Ольга Голотвина - Знак Гильдии

Но ничего ответить он не успел: девочка вдруг напряглась, словно вслушивалась во что-то, недоступное багровым ушам Дайру.

– Ой, отец идет! Ты с ним будешь разговаривать?

Нет, Дайру не хотел разговаривать с ее отцом! Совсем не хотел! Лучше быть подальше от этого главного и сильного, когда дочка наивно начнет ему рассказывать, как ее целовал долговязый паренек в ошейнике.

Дайру отчаянно замотал головой.

– Ну и правильно, – легко согласилась Вианни, – он сегодня сердитый.

Чувство долга с небывалой силой взыграло в душе мальчика.

– Мне надо вернуться к нашим! Они там, наверное, сражаются!

– Да говорю тебе, глупый, никто уже не сражается. Ну хорошо, иди, только стрелы не забудь. А когда встретимся, ты меня еще поцелуешь?

– А мы встретимся?

– А как же? – удивилась Вианни. – Обязательно. Только не скоро. А теперь иди, отец уже близко.

И ручкой указала, в какую сторону ему идти.

Дайру на миг задержался. В глазах блеснуло лукавое озорство:

– Только чур, пока не встретимся, больше ни с кем не целуйся!

– Конечно! – приподняла она тонкие темные бровки. – В сказках всегда так!

Дайру сделал шаг – и вокруг разметался пустынный берег. Ни леса, ни птиц. Густые сумерки. Костер среди скал. И Нитха поддерживает огонь.

Увидела его, вскочила, радостно закричала:

– Он здесь! Он уже нашелся!

Из сумрака ответили голоса – к костру спешили мужчины. Первым рядом с учеником оказался Шенги.

– Учитель, что это за складка за моей спиной? Я только что из нее вышел, даже на шаг в сторону не ступил.

Если Шенги удивился, то виду не показал. Рука нырнула в вырез рубахи, к талисману.

– Нет у тебя за спиной никакой складки. А до ближайшей топать и топать.

Нитха нетерпеливо дернула напарника за рукав:

– Ой, где ты был? Что-то интересное видел, да? А откуда у тебя арбалет?

Конечно, Дайру предстояло ответить и на эти вопросы, и на многие другие. Но сейчас он глядел на разрумянившееся от волнения личико юной наррабанки и одна мысль отодвинула все прочие на задний план.

Как мог он три года считать Нитху первой красавицей на свете? Почему вообще он счел ее красивой – с этой смуглой кожей, черными жесткими волосами, глуховатым голосом и совершенно не фиолетовыми глазами?

– Ах, как меняется облик двора, когда тон задает новая королева! И платья, и прически, и развлечения, и образ мыслей – все-все! Ясная королева Фаури романтична, любит предания Огненных Времен и в Джангаше словно время повернуло вспять! Платье, что на мне, одна из придворных портних скопировала с иллюстрации к поэме Айташа «Замок влюбленных». Моя госпожа, разумеется, читала, не правда ли, прелесть?

– Да, – кивнула Джалита Алмазная Земля, которая за всю жизнь не прочла ни единой книги. И к чему женщине книжная премудрость? Впрочем, если теперь это в моде – другое дело! Вон как уверенно Лейтиса сыплет именами поэтов!

Впрочем, Джалиту больше интересовал фасон платья гостьи. Королева наморщила узенький бледный лобик, стараясь уловить все детали необычного наряда. Подол чуть ниже колена – как смело! Рукавов почти нет – интересно! Квадратный вырез – ах, хорош! Весьма пикантно! Не то что маленький серпик у горла самой Джалиты. Королева почувствовала такое отвращение к своему вышедшему из моды одеянию, что хоть сбрасывай его на пол прямо при гостье!

Впрочем, Джалита не подавала виду. Она, в конце концов, тоже королева. Захочет – будет диктовать моду не хуже силуранской задаваки Фаури!

А Лейтиса, сочиняя на ходу сплетни, которые якобы бродят по Джангашу, неприметно приглядывалась к собеседнице и недоумевала, что в этой тусклой, бледненькой, глуповатой особе могло привлечь такого яркого мужчину, как король Фагарш. Да если еще вспомнить его рассказ о первой любви... Обычно мужчин тянет к женщинам одного типа, а тут – такое чахлое растеньице! Конечно, при вступлении в брак короли редко руководствуются голосом сердца, но это не тот случай. Какие уж государственные соображения на этой куче камней посреди моря! И богатства не принесла Фагаршу его вторая супруга. Лейтисе уже насплетничали, что будущую государыню вместе с ее сестрой привезли на остров дальние родственники: мол, приданого у сироток нет, пусть хоть слава будет, что побывали в гроте дори-а-дау. Может, не засидятся бедняжки в девицах... И расчет блистательно оправдался: обе нашли женихов прямо на острове. Старшей предложил руку некий грайанский властитель замка, а младшая и вовсе стала королевой. Повезло девочке...

Ой, повезло ли? И Лейтиса, и Орхидея порознь пришли к одной и той же мысли. Обе догадались, что мучило бедную дурнушку в тот день, когда к ней в руки каким-то образом попала серебряная пластина. Зависть к старшей сестре, которая ничуть не краше, а надо же – отхватила неплохого жениха! И томящее душу желание выйти замуж удачнее сестры...

Как ни сдерживалась Лейтиса, а все-таки исподволь бросала взгляды на серебряную цепочку, что виднелась в скромном вырезе королевского платья и убегала в невидимую ложбинку меж грудей. Протянуть руку, дернуть, сорвать... Нельзя! Верный способ себя погубить! Ведь не вылетишь вихрем в окошко! После прибытия на Эрниди этих придурков, Урагана и Фолианта, Чуткий предупредил: спящий ящер слаб, может сдохнуть в любой миг. А если это произойдет, когда живой вихрь будет пролетать над морем? Или хотя бы над дворцовым садом, полным стражников, поднятых по визгу королевы?

Джалита перехватила два-три странных взгляда на свою шейку, но решила, что гостья не одобряет ее старомодный вырез. Королева раздраженно дернула узким плечиком и переложила с колен на столик пяльцы с вышивкой. Этот цветочный узор она начала выводить иглой сразу после свадьбы и с тех пор прибавляла по пять-шесть стежков в год. Джалита была убеждена, что рукоделие придает ее облику утонченность и изысканность.

Лейтиса начала болтать об украшениях, которые в ходу у знатнейших дам Джангаша. Королева запоминала каждое слово, но не могла отделаться от неприятного ощущения, что ее считают серенькой провинциалкой.

Внезапно в аккуратно причесанной головке Джалиты возник план мелкой мести приезжей задаваке.

– Как здесь душно! – капризно протянула она. – Подумать только, я принимаю такую милую гостью в четырех стенах, когда в садовом павильоне гораздо приятнее! Оттуда открывается чудесный вид, а ветерок приносит запахи моря и вереска!

На самом деле, как Джалите было прекрасно известно, никакого вида из нелепого павильона не открывается. А вот ветерок – это да! Что есть, то есть, ничего не скажешь! По щелястой хибаре гуляют такие сквозняки, что приходится оборачивать подол вокруг ног, чтобы морской бродяга-ветер не принял его за парус, не раздул до совершенно скандальных пределов и не поднял в лучшем случае до колен, а в худшем... ой, и вспомнить стыдно!