Владимир Романовский - Год Мамонта

Отступать не хотелось. Брант, обливаясь холодным потом, зашагал через залу напрямик. Чьи это были скелеты, он не знал — может, особей Дюка, может неудачливых контрабандистов, может, дюковых конкурентов. У Бранта не было с собой ни меча, ни кинжала. Хоть бы нож захватил в таверне, подумал он мрачно. Вот Рита говорит, что я дурак и, наверное, так оно и есть. Иду неизвестно куда, неизвестно зачем. Внутренний лаз, видите ли, а на другом конце естественно ждет уже радушный Волшебник, стол накрыт, глендисы дымятся. Фрику хотите от заклятья освободить? Извольте, извольте, рад вам услужить, я уж давно вас тут жду, извелся весь.

Вообще странно мы, люди, устроены, подумал он, чуть не наступив на очередной череп. Чего-то все время делаем, что-то получается, а что-то нет, и совершенно неизвестно почему, и при этом отношение к Создателю — как к въедливым родителям, мол, без вас разберемся, нам лучше знать.

Вот нашел я — и Вантит, и кентавра Хевронлинга, мудрость коего я оцениваю задним числом, и ведьму видел, и с драконом дрался, и все получилось, хотя объяснений этому, почему получилось, нет никаких. И вот я топаю себе через темную залу с костями, надеясь, что скоро будет лаз, а откуда мне знать, что этот внутренний лаз вообще существует? Потому, что мне Клифф так сказал? Я тоже много чего ему сказал, и он тоже всему поверил.

В конце зала зиял проем. Когда-то здесь висела дверь, теперь остались только петли. Брант прошел насквозь и оказался в следующем зале. Слева по ходу был еще один проем, и из этого проема струился свет.

Брант пошел на свет.

Помещение оказалось относительно небольшим. Никаких предметов, ни костей, ни мебели, ни мусора, в помещении не было. Четыре лампы, привинченные к стенам, ненавязчиво и уютно горели, освещая пол, потолок, стены, и две двери, а посреди помещения сидела скрестив ноги и грустно смотря на широкое блюдо с хрюмпелями огромная жутковатая данность. Хрюмпели были явно несвежие. Данность подняла голову и посмотрела на Бранта. Бранта передернуло.

— Не бойся, — сказала данность. — Я тебя не сразу съем. Поговорить надо сначала, а то мне тут не с кем. Раз в год кто-то сунется — и то благо. Хочешь хрюмпель?

— Меня зовут Брант, и я против того, чтобы меня тут ели, — сказал Брант.

— А наше с тобой мнение никого не интересует, — сказала данность. — Сказано, да будет съеден. Вот и будешь съеден.

— Кем это сказано? — спросил Брант.

Бежать надо. Добежать до винтовой лестницы, зайти в Дурку, взять двуручный меч у Нико, и вернуться сюда, и тогда мы точно выясним, кто будет съеден, а кто нет. Он оглянулся.

— Ой не беги, — сказала данность, качая головой. — Ой догоню, ой хуже будет. Бегущего вменяется есть живьем. Пока бежит.

— Кем вменяется?

— Инструкциями.

— Кто же это такие инструкции составляет?

— А вот! — данность переместилась и вытащила у себя из-под зада толстенный фолиант. — Делать нечего, так я на досуге читаю, читаю. Тут много разного. — Данность открыла фолиант и полистала страницы. — К примеру, вот. «А ежели ему лень в обход двигаться, а возжелал он пути легкого да скорого, то никчемен он и пуст». Это про тебя. Захотелось тебе в Замок, значит, так надо было — котомку на плечо, и шагай себе, ать-два. А ты сюда пришел.

— У меня время ограничено, — сказал Брант.

— Ой не ври.

— Честно.

— Ничего не знаю, — отрезала данность. — Время, время. Все нынче время экономят. А вот еще. «Ежели Инструкциям не следует он, и что велят ему делать не делает, а токмо ради утешения своего ничтожного разговоры разговаривает, то будет он наказан жестоко, как и подобает ему». Это про меня.

— Но сам Волшебник ведь ходит этим ходом? Лазом?

Помолчали.

— Ходит, — сказала данность нехотя. — И никак я его поймать не могу, больно верткий.

— Так это он писал Инструкции?

— Нет.

— А кто же?

— Никто. Инструкции всегда были.

Все у них тут берется неизвестно откуда, подумал Брант. Например, почти весь город кирпичный, но что-то я не видел ни одного кирпичного завода. И никому нет дела.

— Слушай, — сказал он. — Может, не будешь меня есть, а? Мне правда очень нужно к Волшебнику. А там, — он указал рукой, — меня Нико дожидается, так он, если его надолго одного оставить, обязательно в какую-нибудь историю влипнет.

— Нико? Какой Нико?

— Друг у меня есть такой.

— Великий Нико?

Брант уже слышал это словосочетание раньше.

— Не просто великий, — сказал он. — Грандиозный. Колоссальный прямо-таки Нико.

— Это совсем другое дело! — сказала данность восхищенным басом. — Что же ты раньше не сказал?

— Случая не было.

— Тогда, конечно же, иди к Волшебнику, к волхву, ко всем чертям, и вообще куда хочешь! Ну! Избавитель наш явился! Скоро, скоро выйду я на белый свет! О! Оно, по моим расчетам, на тридцать лет раньше получается, ну так я об этом убиваться не буду, не на того напали!

— На тридцать? — спросил Брант, не очень понимая, но чувствуя некоторое облегчение.

— Где-то так. Вот, посчитай сам. — Данность полистала Инструкции. — «А через два раза по двенадцать лет, и еще через семь, от Года Мамонта считая, придет Нико Великий и отпустит на свободу тех, кто в рабстве». — Данность радостно оскалилась, обнажая несколько рядов огромных и острых как кинжалы зубов и клыков. — «И станет у двери, а друг его с факелом пойдет далее.» Вот! — Заорала данность. — Он там, у двери! А ты вот, и вот факел, и иди себе далее, и плевал я на остальные Инструкции! Всех Инструкций все равно не выполнишь, их специально штук двадцать лишних дают, чтобы было потом, к чему придраться! Как тебя зовут, бишь, заморыш?

— Брант.

— Брант, друг ты мой, никогда не забуду! Никогда! Иди! Иди далее! Вон та дверь, слева, туда не ходи, там яма с саблезубыми тиграми, я их подкармливаю иногда особями корыстными, а вон та справа, туда тебе как раз и надо, понял? Иди! Иди!

Брант с опаской обошел данность и приблизился к двери справа.

— А эта… — начал он.

— Иди, ой иди, а то ведь передумаю, ой беда тебе выйдет, — сказала данность.

Брант толкнул дверь.

Свет ударил в глаза. На мгновение Брант зажмурился. Вокруг была долина, напоминающая пограничье Ниверии и Славии, в местах, где сорок лет существовала Колония Бронти, а прямо перед ним высился огромный замок, сложенный, как с удивлением понял Брант, подходя, одновременно из кирпичей, базальта, известняка, мрамора, и гранита. Подъемный мост через ров находился в опущенном состоянии, а решетчатые ворота были подняты. Все это выглядело красиво, но как-то бездушно, не было здесь ни каприза, ни величия.