каменная стена, за краем каньона. Саймон, почти как ребенок, был счастлив, что им не придется карабкаться вниз по страшной стене, потому что колени его до сих пор дрожали, как после долгой, тяжелой болезни.

Ему совершенно не хотелось снова повиснуть над бездной каньона, когда под ногами нет ничего, кроме бесконечных лиг долгого падения. Одно дело лазить по надежным широким камням и башням Хейхолта — но сидеть на хрупкой веточке, протянутой над пустотой, это, конечно, совсем другая история.

Часом позже у основания склона они повернули направо и пошли на северо-восток. Но прошли они немного — почти сразу громкий высокий крик пронзил послеполуденную тишину. Путники остановились как вкопанные; Кантака насторожилась и зарычала. Вопль повторился.

— Похоже на крик ребенка! — заявил Саймон, вертя головой, чтобы получше определить, откуда исходит звук.

— Лес очень часто измышляет такие шутки, — начал Бинабик. Пронзительный крик повторился, а сразу за ним раздался злобный лай, который был им слишком хорошо знаком.

— Глаза Кинкипы! — выругался Бинабик. — Они что, имеют намерение следовать за нами до самого Наглимунда? — Лай раздался еще раз. Тролль прислушался. — Там издает лай только одна собака. Хоть в чем-то везение!

— Похоже, что все это происходит где-то там! — Саймон показал рукой на небольшой пригорок, где деревья росли более густо. — Пойдем посмотрим?

— Ты лишился всякого ума, Саймон? — хриплым от удивления голосом спросил Бинабик. — Что ты говоришь? Мы немедленно бежим спасать наши жизни!

— Ты сказал, что там только одна тварь. У нас есть Кантака. На кого-то напали! Как же мы можем убежать?

— Саймон, мы даже не имеем знания, не является ли этот крик нехорошей ловушкой, или может случиться, что это животное…

— А что если нет? — возразил Саймон. — А что если эта тварь поймала ребенка какого-нибудь лесника, или… кого-нибудь еще?

— Ребенок лесника? В середине леса? — Бинабик расстроенно смотрел на него.

Саймон отвечал вызывающим взглядом.

— Ха! — уронил тролль. — Пусть так и будет, раз ты имеешь желание.

Юноша повернулся и побежал к густым деревьям.

— Микмок ханно со гийик, говорим мы в Йикануке, — крикнул Бинабик. — Если имеешь желание носить в кармане голодную ласку, то это ты выбираешь так. — Саймон не обернулся. Бинабик со злостью стукнул посохом о землю и рысью устремился следом.

Шагов через сто он догнал Саймона, на ходу вытряхивая из посоха мешочек со стрелами. Тролль прошипел Кантаке, чтобы она остановилась, и засунул в трубку стрелу с темным концом.

— А ты не отравишься, если споткнешься и упадешь? — спросил Саймон.

Бинабик бросил на него серьезный, встревоженный взгляд и не сказал ни слова.

Когда они наконец добежали до места, перед ними оказалась обманчиво невинная картина: собака припала к земле под раскидистым ясенем, уставившись на темную фигурку в ветвях. Такая сцена могла бы произойти в Хейхолте, когда одна из замковых собак загоняла на дерево кошку, только тут и добыча и охотник были гораздо крупнее.