Вадим Панов - Хаосовершенство

— Если наша затея войдет в противоречие с твоим мировоззрением?

— Да, — рубанул Рус. — Конструкция неработоспособна.

— Значит, мы все умрем, — безразлично ответила Избранная. — У тебя есть немного времени, чтобы принять решение.

Патриция развернулась и направилась к двери в купольный зал.

А едва закрыла тяжелую дверь, услышала трель коммуникатора.

— Да.

— Я поговорил с Ганзой, — быстро произнес Мишенька. — Конструкция не требует изменений, Лакри пытался обмануть вас… гм… тебя.

Было бы удивительно, если бы Щеглов не слушал их разговор. Он ничего не упускает.

— Я знаю, что Рус врал мне.

— И что?

— Он мой друг. — Мишенька молчит. Мишенька ждет продолжения, и Патриция продолжила: — И ты мой друг.

И тоже умолкает.

«Ты ведь знаешь, что нужно сделать. Ты знаешь. И ты не станешь требовать приказа, потому что между друзьями так принято: не заставлять говорить больше, чем уже сказано. Ты сам знаешь, что нужно сделать. И ты видишь, как мне тяжело, ученик Мертвого, духовный сын самого беспощадного на Земле человека. Ты все видишь, все понимаешь и знаешь, что сейчас твое время».

— За господином Лакри следят мои люди. Если он попытается внести в конструкцию изменения, его убьют…

Пэт молча отключила коммуникатор.

— Первая волна десанта уничтожена на семьдесят процентов, — доложил Бодуань, глядя на взирающего с экрана Председателя. — Потеряно больше половины истребителей.

— Много.

— Мы прогнозировали высокие потери, а потому отправляли вертолеты полупустыми. В настоящее время к объекту приближается вторая волна, основная.

— Что русские? — осведомился глава государства.

— Они пригодились. — Адмирал позволил себе едва заметную усмешку. — Они начали наземное наступление и приняли на себя первый удар. Без их участия наши потери были бы еще больше.

— Хорошо.

Вмешательство русского правительства, которое ни с того ни с сего решило поучаствовать в дележе Станции, поначалу возмутило мировых лидеров. Но доклады военных успокаивали: пусть лезут на пулеметы, раз так хочется, лишнее мясо не помешает.

— То есть все развивается согласно плану «Северный орел»? — подытожил Председатель.

— К сожалению, не совсем так. — Бодуань выдал мрачный взгляд и покачал головой. — Мы уничтожили авиацию противника, все оборонительные рубежи и стационарные батареи ПВО. Однако внутри Станции развернуты мобильные комплексы, и они продолжают наносить удары по нашим вертолетам.

— Это проблема?

— Мы вынуждены высаживать десант за пределами Станции.

— Вы только что сказали, что разбомбили рубежи.

— Те, о которых знали, — уточнил адмирал. — Как выяснилось, все внешние здания основного комплекса представляют собой единую оборонительную сеть.

— Нас обманули?

— Хочу напомнить, товарищ Председатель, что мы не имели никакой информации о происходящем внутри. — Бодуань вывел на второй монитор карту. — Взять последний периметр без бронетехники нереально. Во всяком случае, в нужные нам сроки. Я прошу санкцию на точечные ракетные удары по окраинным зданиям Станции. Нам нужно организовать для десантников проходы.

— В противном случае?

— В противном случае штурм захлебнется.

Как же тяжело принимать решение в таких обстоятельствах!

С одной стороны — Бодуань, которого никто и никогда не называл нытиком. Опытный вояка, он не теряет хладнокровия в самой трудной ситуации, и если сказал, что операция на грани провала, значит, так оно и есть. Председатель не раз посещал учения Народно-освободительной армии и понимал, насколько трудно выкурить засевших на грамотно спланированном рубеже солдат.

С другой стороны — Станция. Безы отбиваются под прикрытием ее строений, и что случится в результате ракетного удара, не предскажут даже лучшие аналитики Поднебесной. Потому не предскажут, что нет у них информации.

— В этих зданиях могут оказаться необходимые для работы Станции элементы, — медленно произнес Председатель.

— Восстановим, — пожал плечами адмирал.

В настоящий момент Бодуаня интересовало лишь развитие боя. Все остальное можно оставить на потом.

— А если мы устроим катастрофу?

— Именно поэтому нужна ваша санкция.

Председатель угрюмо вздохнул.

— Хорошо, адмирал, она у вас есть.

Управление обороной, говорите? Тихая штабная работа? Умение просчитать действия противника и грамотно распределить резервы?

В теории, конечно, все должно быть именно так, однако Слоновски сидеть в бункере не собирался и постоянно перемещался по «периметру О» в сопровождении четырех штабных офицеров и десятка охранников. Грег хотел видеть глаза своих парней, слышать цоканье пуль о броню и грохот разрывов — окружившие Станцию десантники вовсю использовали реактивные гранатометы.

— Грег!

А вот и Щеглов на связи.

— У меня все нормально, — отозвался Слоновски.

— Потери?

— Ниже ожидаемых.

Титапластовые щиты, бетон, узкие бойницы, из которых торчали стволы «ревунов», и сто метров открытого пространства впереди — вот что такое «периметр О». Десантники попытались прорваться с ходу, рывком добраться до зданий и закрепиться, но умылись кровью. Теперь долбят из гранатометов, потряхивая мощные стены зданий. Ничего более серьезного пока не применяют, опасаясь повредить Станцию.

— Думаю, минут через пять-десять тебя накроют с крейсеров.

— Знаю, — хмыкнул Слоновски. — Спутники еще дышат?

Будет ли предупреждение о старте крылатых ракет?

— Дышат, так что укрыться успеете. — Щеглов выдержал паузу. — Держись, Грег, мы еще не готовы.

— И не буду готов никогда, — бубнит себе под нос Саймон. — К такому хрен привыкнешь…

Путешествие по тоннелю оказалось недолгим. Полторы сотни комфортных шагов по скудно освещенному коридору, выход на перекресток, короткое обсуждение, куда идти дальше, и… автоматные очереди, живо напомнившие царящую на поверхности свистопляску.

Огонь, как вспомнил потом Хост, открыл Стефан. Заметил в одном из коридоров тени и сразу, не задумываясь, вступил в бой. Крикнул «За мной!», отступая влево, но Саймон бросился в противоположную сторону. Знал, что Стефан обязательно убьет его после операции, и решил расстаться со старым знакомцем, благо случай подвернулся подходящий. Рвануть следом Дрогас не успел: безы подошли слишком близко. Выкрикнул в спину ломщику несколько грязных ругательств, и… и больше Саймон его не видел. Лишь слышал звуки удаляющейся перестрелки.