Рейс в Обитель Покинутых - Ана Фьёрд
Не удержавшись, он заправил за ухо Мире золотистую прядку и, развернувшись, направился прочь с поляны. Оз делал шаг за шагом, преодолевая непонятное ему самому сопротивление, словно он не хотел уходить, но всё равно упрямо двигался вперёд. В мыслях зияла пустота, достойная Кохав Мавэт. И вот он, последний шаг, который отделит его от оставшейся на поляне девушки стеной древесных стволов.
— Ты убьёшь меня! — вдруг крикнула ему вслед Мира.
Оз застыл. Сердце пропустило удар, а потом забилось так быстро, что стало больно. Он медленно повернулся и открыл рот, но Мира не дала ему возможности спросить: почему?
— Если ты вот так уйдёшь, мне останется только умереть, — повторила Мира, глядя ему в глаза. — Мне некуда идти. В деревне мне не рады, в лесу сожрут голодные волки, куда-то ещё я просто не доберусь, использовать волшебство толком не умею. Я останусь здесь, на этой проклятой поляне, и, когда огонь погаснет, замёрзну насмерть. И это будет твоя вина. Ты спас меня, дал надежду, поселил в голову свои воспоминания, а теперь уходишь, — Мира быстро преодолела разделяющее их расстояние и ткнула ему пальцем в грудь, ниже руки, сжимающей звезду так, что побелели костяшки, — бросаешь меня! Обрекаешь на смерть.
— Я… — голос Оза сорвался, а всё тело охватила крупная дрожь. — Нет!
На его глазах образ Миры подёрнулся рябью, и вдруг перед ним предстала Лирана. Оз моргнул и вновь увидел Миру. Два женских лица перетекали одно в другое, смешиваясь, но оставаясь узнаваемыми. По изменчивым чертам пошли мелкие трещины, чёрными провалами вгрызаясь в нежную кожу, а в ушах эхом повторялись страшные слова, от которых подкашивались ноги:
— Ты обрекаешь меня на смерть… Обрёк… Меня… Смерть…
Оз зажмурился, замотал головой не в силах смотреть и, отпустив звезду, прижал ладони к ушам.
— Нет… нет… Я не хотел… я не собирался… — бормотал он, задыхаясь, захлебываясь рвущимся изнутри плачем. — Я… я сделаю всё… Всё… Я спасу…тебя… Что я… должен делать?
— Жить, — услышал он в ответ. Его лба коснулись прохладные пальцы.
Жить… Хотел ли он умереть? Он не задумывался. Зачем? Ведь так было должно. Чтобы никто больше не пострадал.
Жить… Одновременно простой и безумно сложный ответ.
Жить… Почему он так неистово гнал прочь мысли о жизни? Боялся? Ошибившись один раз, он мог ошибиться снова. Но что изменилось? Ничего. Почти. Перед ним стояла та, кого он, преследуя свою цель, мог убить прямо сейчас. Живой пример ошибочности его суждений. Мама была права.
Не открывая глаз, он тихо проговорил:
— Я буду жить… — И его затопило облегчение: дрожь прошла, а сердце застучало ровно и спокойно.
За плотно сомкнутыми веками вспыхнул яркий свет, как будто на поляне рождалась сверхновая звезда, а потом пальцы правой руки сомкнулись на чём-то твёрдом. Оз открыл глаза и увидел, что стоит с вытянутой рукой, в его ладони удобно лежит гладкое белое древко посоха, в навершии которого в резной оправе поблёскивает звезда Лираны.
Мира радостно засмеялась и прижалась к его груди, а Оз, обнимая её, почувствовал, как безумная тяжесть, обрушившаяся на его плечи в момент смерти Лираны, вдруг исчезла без следа.
Он сделал правильный выбор.
* * *Оз открыл глаза и вздрогнул, увидев рядом себя. Другой Оз сидел, привалившись плечом к столбику кровати, и смотрел вдаль пустым взглядом. Оз посмотрел вниз и увидел лежащие на коленях, обтянутых синими джинсами, руки, торчащие из некогда белых рукавов тёплой куртки. Его охватило ощущение нереальности происходящего. Кто настоящий Оз? Тот, кто сидит напротив, или он сам? Оз вытянул вперёд руку, разглядывая пальцы, и резко, неожиданно для самого себя вцепился в запястье зубами. Короткая вспышка боли принесла осознание. Она, как цунами, пронеслась сквозь всю суть Оза, и мир вокруг померк. В голове оглушающе громко щёлкнуло, голова закружилась так, будто провернулась вокруг собственной оси, и Влад наконец полностью вынырнул из воспоминаний Оза.
В голове стоял туман, ощущение двойственности придавало окружающему миру размытую нереальность. Влада начало подташнивать. Он приложил ледяные ладони к горящим щекам и несколько раз глубоко вздохнул. В голове прояснилось, и мысли рванули с места в галоп. С тем охотником Оз поступил неправильно — это не обсуждалось, но у него и в мыслях не было навредить или убить, наоборот, он сделал всё, как он думал, возможное, чтобы тот пришёл в себя без последствий. Только вот произошло ли это? Влад не знал и понимал, что спрашивать, скорее всего, бесполезно. Оз оказался существом (можно ли было назвать его человеком?), прожившим так долго, что захватывало дух. Несомненно, его можно было назвать преступником — пусть и по неосторожности, но он отнял жизни. Однако его искреннее стремление получить должное наказание говорило о том, что он хотел поступить правильно и искупить свои преступления. И он пытался. Влад вспомнил увиденное в Нижнем городе и в ловушке Ла-Урры, вспомнил то, что рассказывал о нём Ян, — Оз старался изо всех сил. Ему хотелось верить. И Влад поверил.
Облегчение, охватившее его, было таким сильным, что он откинулся спиной на лежанку и, не в силах сдерживаться, засмеялся, прикрывая рот ладонью. Оз вздрогнул, перевёл взгляд на Влада и хрипло спросил:
— Неужели это правда? — его голос дрожал, как и сжимающие посох руки. — Она действительно сотворила всё это?
От его тона, ошеломлённого, потерянного, с проскальзывающими нотками явной детской обиды, смех Влада как рукой сняло. Он резко выпрямился и серьёзно сказал:
— Это лишь то, чему я сам был свидетелем. Уверен, что Ла-Урра сотворила немало зла.
— Я не в силах поверить в это… Она была таким милым ребёнком и прекрасной девушкой. Они с Мирой были так дружны. — Оз отвернулся, его взгляд остекленел. — Не верю… Просто не верю…
— Я могу доказать!
Влад вскочил с лежанки и в два шага подлетел к двери, дёрнул её на себя — она не поддалась. Он нахмурился и дёрнул сильнее. Внутри двери что-то щёлкнуло, и она распахнулась. Влад повернулся к Озу и сделал
