Андрэ Нортон - Ключ от Кеплиан. Магический камень

Коснувшись знака Рода, Бодрик поклонился Казариану.

— Кревонель приветствует тебя, хозяин, — произнес он голосом, в котором свойственные ализонцам рычащие нотки чувствовались куда более явственно, чем у Геннарда или Казариана.

— Благородный барон оказал замку Кревонель честь своим визитом, — объявил Казариан, почтительно кивнув в мою сторону. — Однако имя его и сам факт его присутствия здесь должны оставаться в тайне, поскольку того требует цель его пребывания в Столице. Он проделал немалый путь, несмотря на зимнюю лихорадку, временно лишившую его голоса. Он будет отдавать тебе свои распоряжения в письменном виде.

— Готов служить тебе, благородный барон, — сказал Бодрик, поклонившись мне, — Первый приказ барона — доставить личное послание барону Гурбориану, — сказал Казариан, доставая завернутый в кожу пакет, содержавший коварное письмо Морфью. — Немедленно отдай это Лурску, и пусть он, как можно быстрее, передаст его в руки Гурбориану, Тот должен прислать нам столь же тайный ответ. В зависимости от того, каким он будет, последуют дальнейшие распоряжения.

— Будет исполнено, хозяин Лурск сегодня пьет в «Хохлатом Вороне» Твое послание окажется в руках барона Гурбориана не позже, чем через час. — Бодрик снова поклонился каждому из нас и поспешно вышел.

Геннард, видимо, ждал ухода Бодрика, поскольку сразу же вошел в комнату, неся резной деревянный поднос, заставленный бутылками, закрытыми крышками блюдами и открытыми сосудами. С легкостью, которая достигается лишь долгой практикой, он ловко расставил еду и питье на столике, стоявшем в стороне.

Он уже собирался разложить еду по тарелкам, но Казариан придержал его за руку.

— В твоих услугах мы сейчас не нуждаемся, — сказал Казариан. — У меня есть для тебя другое задание.

Мы так спешили добраться до Столицы, что не взяли с собой никакого багажа. Поэтому барону на время его пребывания здесь потребуется кое-что из нашего гардероба.

Геннард окинул меня взглядом.

— Если благородный барон позволит, я могу доставить в его комнату одежду из запасов твоего родителя, хозяин.

— Отличная идея, — одобрил Казариан. — Он примерно такого же роста и телосложения, как и барон Оралиан. Принеси одежду и подходящие сапоги в комнату рядом с моей. Мы придем туда после того, как поедим и поговорим. И принеси также мел. Барон временно лишился голоса из-за лихорадки, и ему придется писать свои распоряжения на грифельной доске, которую он принес с собой.

— Как прикажешь, хозяин.., благородный барон, — Геннард поклонился нам обоим и вышел.

Казариан пододвинул столик к нашим креслам и начал переставлять блюда.

— Я не позволяю себе в замке Кревонель той роскоши, которую предпочитают другие бароны, — заметил он. — За годы, проведенные в поместье Волориана, я привык к простой пище и такому же образу жизни.

Теперь же, будучи хозяином Кревонеля, я продолжаю жить по-прежнему, вместо того чтобы развлекаться на бесконечных пирушках. — Он осторожно налил темно-красную жидкость в серебряный графин, затем чуть помедлил, прежде чем предложить мне бокал. — Должен тебя предупредить, — сказал он, — о нашем кровьвине. Мы никогда никому не позволяли вывозить его за пределы Ализона, и пить его позволено лишь баронам.

Советую тебе попробовать.., чуть-чуть, пока ты сполна не оценишь его качество.

Я осторожно взяла бокал. За годы моих торговых путешествий мне приходилось пробовать множество вин, как слабых, так и крепких. Это ализонское вино обладало ярко выраженным букетом и слегка резким, но не неприятным ароматом. Я сделала маленький глоток. Вкус не походил ни на одно из известных мне вин — одновременно странно сладковатый и соленый. Вино обожгло мне язык, подобно крепкому, хорошо перебродившему сидру. Я поставила бокал на стол, сделав глубокий вдох, чтобы прояснилось в глазах. Казариан наблюдал за мной из-за края своего кубка. Мне показалось, что в глазах у него мелькнула легкая усмешка.

Взяв доску, я уверенно написала: «Лучше я не буду много пить. Глаза слезятся».

Казариан кивнул. Моя реакция явно его позабавила.

— Мне придется подать кровь-вино Гурбориану и Гратчу, когда они придут, — сказал он. — Мы можем объяснить твой отказ присоединиться к нам утратой вкуса, из-за той же самой прискорбной лихорадки, что лишила тебя голоса. А сейчас попробуй этот напиток, приготовленный из белых ягод, — он не столь крепок, но хорошо утоляет жажду.

Подавая каждое из блюд, Казариан описывал мне, что это такое, и пробовал сам. Я прекрасно помнила, что и он, и Дюратан упоминали о склонности ализонцев травить друг друга. Несомненно, Казариан пытался убедить меня, что яства безопасны. Я выбрала знакомую мне пищу — вареную рыбу, ножку куропатки, запеченного кролика, немного сыра. Казариан настоял, чтобы я попробовала блюдо, напоминавшее тушеные коренья в сметанном соусе, сказав, что это еще один ализонский деликатес, никогда не предлагавшийся посторонним. Блюдо оказалось столь острым, что, на мой взгляд, вряд ли многие из гостей пожелали бы его есть, но мне не потребовалось высказывать свое мнение, поскольку Казариан был всецело занят разрезанием фруктового пирога с глазурью. Он предложил было еще несколько блюд, но я поспешно написала, что больше есть не в состоянии.

Казариан подал мне серебряную чашу с влажными салфетками, чтобы вытереть руки.

— Я ненадолго тебя оставлю, — сказал он, отодвигая кресло, — и принесу щенка. Может вернуться Генздард, чтобы убрать со стола. Если его присутствие тебя смущает, отойди к окну. Ты сможешь любоваться Столицей, пока он не уйдет.

Как и предполагал Казариан, вскоре после его ухода действительно вернулся Геннард. Он поклонился мне, затем начал ставить блюда на поднос. Я кивнула ему в ответ, надеясь, что мой жест будет правильно истолкован, и отошла к одному из узких окон, чтобы посмотреть на город моих врагов.

Из-за зимних холодов окна были закрыты тяжелыми деревянными ставнями, обитыми шерстью. Отодвинув щеколду, я распахнула ставни. Солнце закрывали густые облака, так что открывшийся передо мной впервые вид на ализонскую столицу был довольно бесцветным. Меня потрясло огромное пространство, на котором раскинулся город. Ряды крыш уходили вдаль, насколько хватало взгляда. На высоком каменном утесе возвышалась над всеми остальными зданиями громадная крепость, судя по всему — замок Ализон, резиденция печально знаменитого Лорда-Барона. С высоты башни замка Кревонель я могла видеть металлический отблеск на шлемах часовых, патрулировавших вдоль стен крепости.

Морозный ветер дул мне прямо в лицо, но у меня и без того похолодело внутри. Осознание того, что я, одинокая женщина из Долин, нахожусь в самом логове Псов Ализона, пронзило меня, словно острый нож. Вне себя от ужаса, я вдруг заметила, как мне на рукав упали слезы, которых я не замечала из-за холода. Запирая ставни, я ухитрилась вытереть лицо краем плаща и не оборачивалась, пока не услышала, как закрылась дверь за Геннардом. Я ругала себя на чем свет стоит. Несмотря на одиночество и усталость, подобная слабость была непростительна. Вряд ли ализонские бароны часто давали волю слезам — разве что корчась в агонии от выпитого яда.