Ольга Голотвина - Знак Гильдии

– Да-а-айру-у-у!!!

Последнее, что Дайру запомнил из боя, – это вопль Нитхи, которую чудище тянуло с валуна, свою попытку стегнуть серый «хобот» пряжкой ремня и то, как полетел кувырком с высокого камня. А над головой разом смолк, словно отрезанный ножом, крик напарницы.

Подросток вскочил на ноги, красный, свирепый, взмахнул ремнем, бешено оглянулся.

Друзья, чудовище, камни, песок – все исчезло. Мальчик стоял по колено в нежной траве и цветах. Деревья, похожие на ивы, клонили зеленые ветви к земле так низко, что листва сплеталась с травой. Ветер перебирал ветви, как струны арф. Шелестящей зеленой музыке вторили десятки птичьих голосов.

Другая складка? Но так не бывает! Песчаный берег просматривался до горизонта – ни миражей, ни размывчатого пейзажа. И учитель говорил, что до края складки далеко...

Эти смятенные размышления нарушил заливистый смех. Ни одна птица не смогла бы издавать такие веселые, звонкие звуки!

Дайру резко обернулся, и это затравленное движение еще больше развеселило обладательницу необыкновенного смеха.

Девочка! Пожалуй, чуть младше Дайру. Одета как для охоты: кожаная курточка, богато расшитая бисером, штаны из тонкого сукна, мягкие сапожки. Все новое, аккуратное, ладно пригнанное по фигурке. За плечом – небольшой арбалет, у пояса – колчан.

Да что у нее за глаза! Глазищи, а не глаза! И цвет необычный – густо-фиолетовый.

– Ой, – переливчатым голосом протянула девочка, – какой ты смешной!

Дайру свято чтил первое правило Охотника: в Подгорном Мире ничему не удивляться.

– Из драки, потому и смешной, – ответил он угрюмо. – Там моих друзей чудовище жрет, а я сюда угодил.

– Никто никого не жрет, – укоризненно сказала девочка. – Твои друзья справились и без тебя. А ты сражался вот этим? Пожалуйста, покажи!

Дайру молча протянул ей ремень. Девочка, подражая ему, обмотала руку, сделала свирепое лицо (это выглядело комично и мило), взмахнула ремнем и хлестнула себя пряжкой по плечу. Ойкнула. Фиолетовые глаза наполнились слезами.

– Сразу не получится, – сказал Дайру, забирая ремень.

Девочка сдержалась, не заплакала. Тряхнула светло-русой косой с вплетенной бисерной лентой. Спросила:

– А почему ты без арбалета?

– Так уж получилось, – невразумительно объяснил подросток.

– Нет, так нельзя. Подожди, сейчас я его тебе придумаю.

Девочка легко опустилась на колени в траву. Свела ладони, словно хотела поймать бабочку. Закусила губу. Глаза стали серьезными.

Дайру не успел ни о чем спросить: воздух под ладонями девочки задрожал, сгустился, принял очертания какого-то предмета... это арбалет! Он лежит на колчане со стрелами! Цвет сгущался, форма становилась определеннее, четче... и вот уже на примятой траве – самый настоящий арбалет с легким прикладом из вишневого дерева и небольшой кожаный колчан с десятком коротких стрел.

Девочка поднялась на ноги. Красивое тонкое личико резко побледнело, осунулось, под фиалковыми глазами легли темные круги, словно она перед этим не спала ночь.

– Вот, – устало выдохнула она, – возьми.

Дайру поднял арбалет. Пальцы подтвердили: да, не видение!

– Постой-ка, – сказала девочка. – Возьми лучше этот. – Она сняла с плеча свой арбалет, отстегнула колчан. – Вот! Он настоящий, отец купил в Ваасмире. А с этими придуманными вещами вечно хлопоты: в самый нужный миг возьмет да исчезнет!

– Ага, – поддакнул мальчик, принимая подарок, – глаз да глаз нужен с этими придуманными вещами!

Раз уж бред, так пусть будет бред последовательный, до конца.

– Не всегда, – рассудительно возразила девочка. – Ты бы видел, как мой отец придумывает! Знаешь, – доверчиво понизила она голос, – мне иногда приходит в голову: а может, он и мою маму придумал?

– А кто твой отец?

– Ну-у... – Девочка задумалась. – Он тут самый главный. И самый сильный. По-вашему... наверное, король.

– Ага. А ты, стало быть, принцесса. Везет мне на принцесс!

– Что?

– Ничего. Отличный арбалет, спасибо. Я у тебя, выходит, в долгу. Чем и отдарить, не знаю. – Он с сомнением глянул на свой ремень.

– Нет-нет, – поспешно возразила девочка (похоже, ремень ей не понравился). – Но ты, если хочешь, тоже можешь мне хорошее сделать.

– Что? – Дайру откровенно любовался прозрачной чистой кожей девочки, маленькими ушками, русой легкой челкой над высоким лбом и такими огромными глазами, что, казалось, они отбрасывали фиолетовые отблески на щеки. В своем мире он не позволил бы себе пялиться на свободную девочку, но здесь все было иначе – необычно, сказочно. (А в глубине души все-таки пульсировало тревожное: битва, учитель, Сокол, Нитха, Айфер...)

– Ты умеешь целоваться?

Вопрос был задан просто и обыденно, словно девочка поинтересовалась, знает ли ее гость наррабанский язык.

– Что? – Дайру был застигнут врасплох.

– Не знаешь, что это такое? – огорчилась девочка. – А я думала – ты герой. В сказках герои всегда сражаются с чудовищами, а потом целуют красавиц. Я красавица, мне отец сто раз говорил. Ну, я и подумала, что раз ты сражался с чудовищем...

– Нет-нет, – поспешно возразил Дайру. – То есть да-да... Я умею целоваться.

В памяти без приглашения возник образ дородной служанки из соседнего трактира.

– Поцелуй меня! – потребовала девочка.

Дайру тут же забыл грудастую служанку. Он неловко шагнул к этому сказочному существу, доверчиво глядевшему на него снизу вверх.

Ладони подростка легли на плечи девочки, и Дайру понял, что целоваться он не умеет. Вернее, не умел до этого мгновения. Весь его прошлый опыт не стоил и стертого медяка по сравнению с прикосновением к этим прохладным нежным губам.

Когда он выпустил девочку, та разочарованно вздохнула:

– И все? А я-то думала... Вот в сказках... и в «Скитаниях Ульгира»...

Дайру не дал ей договорить. Решительно обнял ее – какая мягкая коса под ладонью! – привлек к себе и закрыл рот вторым поцелуем, ласковым, длинным.

А потом стоял, вдыхая идущий от ее волос нежный, тонкий аромат, и с облегчением осознавал, что гром не грянул с небес, чтобы покарать его за дерзость.

– А может, и не врут сказки, – донеслось откуда-то из-под его подбородка. – Мне понравилось... А как тебя зовут?

– Дайру.

– А меня Вианни.

«Живая Песня... до чего же ей подходит!» – изумился мальчик.

Узкая ладошка скользнула по его ключицам, по шее, наткнулась на грубый ошейник и замерла.

– А это ты зачем надел? – В голосе девочки было простодушное любопытство.

Дайру опустил руки, отступил на шаг. Лицо подростка густо покраснело, губы задрожали. Словно он только что сидел гостем за пиршественным столом и вдруг его пинками выталкивают за двери под хохот слуг.