Алинна Ниоткудина - Ключ от радуги

— А как же…

— Чтобы помянуть усопшего киньте в чашу благовония, а ящик для пожертвований находится справа от вас. До свидания… — и Лирон поспешил скрыться от пристального взора сторонника Лафригора. Ну не любил он этих святош, не любил. Все-то они стараются всех поучать, кому и как жить, что изобретать, а что нет, что правильно, а что ложно. Так, словно они истина в первой инстанции.

«Равновесие, равновесие… Подумаешь! Есть жизнь, и есть смерть, а все остальное умещается между ними. Если жил, то рано или поздно умрешь, нельзя жить вечно. Вот и все равновесие, а то придумают всякого… Богиню ему вызывай… Друг умер… Все там будем. «

Антонин между тем стоял и обдумывал слова жреца. Он был прав, за Даму должен мстить Легион, а леди Нериэнна в мести не нуждалась, единственное, что он мог теперь для нее сделать, это позаботиться о ее дочери.

Уже бывший резидент Ордена Равновесия, кинул в ящик несколько серебряных монет, положил в чашу пару шариков благовоний и, постояв еще пару минут, пошел на выход. «Жрец прав, мертвым нет дела до мира живых, но к фиолетовому магу я все же схожу. «

Малышке Киме повезло, наконец-то она уйдет с этого хутора, и никто ее не будет попрекать куском. Она будет жить в этом большом доме, мыть посуду на кухне, а на кухне всегда найдется какая-то еда. А еще здесь есть ванна, много горячей воды и душистое мыло. И хозяйка приказала горничной расчесать ее чудесные волосы и заплести косы. Хозяйка была в восторге от ее золотистых кос и даже подарила Киме резной костяной гребень и две заколки с малахитовыми глазками. У ассы было много разных блестящих и красивых эльфийских штучек.

Конечно, Кима справится, она же мыла посуду на хуторе тетушки, где были еще младшие тетушки, дядюшки и многочисленные двоюродные братья-сестры, она будет очень старательной. И отдельной кровати у нее никогда не было, а здесь хоть старое, но свое илларье одеяло и целых две подушки. Кима спит, ей мягко, тепло и сытно.

…Сама собой загорается свеча на прикроватном столике. Девочка просыпается от ощущения чьего-то присутствия, что в комнатке кто-то есть. В полумраке она различает серый силуэт, под капюшоном не видно лица, только два блекло светящихся глаза. Она вскрикивает от ужаса, но ее никто не услышит, над ней магический полог. Но любопытство пересиливает, и девочка начинает разглядывать ночного гостя, к тому же его руки сложены в успокаивающем жесте.

— Ты мой сон, или ты приведение?

— Скорее последнее, — отвечает тень, — но ты меня не бойся.

— Я уже большая, я не буду бояться. И в старых домах живут приведения, мне рассказывали. А ты давно здесь?

— Для приведения не очень. Значит ты Кима, это тебя вчера привезли?

— Да, я буду здесь жить и помогать на кухне. А у приведений есть имена?

— Конечно есть. Кайлас. Только я тебя расстрою, тебе нельзя здесь оставаться, ты должна уйти и чем скорее, тем лучше.

— Но почему?

— Хозяйка этого дома — ведьма.

— Но она же добрая, смотри, сколько всего мне подарила.

— Асса Галенгейра ничего не делает просто так, не верь ей.

— Да хуже чем на хуторе уже не будет. Пусть это все заберет, что она мне может сделать?

— Что? То, что когда-то сделали со мной! — Кайлас присел на корточки, чтобы их глаза стали на одном уровне, и снял капюшон. — Поверь мне.

Из его темно-желтых глаз, словно гной, текли слезы. Вот здесь Киме могло действительно сделаться страшно, но ей стало жалко Кайласа, и она осторожно пальчиком дотронулась до его ладони.

— Ты не мертвый!

— Но и не живой.

— Но ты когда-то был человеком?

— Был…. А теперь драург [13].

— Значит, драурги бывают? И это не сказка?

— Это страшная сказка. Я не уничтожим, могу не есть, не пить, тело ссохнется, но я буду существовать в нем. Если очень постараться, тело можно уничтожить, например, сжечь, но я останусь духом неприкаянным здесь на этой стороне, за грань не уйду. Но не это главное, я связан заклятием хозяйки, я криллак на цепи, я не могу противиться ее воле.

— Тебе больно? — и Кима погладила его по седым волосам.

— Мне все время больно…. Она из тебя хочет сделать подобную куклу. И не своими руками, она сама не может. Она прикажет мне, а я не хочу, но буду вынужден. Беги отсюда, пожалуйста!

— Но куда? На хуторе меня найдут.

— Конечно, найдут. Тебя и искать не надо будет, тебя свои же обратно приведут.

— Нет, не правда!

— Если бы! Это же они тебя продали.

Хуже страшной сказки бывает только страшная быль. Когда Кима оплакала предательство родни и вытерла слезы, уже начало светать.

— А теперь, девочка, послушай меня. Я так много знаю о внешней жизни, больше из книг и из памяти людей, но и немногое тебе поможет. Сейчас пойди на кухню, там еще никого нет, поешь и возьми с собой чего-то в дорогу. Денег у меня нет, но вот, — он протянул ей серебряный перстень с аметистом. — Чтобы тебя никто не заметил, я сделаю амулеты для отвода глаз из твоих малахитовых заколок. В малахит прячут плетения эльфы, я постараюсь сделать похожие. Подобная магия мне дается тяжело, но я надеюсь, что они продержатся хоть несколько дней. Ты только постарайся магам на глаза не попадаться, а то вопросы будут, откуда у тебя такие странные эльфийские артефакты.

— А как я магов отличу?

— Да, тут загвоздка…. Дай-ка на минуточку перстенек, — Кайлас помудрил над аметистом. — Вот, теперь это не просто колечко с камушком, а магический артефакт — маячок, определяющий магов. Будет ли точно показывать цвет — не знаю, но надеюсь, что да, но тебе это и не важно. Тебе просто надо держаться от них подальше. Лучше пойти в столицу, в большом городе проще затеряться. Там за еду и кров можно найти место посудомойки в трактире. Но ты сначала зайди в храм Афари, последние несколько лет в Союзе мода брать свидетелями клятв невинных детей, считается, что им благоволит честная богиня. Попытайся, может быть тебя возьмут послушницей. Там тебя и грамоте обучат, и никто не обидит, а самое главное наша ведьма в храм Афари не сунется, даже если найдет тебя там.

Кайлас вышел с девочкой во двор, криллаки не подали голоса, разбежались поджав дрожащие хвосты. Серый маг проводил девочку до ворот, это был его предел, дальше не мог. Он и выйти из подземелья решился, потому что хозяйка в эту ночь крепко спала.

— Прощай Кими, удачи тебе.

— Я когда-нибудь увижу тебя?

— Не знаю, я, к сожалению, не провидец.

— Я вырасту, найду тебя и освобожу.

— Непременно, я буду ждать…. Ты только вырасти, обязательно вырасти!

На кухне уже все кипело, шкворчало и румянилось, а хозяйка все не появлялась. Вчера она долго просидела в гостиной, общаясь с бутылкой рома, уже который день не могла успокоиться после посещения Хейльда. Ведь это ж надо, она не без основания рассчитывала на благодарность и соответствующее вознаграждение от Великой Эльды аль Хейльдинг за заботу о ее ребенке. Но мелкий паршивец заявил своей вспыльчивой мамаше: