Терри Гудкайнд - Восьмое правило волшебника, или Голая империя

– Что ты имеешь в виду, говоря, что это неверно?

Ричард показал на статую.

– Теперь я понимаю, в чем именно ошибся, почему у меня были трудности с этим высказыванием. Я говорил тебе, что сомневаюсь в переводе. Я правильно делал, что сомневался. Здесь не говорится: «Бойся любого нарушения границ этой империи... ибо за ней зло: те, кто не может видеть».

Дженнсен придвинулась ближе к Кэлен.

– Ты уверен?

Ричард оглянулся на статую, его голос казался далеким:

– Теперь да.

Кэлен потянула его за рукав, заставляя Ричарда посмотреть на нее.

– Так что же оно означает?

Его серые глаза на краткое мгновение встретились с ее, а затем устремились к глазам Кейджа-Ранга, глядящего на Столпы Творения, на свою последнюю меру предосторожности, защищающую мир от этих людей. Вместо того, чтобы ответить ей, он посмотрел в сторону.

Люди разделились, когда Ричард шагнул к статуе. Кэлен стояла прямо у него за спиной, Кара дышала ей в спину, а Дженнсен подняла поводок Бетти и тянула козу за собой. Бандакарцы, расступившиеся перед Ричардом, не спускали встревоженных глаз с козы и ее хозяйки. Том остался стоять на месте, продолжая ненавязчиво, но внимательно наблюдать за людьми.

Подойдя к статуе, Ричард смахнул налет снега у подножия, снова обнажая слова, высеченные на верхне-д’харианском. Кэлен видела, как его глаза двигаются по строчкам, как он читает их про себя. Волнение в его движениях выдало ей, что он весь устремлен к чему-то важному.

В этот момент она заметила, что его головная боль прошла. Кэлен не могла понять причину, почему эта боль время от времени появлялась, но ее успокоила сила, которую она увидела в движениях мужа. Положив руки на камень и наклонившись, он изучал слова. С исчезновением головной боли в серых глазах Ричарда появилась звонкая чистота.

– Часть написанного была запутана, – произнес он. – Сейчас я понял. Здесь не говорится: «Бойся любого нарушения границ этой империи... ибо за ней зло: те, кто не может видеть».

Дженнсен наморщила нос.

– Не означает? Хочешь сказать, что это не об этих изначально неодаренных людях?

– О, конечно о них, но не в том значении, – Ричард провел пальцем по высеченным буквам. – Здесь говорится не так, как я прочел: «...за пределами зло: те, кто не может видеть», а нечто совсем другое. Здесь говорится: «Бойся любого нарушения границ этой империи... ибо за ними те, кто не может видеть зла».

Брови Кэлен опустились.

– «...те, кто не может видеть зла»?

Ричард простер перевязанную руку к возвышавшейся над ним статуе.

– Вот чего больше всего боялся Кейджа-Ранг – не тех, кто не может видеть магию, но тех, кто не может различить зла. Это его предупреждение миру. – Большим пальцем он указал назад, на людей позади него. – Это о них.

Немного ошеломленная, Кэлен отшатнулась.

– Ты думаешь, из-за того, что эти люди не могут видеть магии, они не смогут распознать зло? – спросила она. – Или из-за того, что они другие, они просто не способны постичь зло, также как и понять то, что магия не имеет ничего общего с мистицизмом?

– Возможно, так думал Кейджа-Ранг, – ответил Ричард. – Но не я.

– Ты уверен? – спросила Дженнсен.

– Да.

Перед тем, как Кэлен смогла ему что-либо объяснить, Ричард повернулся к людям.

– Здесь, в камне, Кейджа-Ранг оставил предупреждение миру. Это предупреждение о тех, кто не может видеть зла. Ваших предков выгнали из Нового мира за то, что они были изначально лишены дара. Но этот человек, могущественный волшебник Кейджа-Ранг, боялся их по иной причине: из-за их мыслей. Он боялся их потому, что они отказывались видеть зло. Это и сделало ваших предков такими опасными для народа Древнего мира.

– Как это может быть? – спросил мужчина.

– Собранные вместе и изгнанные в странное место, Древний мир, ваши предки были вынуждены во всем полагаться друг на друга. Они так боялись отторжения, изгнания, что избегали изгонять кого-либо из своих рядов. Это перешло в стойкое убеждение, согласно которому, независимо от происходящего, они должны пытаться никого не осуждать. Поэтому они стали отрицать саму концепцию зла из боязни, что им придется кого-то осудить. Осуждение кого-либо за зло означало бы для них столкновение лицом к лицу с проблемой изгнания одного из них. В попытке убежать от действительности они укрепили свои убеждения, насадив странный принцип. Он заключался в том, что нет ничего реального, и никто не может знать природу реальности. Таким образом, им удалось избегать вывода о том, что какой-то человек – плохой. Лучше отвергнуть само понятие зла, нежели изгнать преступника из своих рядов. Лучше закрыть глаза на проблему, проигнорировать ее и надеяться на то, что она исчезнет сама собой. – Ричарду самому было непросто охватить разумом вещи, которые он разъяснял этим людям, но ему надо было достучаться до каждого. – Если бы они допустили реальность зла, тогда устранение злодея было бы единственным правильным действием. Но, так как их самих изгнали, они должны были бы считать себя злодеями. С такой мыслью человек жить не может. Если он в нее поверит, он сойдет с ума, или устремится к самоубийству. Решение, которое нашли ваши предки, заключалось в отказе от самой концепции зла. И вся структура учения разрабатывалась на основе этого ядра. Должно быть, Кейджа-Ранг думал, что из-за своей изначальной неодаренности и неспособности видеть магию они также не смогут увидеть зла. Но то, чего он опасался, было лишь следствием их веры. Мыслительный процесс требует напряжения, эти люди вложили в свое учение лазейку, позволяющую не думать, прикрыв ее благородно звучащими фразами. Фактически, это был удар по мощи человеческого разума – ложная мудрость, отвергающая потребность в напряжении для постижения мира, не желающая принимать его реальность. Такие простые решения, такое абсолютное отрицание всякого насилия очень соблазнительны для неискушенных юных умов, многие из которых будут жадно усваивать эти запутанные объяснения в качестве источника просвещения. – Ричард перевел дыхание и посмотрел на каменное изваяние. Теперь ему уже казалось, что в лице грозного стража суровые черты смягчены тенями усталости от обрушившейся на него ответственности. – Когда эти люди фанатично стали распространять свои тенета на других, это, вероятно, и встревожило Кейджа-Ранга. С распространением подобных идей – безумных, но при этом получивших власть над некоторыми людьми, подобно тому, как им удалось завладеть умами вашего народа, – волшебник забеспокоился. Кейджа-Ранг и его люди видели, как, будучи неконтролируемым, это учение принесло анархию и разруху, способствуя распространению в их обществе злодеяний, точно также, как оно сейчас делает ваш народ беспомощным перед злом пришедшего сюда Имперского Ордена. Кейджа-Ранг увидел суть этих принципов: ласковая смерть предпочтительней жизни. Падение от истинного просвещения до иллюзии интуитивного понимания становилось опасностью для всех в Древнем мире, несло угрозу полного погружения во мрак. Ричард указал пальцем на выступ.