Вампиры тут голодные (СИ) - Тони Марс
Степан недоверчиво приблизился вплотную к герцогу, их разделяли жалкие пятнадцать сантиметров и это было жесть как неловко. Ну типа… вы же понимаете его, да?
— В мое время такие дети тоже иногда рождались. У всех вампиров есть эта способность, просто у некоторых она недоразвита или требует пробуждения. Как видишь, не все побочные эффекты ритуального зелья можно снять. — продолжил объяснять герцог и спокойно провел лезвием кинжала по своей левой ладони. Кровь медленно закапала на пол. — Да не шарахайся, это не больно. — недовольно прошипел герцог.
Касар обмакнул пальцы в кровь и мгновенно залечил порез заклинанием.
Кифен тихо холодел. И с какой вампирьей традицией он познакомится на этот раз?
Герцог жестом приказал графу чуть наклониться и провел пальцами по глазам. Степан чувствовал себя каким-то неправильным Симбой, особенно на фоне тихо читаемого заклинания.
Маниэр восторженно прошептала что-то про настоящую древнюю магию вампиров, Веце наверняка ковырял в носу от скуки.
— Всё. — сообщил Касар. — Не открывай глаза сутки. А вы двое проследите за этим, иначе он ослепнет. — предупредил герцог и попаданцу как-то резко поплохело. О таком надо говорить немного заранее, нет?
— Спасибо вам, надеюсь у вас всё получиться. — сказал граф.
— Я уже в другой стороне. — по-доброму усмехнулся Касар, — Вернусь раньше, чем у тебя отнимут титул. — и телепортировался. Степан сморщился от шутки, надо же, а у герцога-то классически вампирье чувство юмора: жестокое и явно черное.
* * *
Касар оглянулся, узнавая портальную залу. Мда, столько лет прошло, а совершенно ничего не изменилось — значит денег действительно нет. Хоть бы люстру поменяли или ручки на дверях.
— По какому делу вы явились в гнездо, граф Кифен? — спросил слуга, отвечающий за присмотр залы, не соизволив даже поклониться.
Касар равнодушно оглянулся, игнорируя вопрос. Причин сдерживаться или быть вежливым у него нет. Герцог хмуро взглянул на невежественного прислужника. И где только клан таких находит?
Граф — тот, кто кормит всё гнездо, а эти нахлебники смеют так невоспитанно себя вести. Неудивительно, что Кифен не хотел лишний раз связываться с советом старейшин. Раз уж простые слуги могут так себя вести, то про остальных и говорить нечего.
— Если вы не ответите, я позову стражу. — герцог едва ли удивился. Оттолкнул слугу и вышел из портальной залы, кинув через плечо заклинание немоты. Не стоит поднимать лишний шум. Пока.
На то, чтоб дойти до главного зала, ушло минут пятнадцать. К великому разочарованию Касара, планировка гнезда ни капли не изменилась. Вообще ничего не изменилось: только поизносилось, поистерлось немного. Посерело. Некогда светлое и просторное гнездо ныне больше походило на огромный склеп: мрачный и холодный.
Касару это было не по душе. Он треть жизни провел прячась и скитаясь, но теперь родовое гнездо вызывало именно то гнетущее давящее чувство, которое он давно уже позабыл. Довольно неприятно.
Двери оказались заперты, герцог недовольно скрежетнул зубами и приложил ладонь с запекшейся кровью к изображению герба. Замок засветился, скрипнул, и двери гостеприимно распахнулись.
Касар прошел в центр зала и запустил магией в железный свод стеклянного купола на потолке. По стенам мелкой рябью поползли всполохи света, герцог зевнул и отошел в тень, прислонившись к стене, теперь нужно только немного подождать. Так, где он там ставил свой трон?
Старейшины начали заваливаться в зал минут через пять, встревоженно гомонили об экстренном собрании и пытались понять кто, и, главное, почему их созвал. Герцог с садистским наслаждением считал головы, прикидывая, сколько из них стоит оставить. Сорок восемь, сорок девять, пятьдесят. Все прибыли, можно запирать двери.
Касар выпустил магию, обволакивая ей стены, пол и потолок — теперь никто кроме него не сможет приблизиться к выходу. Все пути бегства отрезаны.
Старейшины вздрогнули, когда двери зловеще захлопнулись. В зале повисла гробовая тишина.
— Глава старейшин, это вы нас созвали? — прохрипел Асмаэль, приковыляв поближе. Тихий голос вампира эхом отлетел от стен, все взгляды устремились на Доллира.
— Нет. — задумчиво отозвался вампир, привычно оглядывая собравшихся старейшин. Все здесь, никого лишнего, никого отсутствующего.
Странно, очень странно.
— Вас позвал я. — сказал Касар, на стене над ним вспыхнул алый герб клана. Герцог восседал на каменном троне, свысока глядя на собравшихся. — И вы ползли раздражающе медленно.
— Объяснитесь, граф. — сурово проговорил Доллир, — По какому праву вы это сделали? И, что не менее важно, как вы узнали о заклинании экстренного созыва?
Герцог рассмеялся. Эти старики и правда сумасшедшие! Даже не рассказали графу о способе срочного созыва собрания. Видать, жизнь им и правда не дорога.
Старейшины вздрогнули от звучного смеха, кто-то тихо начал читать молитву, глаза Касара оставались убийственно равнодушны.
— А я не хочу. — ухмыльнулся герцог. — Да, я сказал, что не собираюсь отвечать на эти вопросы, чему же вы так удивлены? — в толпе вампиров послышались возмущенные охи и ахи.
— Какая дерзость! — проскрипел Асмаэль, — Мы дали тебе так много, а у тебя хватает дерзости говорить со старейшинами без капли уважения! — Касар брезгливо сморщился.
И это самый старый старейшина? Маниэр говорила, что ему должно быть почти три тысячи лет. Вдвое младше Касара, а сколько спеси и надменности. Эти подростки и правда раздражают.
— Мне не за что вас уважать. — леденяще ответил герцог, — Но есть за что убить.
Глава совета старейшин медленно вдохнул и выдохнул, собираясь с мыслями. Почему Кифен начал так себя вести? Должна быть весомая причина.
Переселенец по нраву довольно спокоен, но раз перешел на угрозы, значит проблему стоит искать вовне.
Что может давить на графа и пугать его? Только потеря власти — Кифен едва успел распробовать ее на вкус, как его собрались лишить лакомого куска.
— Кифен, я пообещал, что решу проблему с титулом, и я сдержу свое слово. Тебе нет нужды торопить меня или идти на подобное. — спокойно произнес Доллир. — Даже если ты зол или расстроен подобное… поведение ничего не решит.
Касар пренебрежительно отмахнулся. И чего он ожидал? Старейшины и не задумывались о том, какую свинью подложили графу, а теперь считают, что Кифен боится потерять причину своих головных болей и бессонных ночей. Как глупо.
— Разве я заикнулся о титуле? — герцог хищно оскалился и старейшины похолодели
