Андрэ Нортон - Ключ от Кеплиан. Магический камень

Казариан отпустил меня. Вскоре неподалеку послышался скребущий звук. Казариан высек искру с помощью трута и кремня и, присев на корточки, поджег полусгоревший факел, возможно, тот самый, что он оставил, отправляясь в Лормт. Мерцающий огонь факела осветил комнату без окон и с голыми стенами, с одной лишь массивной дверью. Я оперлась на посох, ожидая, пока пройдет головокружение.

— Прежде чем мы покинем эту комнату, — предупредил Казариан, — мы должны тщательно продумать наши действия. Лучше всего, если тебя будут видеть как можно меньше людей. Меня постоянно сопровождает Геннард, мой слуга с самого моего появления на свет. Прежде он служил сородичу моего родителя, и он единственный в замке Кревонель, кто знает Волориана в лицо. Я скажу ему, что ты — барон, прибывший в Столицу с тайным визитом; он не станет задавать лишних вопросов. Мы можем также полностью положиться на Бодрика, смотрителя моего замка, прибывшего в Кревонель пять лет назад из наших прибрежных владений. Да, именно эти двое будут обслуживать нас. Пусть тебя не смущает шрам на лице Бодрика — он получил его два года назад в стычке с разбойниками из Карстена. — Казариан помолчал, затем добавил:

— Бодрик постоянно враждует с Лурском, главным оружейником Гурбориана. Они заключили между собой нечто вроде вооруженного перемирия на то время, пока и Гурбориан, и я в Столице. Мне придется доверить доставку письма для Гурбориана именно Бодрику. Он наверняка сумеет добиться того, что нам нужно — передать письмо Морфью в руки Гурбориана, избежав при этом нежелательного внимания со стороны посторонних.

Я достала из внутреннего кармана плаща грифельную доску и мел. Будучи ограниченной как малыми размерами доски, так и недостаточным знанием ализонского, я постаралась выразить множество возникших у меня вопросов как можно более кратко.

«Не удивятся ли слуги, не найдя наших лошадей?» — написала я.

Казариан прочитал мои слова и оскалил клыки в хищной усмешке.

— Я рад, госпожа, что наше не слишком комфортабельное путешествие не повлияло на твой разум, — сказал он. — Если мы хотим, чтобы наша миссия в Сто лице оставалась тайной, нам не следует привлекать к себе внимание и появляться здесь в сопровождении верхового отряда. Как хозяин замка Кревонель, один лишь я знаю и использую множество тайных ходов, которые позволяют входить и выходить, оставаясь незамеченным для друзей и врагов. Мои слуги решат, что мы воспользовались одним из таких ходов — что мы, собственно говоря, и сделали, хотя и несколько своеобразным способом. — Он помолчал, затем продолжил:

— Тебе придется познакомиться с моими псами; ни один барон, посещающий мой замок" тем более Волериан, не преминул бы это сделать. Тебе когда-нибудь приходилось видеть наших псов или иметь с ними дело?

Я крепко сжала грифельную доску, чтобы он не заметил, как дрожат мои руки.

«Только издали, — наконец сумела написать я, — всего два раза, во время войны». Я невольно содрогнулась, вспомнив те жуткие события.

В первые годы войны в Долинах ализонские захватчики привезли с собой несколько свор хищных зверей, давших имя их расе, и напустили их на наших воинов. Ализонские псы не были похожи на тех собак, которых мы знали и которых использовали для охоты или в бою. Из дневника Эльзенара мне теперь было известно, что первые псы появились из магических Врат вместе с первыми ализонцами. Все мы в осажденных Долинах познали страх и ужас перед поджарыми белыми тварями, безжалостно уничтожавшими наших мужчин, женщин и детей, тщетно пытавшихся бежать.

Когда благословенному флоту Сулкара удалось наконец перехватить и потопить ализонские корабли, снабжавшие армию, бароны постепенно отозвали назад своих псов, слишком ценных для того, чтобы обречь их на гибель в море или от наших дротиков и мечей.

Волориан, вспомнила я, считался знаменитым заводчиком этих гнусных созданий. Но я обязана была осмотреть псов Казариана.

Глядя на меня, Казариан, видимо, почувствовал мое отвращение.

— Я принесу тебе недавно родившегося щенка от моей лучшей суки, — объявил он, — Прежде чем ты встретишься со всей сворой, нам нужно будет узнать, как подействует на них твой запах. Идем, поднимемся наверх. Я многое должен тебе рассказать, пока мы будем ждать ответа Гурбориана на наше письмо.

Он вставил свой ключ в большой замок и распахнул дверь.

Мы шли по коридорам и лестницам, где в пыли виднелись недавние следы лишь одной пары сапог. В отличие от мрачно-серых камней Лормта, камни замка Кревонель были блестящего желто-коричневого цвета, но масштабы ализонского строительства впечатляли не меньше. Я обнаружила странное сходство между здешними подземными коридорами и коридорами Лормта.., пока мы не достигли более обитаемых верхних уровней. Чем выше мы поднимались, тем более роскошными становились украшения и обстановка. Возможно, по причине своей природной бледности, ализонцы стремились украшать свои жилища, используя яркие, даже чересчур кричащие краски.

Дважды я замечала далеко впереди светловолосые фигуры, одетые в темно-синие ливреи, но, едва заметив нас, они скрывались из виду за углом или за ближайшей дверью. Лишь один из них не стал прятаться, но наоборот, устремился нам навстречу через просторный зал — высокий сухопарый пожилой ализонец, бледно-голубые глаза которого напомнили мне Морфью.

Казариан отрывисто кивнул незнакомцу, словно ожидал его здесь встретить.

— Будешь обслуживать нашего гостя и меня в северной башне, Геннард. Пошли за Бодриком, пусть немедленно явится туда.

Поклонившись Казариану, Геннард коснулся знака своего Рода.

— С возвращением, хозяин. — Он повернулся ко мне и снова поклонился, повторив тот же жест. — Замок Кревонель приветствует тебя, благородный барон, — произнес он голосом, в котором не звучало ни тени раболепства или страха. Если он служил Казариану с самого детства, то, видимо, отличался исключительными способностями к выживанию.., и считал свое положение вполне безопасным.

Я поклонилась, стараясь подражать Казариану, и зашагала следом, поскольку он уже направлялся к двери в дальнем конце зала. Мы поднялись еще по нескольким лестницам. Я испытала крайнее облегчение, когда Казариан, наконец, вошел в комнату, где предложил мне изящное кресло. Мы едва успели сесть, как в открытых дверях появился еще один ализонец.

— Входи, Бодрик, — пригласил его Казариан, и к нам подошел человек, которого он называл смотрителем замка.

Почему-то мне казалось, что все ализонцы должны быть на одно лицо. Пока что персонал замка Казариана отличался одинаково бледной кожей и белыми волосами, и все они были одеты в одинаковые синие ливреи, украшенные белым шнуром. Однако, оказавшись с ними лицом к лицу, я поняла, что они столь же разные, как и любые два уроженца Долин. Черты лица Бодрика были не столь правильными, как у Казариана, и он был более коренастым и широкоплечим, нежели его хозяин. Глаза его были ярко-зелеными, словно весенние листья, но больше всего привлекал внимание синевато-багровый шрам, шедший наискось через левую бровь и переносицу до правой щеки.