Андрей Завадский - Вечная Вдова

А в следующий миг ладья уже мягко ткнулась в дощатый настил одного из причалов, и два моряка, светловолосые парни в штанах из кожи морского зверя и таких же куртках, ловко перемахнули через невысокий борт, привязывая к толстым деревянным кнехтам прочный канат. В каждом движении моряков чувствовалась сноровка, и те, кто сейчас наблюдал за ними, только и могли, что уважительно крякать, многозначительно кивая головами. Должно быть, людям, что ходили под началом знаменитого капитана, не единожды приходилось точно так же спрыгивать на чужой берег, только не с бухтой просмоленного каната, а с боевыми топорами, чтобы стремглав броситься затем к недальнему поселку, над которым слышались испуганные возгласы.

Хреки часто торговал, но еще чаще он брал то, чего хотел, силой. Но никто и никогда не смог бы сказать, будто грозный предводитель морской дружины хоть раз обагрил свой клинок кровью того, кто был заведомо слаб. Сражаться с сильными, и торговать со слабыми, вот како был его девиз. И верно, лишь победа над достойным противником подобала тому, кто смел называть себя мужчиной, воином.

  - Э, да Хреки, кажется, заделался извозчиком, - вдруг раздался удивленный возглас. - Смотрите-ка, он доставил на берег пассажиров!

Праздная публика, слонявшаяся по набережной, пригляделась к сходящим с "Жемчужного Змея" людям, а было их числом шесть, и ахнула. Мало кто хоть раз видел это странное племя, но уж точно всякий в Хельдсее и дальше на побережье, слышал о народе, населявшем остров Скельдин, племени самых искусных воинов, каких только видели эти небеса. И потому все поняли, что эти люди, высокие, стройные, с непривычно смуглой кожей и темными волосами, были родом с того самого клочка суши, породившего множество легенд, странных, а порой и весьма жутких.

Пять путников, молчаливых, сосредоточенных, уже сошли на берег, сопровождаемые полными изумления взглядами тех, кто в этот час оказался на пристани. Все они были вооружены, кто одним, а кто и двумя клинками, висевшими за спиной или на поясе, так, как привык каждый из них. Кроме того, двое имели при себе еще и луки, короткие, деревянная дуга которых была усилена костью или китовым усом. Пока это оружие, смертоносное в умелых руках, покоилось в завязанных колчанах, и тетива его была снята. По крайней мере, прибывшие из-за океана воины не намеревались устраивать войну прямо здесь, в Хельдсее.

Пятеро стояли на деревянном настиле причала, переминаясь с ноги на ногу и с явным беспокойство исподлобья обводя подозрительными взглядами собравшихся отовсюду людей. Шестой же путник задержался на мгновение, приблизившись к капитану "Жемчужного Змея".

  - Благодарю тебя, капитан, - скельд, назвавшийся Райденом из рода Хазим, передал Хреки увесистый кошель, чуть склонив голову, не раболепно, но выказывая уважение и восхищение мастерством морехода. - Отныне я знаю, что людская молва права. Ты самый отчаянный и умелый мореход в этих водах.

Хреки подкинул на ладони, огрубевшей от рукояти рулевого весла да туго скрученных канатов, кожаный мешочек с золотом, не каким-то песком или самородками, а настоящими монетами, отчеканенными, правда, в доброй полудюжине стран. Он давно уже перестал обращать внимание на досужие разговоры, ибо знал себе цену.

  - Я раз оказал услугу одному из ваших, - пожал плечами мореход, чуть заметно усмехнувшись. - Так отчего же было не сделать то же еще раз? Я не боюсь ни штормов ни морских чудовищ, тем более не страшны мне люди. Хотя, уроженцев Скельде я уважаю, - добавил он, хитро блеснув глазами.

Предки Хреки и Райдена в былые времена пролили немало крови друг друга, но в итоге разошлись с миром. И, хоть сам капитан не испытывал искренней любви к тем, кто истребил множество его родичей, хоть и случилось то достаточно давно, не чувствовать уважения к этим немногословным воинам он не мог. Конечно, скельды были сухопутными крысами, и в первый день плавания, - а всего переход растянулся на четыре дня, - они, все шестеро, буквально катались по палубе, сраженные морской болезнью.

Но уже на следующее утро скельды пришли в себя, и, хоть лица их по-прежнему имели весьма неприятный зеленый оттенок, путники держались на ногах уверенно, на зависть кое-кому из молодых воинов, которых Хреки впервые взял с собой в плавание, дабы посмотреть, чего те стоят в деле. В прочем, мореход понимал, что, даже терзаемые морской болезнью, эти шесть смуглокожих молчаливых мужчин за пару минут способны разделаться со всеми шестью дюжинами его воинов.

Капитан "Жемчужного Змея" никогда не доводилось встречаться в настоящем бою со скельдами, но он вдоволь наслушался рассказов менее осторожных пиратов, разбойничавших в этих водах, и не удержавшихся от соблазна высадиться на окутанные туманом берега Скельдина. И после рассказа о том, как пять островитян, вооруженные охотничьими луками и ножами, играючи перерезали полторы дюжины головорезов, прежде пустивших на дно три купеческих парусника, предварительно обчистив их трюмы и перебив команду, Хреки не стремился явиться на тот загадочный остров непрошенным гостем, неся смерть в правой руке.

  - Ступай своей дорогой, Райден Хазим, - произнес напоследок грозный капитан, взглянув в глаза своему пассажиру, не дрогнув выдержавшему этот пронизывающий взгляд. - Мне не ведомо, что заставило вас пуститься в дальний путь, но пусть ваш поход увенчается успехом. А мне пора возвращаться в море, ибо там мой дом, и, как знать, возможно, там же обрету я свою могилу, и соленые воды станут моим погребальным саваном.

Хреки не знал, да и не пытался догадываться, по чью душу явились на побережье шесть воинов, каждый из которых стоил десятка рыцарей. Но он был точно уверен в том, что дни этого несчастного, вызвавшего на себя гнев скельдов, уже сочтены, если только в его распоряжении не имелось многотысячного войска.

Скельды, настороженные, едва сдерживавшиеся от того, чтобы схватиться за оружие, стояли на причале, стараясь не замечать удивленных взглядов и не слышать доносившихся из толпы возгласов.

  - Нам нельзя медлить, - решительно произнес Райден. Возглавивший небольшой, но опасный своим воинским мастерством отряд, чувствовал себя очень неуютно, оказавшись в людской толчее. Но он был вождем, а потому не мог, просто не должен был выказывать свое смятение своим спутникам. - Вперед, братья!

  - Но ведь мир велик, - вымолвил нерешительно один из воинов, молодой, стройный, точно южный кипарис, и вооруженный парой коротких клинков в заплечных ножнах. - Куда же мы направимся, Райден?

Этого вождь не знал, но он верил, что сердце подскажет путь, что он сумеет почувствовать своего сородича, возможно, оказавшегося в смертельной опасности. Поэтому он просто двинулся в сторону города, увлекая за собой и своих спутников.