Игорь Пронин - Фэнтези-2005. выпуск 2

Крысиный король тяжело вздохнул.

Все верно. Причем лично он великолепно знал, кто из них двоих умрет. Вот только что он будет делать, убив тиранозаврика? Как спастись от его настоящей мамы, в том случае, если она все-таки идет по их следам? Как известно, нет более мстительного существа, чем тиранозавр.

Нет уж, лучше немного потерпеть. А что, если все-таки удрать… вот просто сейчас взять и удрать?

— Правда, правда, — сказал крысиный король. — Между прочим, ты собирался уснуть. Ты знаешь, что во сне клыки растут в два раза быстрее?

— В самом деле?

— Точно.

— Хорошо, я постараюсь уснуть.

Кусака послушно закрыл глаза.

Крысиный король облегченно вздохнул.

Вот теперь надо подождать. Терпение, время и терпение. В данном случае слагаемыми успеха являются именно они.

Минут через пятнадцать тиранозаврик приоткрыл пасть и издал тихий храп.

Крысиный король остался на месте.

Рано, еще рано. Вот немного погодя…

Спустя еще пятнадцать минут питомец что-то тихо прорычал во сне.

Кажется, пора. Самое время уносить ноги.

Крысиный король сделал осторожный шаг назад. В ту же секунду Кусака проснулся и, мгновенно преодолев разделявшее их расстояние, клещом впился в заднюю правую лапу своей дорогой мамочки.

Джинн тихо хихикнул.

Ну вот, кажется, его дело стронулось с мёртвой точки.

Это была неплохая идея — загнать крысиного короля в угол, заставить его воспользоваться лампой. И конечно, до цели еще очень далеко, но первый шаг в нужном направлении сделан.

Гип-гип — ура!

Он удобнее расположился на своей подушке, взял с низенького столика бокал с недопитым коктейлем и, отхлебнув из него, довольно улыбнулся.

Вот так-то! Знай наших!

Да, а что там делает крысиный король?

Джинн не отказал себе в удовольствии полюбоваться на физиономию владельца лампы, в данный момент пытающегося уговорить тиранозаврика отпустить его лапу. Если ему и дальше удастся незаметно, но достаточно эффективно вмешиваться в происходящее, внимательно наблюдать за злоключениями владельца лампы и вовремя использовать подвернувшиеся возможности, его дело может выгореть.

Кстати, почему бы и нет? Кто знает, вдруг его свобода действительно не за горами?

Проломленный Череп лежал на земле и слушал, как «слон», пыхтя и взрыкивая, топчется по Хромоногому, дробя тяжелыми лапами его кости. Треск стоял, как при жарке попкорна. Слегка приподнявшись, Проломленный Череп взглянул на Широкую Кость. У того полным ходом шел процесс восстановления, но для его завершения, на глаз, требовалось не менее двух-трех минут.

Прекрасно. А что там Хромоногий? Угу, он уже дошел до критического состояния, после которого можно не восстановиться. Вот эту непозволительную потерю допустить нельзя. И значит, настала пора что-то предпринять.

Нашарив валявшийся рядом топор, Проломленный Череп провел костяшкой пальца по его острию и удовлетворенно хмыкнул.

Все еще остер, все еще годится в дело. Неплохо, совсем неплохо!

«Слон» громко взревел и сразу же вслед за этим послышался громкий хлопок. Похоже, теперь настала очередь позвоночника. А может, зверюга наступила Хромоногому на голову?

— Я иду! — крикнул Проломленный Череп. — Я уже иду!

Вскочив, он кинулся к «слону» и вонзил ему в бок свой топор.

— Так ему! — гаркнул Широкая Кость. — Покажи, где раки зимуют! Мы неуничтожимы, и значит, наша победа неизбежна, словно возрождение после смерти! Еще пара минут, и я тебе помогу.

Проломленный Череп подумал, что сказано неплохо. Надо запомнить.

«Слон» истошно завизжал и, повернувшись к Проломленному Черепу, попытался достать его лапой. Безуспешно. Ловко увернувшись от удара, предводитель маленького отряда издал еще один воинственный клич и, выдернув топор из тела зверюги, нанес ей в тот же самый бок второй удар. Брызнула фиолетовая кровь.

— Вот так! — завопил Широкая Кость. — Так его, наглеца! Еще разок, да посильнее!

Проломленный Череп выдернул топор и попытался было нанести еще один удар, но как раз в этот момент противник наконец бросился наутек.

— В погоню! — взревел Широкая Кость. — Врага надо добить!

— Пусть бежит, — махнул рукой Проломленный Череп. — Мы добились главного. Дорога свободна. Можно идти дальше.

— А враг? — спросил Широкая Кость.

Шейные позвонки у него восстановились уже настолько, что он сумел повернуть череп в сторону командира отряда.

— Пусть бежит. Он храбро сражался, а настоящая храбрость должна быть вознаграждена. У нас же есть задание. Мы должны его выполнить любой ценой. Поэтому даю еще несколько минут на окончательное восстановление, а потом двинемся дальше, продолжим поиски. Приказ Повелителя должен быть выполнен.

— Что будет, если мы схватим не того? — спросил Широкая Кость.

— Мы не можем перепутать, — сообщил Проломленный Череп. — На меня наложено особое заклинание. Я его гарантированно определю.

— И мы его схватим, — вставил Хромоногий.

— Да, — подтвердил Проломленный Череп. — Вот сейчас восстановимся, продолжим путь… И как только увидим, так сразу и схватим.

Они свернулись с лесной дороги на открывшуюся рядом с ней полянку и расположились отдохнуть на красной завивающейся спиральками траве, среди смайликовых кустов, увешанных крупными фиолетовыми, смахивающими на улыбающиеся человеческие физиономии ягодами.

— Ну, хорошо, — сказал крысиный король. — Давай поговорим серьезно.

— Поговорим? — спросил Кусака. — О чем?

— О наших взаимоотношениях. Ты не отпускаешь меня ни на шаг и все время цепляешься за мою лапу. Мне кажется, это неправильно.

— Почему? Я стремлюсь быть как можно ближе к родному мне существу. Так должно быть.

Крысиный король крякнул.

Что можно в такой ситуации поделать? Бросить подопечного, унести ноги? Не получается. Даже если он рассыплется на несколько десятков крыс и попытается удрать таким образом. Малыш слишком проворен. Кто мешает ему сцапать одну из этих крыс? И какой части тела можно в результате этого не досчитаться?..

Значит… Что остается? Добраться до ворот в следующий мир? Если тиранозавриха его все же преследует, то через них она не пройдет. После них можно будет поговорить с Кусакой всерьез, объяснить, что он не является его мамой… Ну, в общем, там что-нибудь придумается. Главное — дотянуть до ворот. А там… Вот же дернула его нелегкая…

От размышлений его оторвал голос Кусаки: